Оглавление

Даже если пепелище

Глава 1

Татьяна усмехнулась, захлопнула ноутбук и обратилась к Люське:

— Да уж! Бабка отпраздновала сто двухлетие, до сей поры выпивает бокал вина на ужин и выкуривает несколько сигарет в день. Старушка всю жизнь прожила в сопровождении вредных привычек и никогда не занималась спортом! — Таня хмыкнула, скривив губы. — Вот же вруши эти бульварные издания!

Каждое утро Татьяна устраивалась за столом с кружкой горячего кофе и листала ленту новостей на ноутбуке.

— Никогда не поверю, что при таком отношении к собственному здоровью можно дожить хотя бы до девяноста. В какой-то спорт бабка обязательно втягивалась! Если она не бегала, не прыгала и не плавала, то секс использовала интенсивно это точно! Сигареты и бухло бабуся продолжает принимать уже автоматически и по-привычке, — женщина закинула ноги на соседний стул, глянула в окно и продолжила свои размышления по поводу счастливого долголетия. — Её уже не радует рассвет, вкус вина и аромат первой утренней затяжки. Её рецепторы затупились от столетнего применения. Глаза не видят пронзительного яркого солнца, напитки потеряли остроту, а нос уже не улавливает терпкости ароматов. А нужно ли такое существование? Вот девяносто, ну ладно девяносто пять и достаточно! Радость жизни ощущается пока в душе шевелятся влечения, хотения и желания, а тело в состоянии чувствовать прикосновения. Когда желудок пробуждает аппетит, рука тянется к куску жёлтого дырчатого сыра камамбер и рот радуется от предвкушения! А когда пропадут желания, тогда готовь гардероб к погребению, — Таня снова обратилась к собаке, которая растянувшись возле ног и наклонив голову внимательно слушала рассуждения хозяйки. — Помню мама, предчувствуя свою кончину, стопочкой сложила на полке в шкафу одежду, в которой её должны похоронить. И ведь выразила свои пожелания дочери, как именно она хочет выглядеть, находясь в гробу. Ну, кто так делает? — женщина сокрушённо качнула головой. — Выбрала гардероб в лиловых и сиреневых тонах. Её любимый цвет. Да уж глупость! Какое дело покойнику, насколько привлекательно он смотрится в гробу? И всё же наверное важно знать при жизни, что в день похорон от твоей физиономии и скорбно сложенных рук не отшатнуться в ужасе близкие и те гореватели, которые будут толпиться возле гроба, теребя в руках две тощие гвоздички. Вон посмотри на старуху! — Таня снова открыла ноутбук, мотнула головой в сторону картинки и снова обратилась к Люське — Она больше похожа на засушенный урюк, на мумию, — женщина всмотрелась в экран. — Глаза потеряли цвет, стали водянистыми и руки с дряблой кожей с синими прожилками просто ужас! Интересно, кто ей бухло приносит и сигареты покупает? Неужели близкие? Наверное ждут не дождутся, когда представители из похоронного бюро снимут мерки, чтобы гроб по размеру подогнать. И что с памятью старушки? Как долго сознание хранит свои кладовые? Тут уже не помнишь, что было вчера, а уж за сто лет точно забудешь половину. И хорошо! Например плохое желательно стереть. Неблаговидные поступки, разводы, предательства, трудности удалить. Надо сохранить лишь приятные воспоминания — рождение ребёнка, покорённые вершины, большую зарплату, полёт на параплане над морем, ощущение любви и вкус весны. Про зарплату какая-то чушь! Когда деньги были большими? Насколько большими? Относительно чего большими? — Татьяна снова приблизила лицо к экрану. — Судя по виду бабуси, она не оставит после себя огромного состояния! На запястьях фенечки из кожи и горного хрусталя, платьице бедненькое из ситца. Не в деньгах дело, важно запомнить моменты счастья и перебирать их как чётки в течение тех дней, которые остались до кончины. В это время пить вино и выкуривать вкусную сигарету, щурясь от пламени заходящего солнца! И ведь правда, Люся, как мало надо для счастья! И старушка находится в прекрасном состоянии нирваны, когда уже стёрлась грань между жизнью и смертью, а переход в иное состояние не принесёт страданий ни старушке, ни её близким.

