Когда ты приезжаешь из маленького города, не имея ни денег, ни образования, ты сталкиваешься с тем, что зона твоих занятий ограничена – тебе надо всегда думать о том, что ты будешь есть и где будешь жить, поэтому часто идешь на низкооплачиваемую работу, которая тебе не даст ни профессии в будущем, ни перспектив, по сути, ты пытаешься заплатить своим временем за то, что живешь сейчас, на завтра у тебя нет ни сил, ни денег.
– Теперь я больше люблю «Гражданскую оборону», чем рэп (смеется)
каждые две минуты я закрываю заметки и начинаю дышать
и считать от ста до нуля
так делают все кто знают что делать когда
хочется прыгнуть на рельсы
или биться головой о стеклянные двери
сто
девяносто девять
девяносто восемь
девяносто семь
девяносто шесть
девяносто пять
Это то, куда меня сейчас тянет. Опять дорога.
С книгами у меня похожая история, у меня нет библиотеки. Вот сейчас я скупаю женскую прозу, связанную с ГУЛАГом. До этого я скупала книжки по искусству, после того, как все прочитывала, – дарила. Я не мечтаю об огромной библиотеке, хотя, может, это из-за того, что у меня нет своей квартиры. Я всегда пытаюсь редуцировать библиотеку, потому что возить ее по съемным квартирам очень тяжело.
Теперь я больше люблю «Гражданскую оборону», чем рэп (смеется)
и я вижу ее
как будто бы вот-вот могу прикоснуться
и тихо тихо жалеть ее
за бесполезную трудную жизнь
жалеть ее прямо отсюда
из дома с окнами в свежий сочный дурманящий сад
жалеть ее бесконечно пока жизни не станет
пока жизнь не станет невидимой
в сером безвольном теле
материном и моем
мы едим свой маленький гордый ужин
быстро быстро как будто
кто-то придет и отнимет нашу еду
а еще мы бесконечно ели
и покупали еду
и готовили еду
и говорили о еде
и боялись что еда закончится
и боялись что она исчезнет
боялись за еду
здесь мне по-детски стыдно
за свой неказистый быт
