Подобная зашоренность ранит меня сильнее осознания факта наличия в моей стране министра по культуре.
Многих образованных людей вокруг меня привлекает легковесность названия, и они с лёгкостью, которую потом проклинают годами, соглашаются меня послушать.
безумствуют и сверкают гранями.
Скажу прямо: окажись у меня в лапах сам поэт Афанасий, уже через час мы сидели бы с ним за одним столом, я бы курил, глядя в окно, а он подписывал бы чистосердечное.
когда Пётр начинает спасать Евгения, гоняясь за ним на бронзовом коне, а у нас государственное спасение всегда выглядит именно так, то удивляться трудно.
Мы так живём, нам моральные поводы к внезапному безумию не нужны особо.
Воет, стонет, пророчит из слепленных козюлек, политик, одним словом.
символа Эроса Лассаля вышла в свое время книжка, которой, как я уверен, зачитывался каждый из нас (особенно девочки): «Итальянская война и задачи Пруссии».
Это быль! И мудрость! И даже план поездки!!!
Аллекто – это была, как говорят теперь в детском саду, бисексуальный монстр, такая страховидла жуткая со всеми признаками и отличиями сразу!