Люська, с немом вопросом, задрала морду и посмотрела на хозяйку. А та продолжила свои размышления, уже ведя внутренний монолог:

«Вот когда я стану старой, — Таня не уточняла для себя насколько старой она предполагает быть для осуществления далеко идущих планов. — Я обязательно обоснуюсь у тёплого моря. Начну заводить знакомства с разными людьми, запишусь на языковые курсы, куплю сумку, куда поместится букет цветов и свежая газета. Сейчас жалко денег на такие вещицы, но в старости я обязательно куплю себе брендовые солнечные очки в пол лица и соломенную шляпку от „Шанель“. Да и вино! Обязательно вино. Бокал розового перед ужином. Я буду носить ситцевые платья, много браслетов и удобные сандалии.»

Татьяна повернулась и обратилась к собаке, которая уже не обращала внимания на хозяйку. Она, прижав уши, прислушивалась к собственному мочевому пузырю. И только виляющий хвост выдавал некоторую нервозность от ожидания — когда же эта зануда закончит разглагольствования?

— Ты знаешь в юности, стоя перед витриной магазина и наблюдая за посетителями, я всегда возмущалась, зачем старым женщинам такие дорогие вещи! Пожилые, состоятельные брали самое красивое и дорогое. Почему, думала я? Ведь тётеньки дряхлые, мысленно возмущалась я! Эти вещи мне нужны для форсу, пока я молодая! Как шикарно на мне будет смотреться эта юбка, блузка или плащ. Но нет денег. Только теперь понятно, зачем. Старости нужна красота, которая отвлечёт внимание от дряблости и увядания! Наверно это справедливо. Молодость и так хороша без мишуры и цирковых блёсток.

Таня вдохнула, допила из кружки остывший кофе и потрепала по уху Люську, которой жутко надоели рассуждения хозяйки о бренности бытия и несправедливом распределении средств между старостью и молодостью. Собака хотела в туалет, желала кувыркаться в снегу и ещё мечтала встретить свою подружку из соседнего дома, долговязую долматинку Донну. Дворняжку Люську сослепу или в тёмное время суток можно было принять за породистую лабрадоршу, но даже в темноте собачка демонстрировала дворовые манеры. Она не умела себя вести в обществе, норовила кого-нибудь лизнуть, беспрестанно виляла хвостом, не обладала выдержкой и печально скулила, когда хотела есть. Вот и сейчас Люсьена не лаяла, а лишь печально заглядывала в глаза хозяйке и выдавала звуки похожие на тирольские йодли. Лаять в квартире ей категорически запрещалось, потому что соседи — люди пожилые и склочные желали абсолютного покоя на своей жилплощади. Люська это знала и выдавала лишь песни альпийских горцев. Где она этому научилась никто не знал, а сама собачка своими умениями делиться ни с кем не собиралась.

Люсьена уже суетилась у дверей в ожидании, пока Татьяна натягивала на себя угги и пуховик. Собака выражала нетерпение. Ей казалось, что хозяйка слишком усердно укладывает шарф на шее, который напоминает длинную сосиску и намеренно долго рассматривает собственное изображение в зеркале. Люська справедливо полагала, что не требует многого. Она не поднимает домочадцев в шесть утра, как другие собачки, а терпит до того, когда Таня отправит сына Мирона в школу. Она находится в стоическом ожидании пока хозяйка пьёт кофе и делится своими мыслями непонятно с кем. Но сегодня рассуждения о старости перешли все временные границы. Наконец они оказались на улице. Люсьена раскорячилась сразу возле подъезда, блаженно закатив глаза.

— Ну хоть бы подальше отходили, — сделала замечание соседка с первого этажа — бабёнка вредная и склочная. — Гадите, где придётся, а здесь дети играют. Надо следить за своими питомцами!

Она вышла из подъезда следом за Иноземцевой, бросила походя ворчливую реплику и прошла вглубь двора не останавливаясь, неся в руках палетку для выбивания ковров. Таня изобразила гримасу на лице и показала Люське, которая радостно виляла хвостом. Собачка знала, что хозяйка всегда встанет на её сторону, поэтому плевать она хотела на соседку и на её претензии.

Гуляли долго, но скучно. Лабрадорша уже выгулялась, а кувыркаться в снегу одной было не интересно.

