автордың кітабынан сөз тіркестері  Зорге

Александр Куланов

«нефтепровод должен служить непременно развитию нефтепромышленности внутри России и не способствовать вывозу нефти за границу».

писал Римм шефу дальневосточного направления советской разведки Давыдову и просил, чтобы ему — Римму прислали в Шанхай жену и помогли открыть магазин — для прикрытия.

В начале января 1932 года японский резидент в Шанхае майор Танака получил указание из Токио: «Маньчжурский инцидент развивается, как и ожидалось. Однако недовольство великих держав дает основание для некоторых лиц в центре для балансирования в политике между Японией и Китаем. В этой обстановке было бы целесообразно отвлечь внимание великих держав от Маньчжурии к Шанхаю»213. 18 января Танака исполнил указание по отвлечению внимания от Маньчжурии: в Шанхае были избиты пятеро японских монахов, один из которых умер в результате полученных травм. Виновными назвали китайцев. Уже на следующий день японские националисты, в числе которых были секретные сотрудники спецслужб, сожгли китайскую текстильную фабрику. Китайская полиция при разгоне японцев убила одного из террористов и двоих ранила. Вечером начались японские протесты в центре города, а 23—24 января в Янцзы вошли семь японских кораблей

Но герой всегда обречен. Всегда и везде.

Был одиночкой, общаясь с которым начальство все время рисковало узнать, в чем оно неправо и где оно допустило ошибки, а избавиться от героя, указывающего на них, нередко бывает проще, чем эти ошибки исправить.

Юлиусом Мадером — автором одной из лучших книг о нем.

дочь Улановских Майя: «Отец (Улановский-«Шериф». — А. К.) хорошо относился к Зорге, уважал его, но все же Рихард не был для него “своим в доску”. “Все-таки он немец, — говорил отец, — из тех, кто переспит с женщиной, а потом хвастает”. Но Зорге вовсе не хвастал своими победами, просто немецкие радикалы были очень “передовыми” в вопросах морали и удивлялись нашей с отцом “отсталости”. Еще в 1923 году в Гамбурге коммунисты и анархисты уверяли нас, что купальные костюмы — буржуазный предрассудок. На общественных пляжах купаться голыми запрещалось, радикалы с трудом находили место для купанья, и мы смеялись: “В этом заключается вся их революционность!” Немцы были также очень откровенны насчет секса. Поэтому Зорге запросто рассказывал о своей связи с Агнес Смедли, ведь она была своим человеком, коммунисткой, к тому же незамужней. А отца его откровенность коробила»148.

Низами считались собственно китайцы, невзирая на их имущественное положение. Чуть «выше» их располагались многочисленные, но, как правило, нищие русские, которых, впрочем, ввиду тяжелого финансового положения за настоящих белых иностранцев не считали ни англичане, ни китайцы. Наших соотечественников в начале 1930-х годов в Шанхае скопилось около 30 тысяч человек. Основным их промыслом стали служба: в полиции, охранном полку британской миссии, на китайском флоте и в качестве частных телохранителей — для мужчин. Девушки тоже служили, но в дансинг-клубах и интернациональных домах терпимости.

Когда спустя 19 лет после войны о Зорге узнал весь мир, то Москве понадобилось сотворить из него героя.

Исии Ханако прожила едва ли не дольше всех людей, знавших Зорге. Она так и не пошла в советское посольство, как предлагал Зорге, и всю жизнь не могла понять, почему этот человек 20 лет не был нужен своей родине, ради которой он окончил свои дни на виселице.