Место и Время. Для того, что уже не было – для того, что не имело формы – для того, что не имело мысли – для того, что не имело чувства – для того, что было беззвучным, но в чем материя не участвовала совсем – для всего этого ничтожества, для всего этого бессмертия, могила была еще домом, и разъедающие часы – сотоварищами.
Идея сущности слилась с идеей места.
И здесь, в этой темнице, у которой мало тайн, чтобы их разоблачить, пронеслись дни и недели и месяцы; и душа тесно следила за каждой улетающей секундой, и без усилия запоминала ее полет – без усилия и без цели.
Я оценил теперь зловещую перемену, совершившуюся в моем теле, и как спящий иногда сознает телесное присутствие того, кто над ним наклоняется, так я, о, нежная Уна, все еще смутно чувствовал, что ты сидела около меня.
Смертное тело было, наконец, поражено рукою смертного Распадения
Я хотел бы назвать это умственным пульсирующим маятником. Это было моральное воплощение отвлеченной человеческой идеи Времени. Абсолютным уравниванием этого движения – или такого, как это – были выверены циклы самих небесных тел.
обильные, крупные слезы, падавшие на мое лицо, говоря присутствующим о сердце, которое разбилось, наполняли каждую фибру моего существа только экстазом. И это было поистине – Смертью, о которой эти присутствовавшие говорили благоговейно, тихим шепотом, а ты, нежная Уна, задыхаясь и громкими криками.
но для зараженного мира во всем его объеме я не мог предвидеть возрождения иначе, как в смерти. И так как человек, в смысле расы, не мог прекратиться, я увидел, что он должен быть «вновь рожденным»