Неожиданно с ясного неба посыпались крупные снежинки. Люська вдруг обрадовалась. В отсутствии компании она решила радоваться жизни в одну морду. Собака прыгала, ловила языком снежинки и вообще она чувствовала себя совершенно счастливой если бы не поводок, который сдерживал полёт. Татьяна натянула капюшон на голову. Она тоже радовалась снегу, который опускаясь на землю быстро превращался в жидкую чачу. Носы замшевой обуви быстро намокли, как и короткая шерсть собаки. Пара вышла из парка, пересекла улицу и остановилась возле магазина. Таня потопала ногами, стряхивая снег и обратилась к лабрадорше:

— Так для утреннего променада достаточно, — она сунула поводок в Люськины зубы. — Жди меня здесь. Куплю молока с хлебом и пойдём назад.

Таня долго бродила по магазину, рассматривая товары и сбрасывая в корзинку то, что собиралась купить. Она не волновалась за домашнего питомца. Кому нужна беспородная собачка, которую они с сыном взяли в приюте. Когда Татьяна вышла на улицу, она увидела, что Люсьена терпеливо ожидает в том же положении, зажав в зубах поводок.

— Какая же ты у меня умная! — свободной рукой женщина погладила собаку. — Ты не Люська, а лохматый Энштейн. Даже язык показываешь, как тот вихрастый гений на картинке. Ну, теперь домой.

До подъезда дошли тоже не торопясь. Прогулка заняла больше часа. Сегодня Иноземцева никуда не торопилась. Она попала под сокращение. Потеря места работы расстроила её, разломала все планы не только на лето, но и на дальнейшую жизнь. Вместо запланированного отпуска в Турцию, придётся экономить и искать новую работу. Таня ещё находилась в растерянности. Женщина даже не пыталась размышлять, чем займётся дальше. Пока она пыталась очистить голову от дурных мыслей. Татьяна в раздумьях шла по заснеженной аллее с близким другом и ощущала на лице, как снежинки превращаются капли воды. Главное решение принято — ей сорок лет и она не планирует дожить до ста, но это пока. Может годам к восьмидесяти, что-то изменится. Второй раз замуж она не пойдёт, не заведёт в доме кота и не родит ещё одного ребёнка.

«Да уж, планы как-то не очень. Одни „никогда“, — Таня мысленно возмутилась тому, сколько преград она сама соорудила в своей жизни. — Ещё и ребёнка можно родить и замуж сходить и Люсьена кошку возможно примет, как свою. Только где на всё взять душевных сил? И всё же практика показывает, чем больше затрачиваешь эмоций, тем больше получаешь назад.»

Под козырьком подъезда Иноземцева нашла сухое место, поставила пакет с продуктами и смахнула снег со спины собаки, которая вдруг разволновалась, навострила уши и взялась неистово лаять. Таня кое-как утихомирила Люську. Та перешла на приглушённые йодли и скулёж, но рвалась с поводка, стремясь как можно скорее попасть в подъезд. Лифт громыхал дверями где-то на верхних этажах. Ждать подъёмник не стали, а пошли по лестнице. На третий этаж собака тянула хозяйку с неистовой силой. Она уже наплевала на все запреты и принялась безобразно лаять.

— Да что с тобой, Люська! — Татьяна запыхалась, она переступала через две ступеньки, шурша пакетами, которые норовили порваться от тяжести и болтанки. В пролёте между вторым и третьим этажами Иноземцева остановилась и расстегнула карабин поводка. Люська, почуяв волю, пулей полетела наверх. Женщина перевела дух и потянулась следом за собакой. Она смотрела под ноги и не сразу поняла, что дверь её квартиры приоткрыта.

— А это ещё что такое? — Таня замерла на пороге. — Мирошка ты вернулся? Забыл что-то?

Её насторожила тишина. Только из глубины квартиры доносился сдавленный скулёж собаки. Таня сбросила капюшон, поставила пакеты на полку рядом с зеркалом, не снимая обувь прошла по коридору и заглянула в гостиную.

— Мирон, — Иноземцева снова позвала сына.

Такую картину она никак не ожидала увидеть. Комната выглядела словно после обыска. Ящики шкафов выдвинуты, распахнутые дверцы полок обнажили внутренности, а на полу распластавшись лежало тело лицом вниз, из-под которого вытекла кровь образовав огромное красное пятно. Иноземцева некстати подумала о том, что новый светло фисташковый ковёр теперь придётся выбросить. Люська, покружив по комнате, села рядом с неизвестным предметом и завыла. Таня вздрогнула, когда сзади неожиданно вместе с выдохом раздался голос:

— Вот тебе раз! Это что такое?

