У подножия времени
Хочу, чтоб вы читали эту книгу стихов не как историю, а как жизнь …В том и таинственность феномена… Меж слов, строк и звуков, что таятся, за страницами сей книги, скрыто много дверей, через которые попадаешь в иные, не подконтрольные измерения и осваиваешь их, словно они — твои собственные…
Как говорит автор…
И ветер тихо шепчет имена,
В наряды белые их одевая,
Где яблоня роняет письмена…
Где нет меня, где тысячу раз я!…
Доверьтесь ему, считывайте себя, именно себя самого причастным каждой мысли, эмоции, звучащей на этих страницах… И тогда — нет вопросов, тогда — полное понимание изначально.
И нет тебя, и тысячу раз ты!
Вновь пульс уроним посредине бездны.
Исходят Светом белые стихи,
Исходят тенью призрачные мессы…
Давайте знакомиться: поэт Эдуард Дэлюж. Это его книга стихов. Говорить о содержании книги, значит принять намерение автора…
«Я собираю Ковчег, врученного мне мира», — прочтёте вы в стихотворении «Семь строк». И да, мир этот внутри и во вне, он, Эдуард Дэлюж и сам по себе — мир, мир жадный до приключений, ярко экспрессивный, чувственный, самозабвенно погруженный в бьющее через край существование… Его мир — и ты сам, читатель.
Человек придумал время, и время властвует над ним, верно? «Там где, пишутся стихи, — считает Эдуард, — разорвана связь времен»… Вы и сами замечаете — время течет, как отражение на ветровом стекле машины, мчащейся по лесу или городу.
Он, поэт, определил своё место…» у подножия Времени», его голос, его шепот звучит «сквозь хаос разноцветий…».
Попадая в пространство этих стихов, ты понимаешь, что и сама жизнь — ни дать ни взять реактор, в котором вот-вот начнется ядерная реакция ускорения. И здесь важно понять вот что: о жизни, о смерти Дэлюж, человек и поэт, судит не философски отстраненно… В стихах его сканировано личное переживание, проживание мemento mori… Оно на пределе эмоции звучит в стихотворении «Пасодобль со Смертью». Пасодобль — особый, любимый им и в реале, танец.
Здесь герой — тореро, ему противостоит… мулета (кусок ярко-красной ткани в руках матадора) или сам бык. Стих — сплав слов и звуков, всё в целом — противостояние человека и смерти… и слияние с нею. Вслушайтесь:
Торро!
Жизнь — Игра, в которую мы играем с Быком —
утонченный медленный танец…
Изучая друг друга… мы танцуем с ним Смерть,
Поэзию жарких шагов…
Читаешь, и от строки к строке что-то меняется в тебе, сдвигается, высвобождается. Ты знаешь, что это? Понимание мира?…Хотя, этого никогда не узнаешь сразу!
На свете существует лишь три настоящих женщины —
Любовь, Поэзия и Смерть…
И каждая из них образ твой.
Торро!!!!
«Смерть возлежит у ног Бога», как и жизнь…«О, эти двое так легки (…) О, эти двое знают Вдохновение в лицо», — скажет он в своем «Закат. Шопен Ноктюрн 20.». И мы согласимся, потому что человек мистичен по сути своей, он растворён в бытии-небытии…
И утро, и цветок в твоих ладонях…
Владей!
Не думай о различьях…
Владей, не торопя сближенье,
Где долгий миг до пропасти в цвету.
(…)
И кто из нас ловец, а кто добыча?
Действительно, кто? Вместе с ним мы сознаем, что если не движемся вперед, то зачахнем, потащим весь мир в бездну за собой. Его поэзия — непрерывная история именно об этом. Она о том, какой может быть жизнь. О том, что цепляет и не отпускает. О том, как прошлое тянется следом за нами в будущее.
…Я уже дирижировал адом.
Я учусь дирижировать небом!
Не оставь меня, слышишь?
Не проспи меня, ладно?
Непростая это история и не из-за внешних событий, а из-за того, какой она видится мне, ее рассказчику. Да благословит тебя Бог — или кто там есть еще, кто один в состоянии увидеть лучшее, на что способно человеческое сердце.
Всей слабостью клянусь остаться в Вас
И каждою пылинкою живого!
Меж рукописью и пожаром — судный час;
Во имя слова «Есмь»,
Во имя Слова.
Вот она — не имеющая ни имени, ни размера жизнь бодрствующая, думающая, чувствующая и желающая состояться.
Нет, не умру я! Я родился умирать
И воскре
