автордың кітабынан сөз тіркестері  Забытый язык

Эрих Фромм

Когда мы спим, нас не занимает подчинение внешнего мира нашим целям. Мы беспомощны, а потому сон недаром называют «братом смерти».

Но мы также свободны, свободнее, чем когда бодрствуем. Мы освобождены от тягот труда, от необходимости нападать или защищаться, от того, чтобы следить за тем, что происходит вокруг нас, и управлять реальностью. Мы не должны оглядываться на внешний мир, наш взгляд устремлен в мир внутренний и мы заняты исключительно собой. Когда мы спим, мы можем быть уподоблены зародышу или трупу; мы также можем быть уподоблены ангелам, которые не подчиняются законам «реальности». Во сне царство необходимости уступает место царству свободы, в котором «я» – единственная система, к которой обращены мысли и чувства.

Однако, если мы поймем, что автор намеревался рассказать нам не о последовательности внешних событий, а о внутренних переживаниях человека, который разрывается между укорами совести и стремлением заглушить внутренний голос, становится ясно, что его разные действия, следующие одно за другим, выражают одно и то же его настроение и что временна́я последовательность показывает растущую интенсивность чувства. В попытке избежать своих обязанностей перед ближними Иона все больше себя изолирует – до тех пор, пока в чреве кита защитный элемент настолько уступает страху перед темницей, что Иона больше не может терпеть и вынужден молить Бога об освобождении из узилища, в которое он сам себя заточил. (Это тот самый механизм, который так характерен для невроза. Установка принимается как защита от опасности, но затем она выходит далеко за пределы своей изначальной защитной функции и превращается в невротический симптом, от которого человек пытается избавиться.) Так бегство Ионы в защитную изоляцию кончается ужасом перед заточением, и он возвращается в ту точку, откуда началось его бегство.

Определенные физические феномены по самой своей природе наводят на мысль о некоторых эмоциональных и психических переживаниях, и мы выражаем чувственный опыт на языке физических явлений, т. е. символически.

У такого реалиста есть специальное название для каждой марки автомобиля, но только одно – для понятия «любовь», которым выражаются самые разные виды привязанности.

взрослого человека, занятого таким важным делом, как создание машин, считающего себя «реалистом», потому что он не видит ничего, кроме реальности вещей, которыми можно повелевать и манипулировать.

Это единственный универсальный язык, когда-либо созданный человеческой расой, один и тот же для всех культур на протяжении истории.

Символический язык – это язык, на котором внутренние события, чувства и мысли выражаются так, словно они – чувственный опыт, события внешнего мира.

что есть реальность? Откуда мы знаем, что снящееся нам нереально, а то, что мы испытываем наяву, реально? Это точно выразил китайский поэт: «Прошлой ночью мне снилось, что я – бабочка, и теперь я не знаю, человек ли я, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она – человек»

Сон снимает одежды обстоятельств, вооружает нас пугающей свободой, и всякое желание спешит обернуться действием. Опытный человек читает свои сны, чтобы познать себя; возможно, он понимает их и не до конца, но улавливает суть.
Эмерсон