Иноземцева обернулась и увидела пожилого соседа, который остановился рядом и прижав по-бабски сложенные ладони к груди, испускал звучное сопение вместе с парами перегара. Татьяна растерянно развела руками и круглыми глазами уставилась на пожилого человека. Она тряхнула его за плечо, выдёргивая из ступора и сузив глаза произнесла:

— Вы что здесь вынюхиваете? — женщина вздёрнула подбородок, указав на бездыханный организм, который уютно устроился на дорогом ковре. — Это ваших рук дело?

Пожилой мужчина вздрогнул и резко оборвал сопение. Он отвёл взгляд от распластавшегося тела и посмотрел на Иноземцеву глазами полными ужаса.

— Ну уж нет! Это ты его убила? — указательный палец мужика переместился от незваного гостя к лицу Татьяны.

— С ума сошли? Я сама только что зашла, — она тряхнула головой и перевела взгляд с соседа на неизвестное тело, в надежде на то, что жуткий мираж каким-то образом исчезнет. — Почему вы решили, что это мужчина?

— Посмотри, какие ноги, — Валентин Николаевич пошарил в карманах трико, вынул очки, натянул на переносицу и вытянул шею. — Размер ботинок сорок один или сорок два, да и куртка не бабская, — он втянул голову на место и снова вкинул глаза на Иноземцеву. — Ты его знаешь?

— Нет. Надо его перевернуть, может ещё дышит!

— Стой! — сосед уже полностью овладел собой. Он вцепился в рукав Татьяниного пуховика. — Похоже ему уже не помочь. Поздно! У меня докторский стаж тридцать лет. Уж в чём в чём, а в этом я толк знаю.

— А вы кого лечили? — Татьяна некстати задала вопрос Валентину Николаевичу, не отрывая ни на секунду взгляд от бездыханного мужика, фиксируя все мелочи на его одежде.

— Проктолог я, — не без гордости произнёс мужчина, распространяя перегар. — Однако и в моей практике случались летальные исходы.

— Верю, — автоматически ответила Татьяна. — Говорят у каждого доктора есть своё кладбище.

— Что несёшь-то? Какое кладбище у проктолога? — некстати вступил в спор с Татьяной сосед. Через секунду он нехотя согласился, — Хотя, каким бы не был гениальным врач, геморрой он всё равно будет лечить через жопу!

«Общение с пациентами внесло свой вклад в характер доктора, — подумала Таня. — И шуточки дурацкие!»

Она не ладила с соседями, которые настаивали на умерщвлении собаки Люськи за надоедливый лай. В голову некстати пришла странная мысль о том, что наверное педиатры или ортопеды к домашним питомцам относятся более терпимо. Они бы не требовали казни собачки за то, что та иногда тявкает и скулит, когда в собственном сне не может догнать кошку. Ну, а с проктолога спрос какой? Таня вздрогнула от резкого толчка в плечо.

— Стой здесь и не двигайся! Я вызову полицию и скорую помощь, — сосед засуетился шаркая по полу домашними тапочками. — Да ты собаку-то убери! Натопчет вокруг и осложнит работу следственной бригады.

— И в этом вопросе у вас тоже опыт есть?

— Сериалы криминальные смотрю.

Сосед стал по-деловому суетлив. Татьяна согласилась с его доводами, кивнула и кое-как затащила Люську на кухню. И зачем-то потрогала чайник. Он ещё сохранял тепло после утреннего кофе. В голове вдруг мелькнула мысль, что это было очень давно.

Полиция появилась быстро — не прошло и двадцати минут. Однако и эти минуты длились словно вечность. Вскоре квартира наполнилась людьми, которые хаотично передвигались, не спрашивая дозволения у хозяйки. Её могло бы утешить то, что представители власти натянули на обувь бахилы, но она понимала, что такая мелочь уже не играет никакой роли, потому что прекрасный ковёр не спасти. К ней обратился высокий рыжий мужик лет пятидесяти:

— Вы хозяйка квартиры?

