Демон мёртв в жизни. Демон мёртв на полотне гения. И вера в демона должна тоже умереть. Эта вера есть, она рядом, и какой бы глобальной она не была, она должна умереть и больше не касаться людей
Какой бы глобальной не была эта драма, развёрнутая на весь мир, люди не должны обращать на неё внимание. Люди должны позволить ей истлеть и исчезнуть. Должны позволить этой драме освободить мир, освободить умы человеческие и кануть в лету, чтобы была возможность продолжать беззаботно жить и не касаться драмы поверженного Демона никогда. Не касаться этой тьмы!
Людям абсолютно не нужна эта библейская драма. Людям не нужен сатана. И более того, им не нужна вера в сатану.
Демон повержен. Он рядом, но он повержен. И в нём нет жизни. Он мёртв!
Демон мёртв в жизни. Демон мёртв на полотне гения. И вера в демона должна тоже умереть. Эта вера есть, она рядом, и какой бы глобальной она не была, она должна умереть и больше не касаться людей.
Они как бы часть одного целого мира, что увлекает за собой мир, но людям, словно совершенно не нужен этот демон
И эта тень человечества на полотне Врубеля, несёт в себе совершенно потрясающий смысл и наталкивает на один интересный вопрос: Зачем, мы придаём столько значимости поверженному демону, образ которого занимает не только большую часть полотна картины Врубеля, но и нашей жизни?
Демона поверженного давно стал неотъемлемой частью моей жизни, и не только моей. Он стал частью истории всего человечества и пересказывается из поколения в поколение. Демон поверженный часть нашей жизни и часть нашей истории. Он просто есть и всегда был, и это привычно.
Врубель назвал своё творчество не иначе как «ikone», настаивая тем самым на его сакральном характере
