Звенящий майский вечер оседал вокруг солнечной пылью, пахло корой и травой – упоительным летним запахом, а над садом носилась одинокая ласточка, то и дело ныряя в листву
Он шел по улице, растопырившей навстречу ему из палисадников длинные руки с листьями – зелеными, влажными, просвечивающими на солнце, роняющими на асфальт бегущие тени, – и скользил по листьям рассеянным взглядом. Зеленый, ярко-зеленый, изумрудный, оливковый, густой до синевы, светло-зеленый, переходящий в нежную желтизну к кончику листа…
Раннее синее утро, перевернутые желтые чашки фонарей вдоль аллеи, которая вела от больницы к остановке и дальше – к маленькой деревянной церкви, черные стволы редких лип, стороживших дорогу
присела на корточки и провела пальцем по изнанке бархатистого на ощупь листа, заканчивавшегося желтой головкой цветка. Запахи травы, нагревшегося за день асфальта, бензина, облупившейся краски ударили ей в нос, и Ксеня даже зажмурилась
неожиданно поймал себя на том, что пронесшийся по верхушкам кустов слабый вечерний ветер принес с собой состояние беспричинной тревоги, осевшей на Илюшина, как противная липкая паутина
За окном шумела листва, ветер гонял волны по зарослям сирени, и Макар представил, как сброшенные теплой рукой ветра с веток медленно опадают цветы – один за другим. Он представил, что трава под кустом светится сиреневым от мелких звездочек, которые быстро тускнеют, сворачивая круглые лепестки