— Да, — кивнула женщина. — Татьяна Иноземцева.

— Я следователь Трещёткин Александр Алексеевич из следственного комитета. Где мы можем поговорить?

— Здесь. На кухне, — Иноземцева открыла стеклянную дверь, посторонилась, пропуская следователя и обратилась к Люське. — Сиди на месте!

Люсьена задрала морду, проводила носом нового человека и только потом потелепалась к миске с едой, постоянно оборачиваясь и бросая на гостя взгляды полные подозрений.

— Собачка не кусается? — на всякий случай поинтересовался Трещёткин, придвинул к себе стул, но садиться не стал, лишь опёрся руками о спинку.

— Собака бывает кусачей только от жизни собачьей. А наша живёт, как в раю.

— Собственно, как и человек, — согласился следователь. — Расскажите, что произошло?

— Утром я проводила в школу сына Мирона, потом выпила кофе, почитала новости и пошла гулять с собакой. По дороге зашла в магазин за продуктами. Мы отсутствовали чуть больше часа. Когда пришли, то обнаружили открытую дверь и вот этого человека.

— Вы его знаете?

— А должна?

— Он же к вам пришёл, ещё и скончался на вашей жилплощади.

— Да логично. У человека фамилия есть?

— Скорее всего есть, но нам она не известна. Документов при незнакомце не обнаружено.

— Понятия не имею, кто это.

— И не видели ни разу?

— Не видела, наверное, не знаю! — Таня досадливо дёрнула плечами. Весь этот трёп напрягал, раздражал и вносил сумятицу в её бытие. — Мужик лежит лицом вниз. А со спины он точно мне не знаком.

— Пойдёмте, глянете. Эксперты уже перевернули тело.

— Это обязательно?

— По-другому не получится.

Иноземцева набрала в лёгкие воздух словно собиралась нырнуть под воду, вошла в гостиную, на мёртвом лице остановила взгляд и вернулась на кухню, по пути выпуская воздушную струю.

— Нет этого мужика я точно никогда не встречала, — Таня указала на стул следователю, который ходил за ней по пятам. — Да садитесь уже. Это же не всё, что вы хотели выяснить?

— Я могу посмотреть ваше удостоверение личности?

— Паспорт в ящике с другими документами в комнате. Собой носить важные документы не имею привычки.

— Хорошо. Когда эксперты разрешат войти в гостиную, тогда предъявите.

— А у нас это с вами надолго?

— Татьяна… извините не запомнил отчество.

— Михайловна.

— Татьяна Михайловна вы должны понимать всю серьёзность положения, — Трещёткин ушёл от прямого ответа. — Вы каждый день находите в своей квартире покойников?

— О нет. Первый раз со мной такой казус.

— Странная вы женщина. У вас труп в квартире, а вы называете это казусом, — Александр внимательно посмотрел на Татьяну.

— Какими словами для вас предпочтительнее назвать происшествие или случай?

— Преступление по меньшей мере!

Александру Алексеевичу хотелось укоризненно добавить:

«Э-э-х! Милочка ты моя! Всё бы тебе шуточки шутить!»

Но он кашлянул и с нажимом произнёс:

— Преступление с летальным исходом!

— Пусть будет так, — смиренно согласилась Таня и махнула рукой. — Вы задавайте свои вопросы, иначе так до утра не управимся! У меня сын скоро со школы придёт!

— Вот с этого и начнём. Кто кроме вас живёт в квартире?

— Мой сын Мирон шестнадцать лет и собака Люська без паспорта. Она не выездная. С мужем в разводе. Он с жилплощади выписался. Моя семья никак не причастна к тому, что произошло. Вообще какое-то недоразумение.

— Я так не думаю и скажу честно вы являетесь первым подозреваемым в убийстве лицом. Расскажу, как было дело. Вы вышли гулять с собакой, через какое-то время вернулись, застали в квартире вора и ударили его по голове тяжёлым предметом, от чего грабитель скончался.

— Вы серьёзно? — Иноземцева глянула на полицейского поджав губы. — Долбанула по голове потом стояла и наблюдала, как он истекает кровью, безвозвратно пачкая мой новый ковёр за пятьдесят тысяч рублей? И почему бы мне не вызвать полицию и скорую помощь сразу? И ведь я не понесла бы никакого наказания, потому что защищала своё жилище! Во всяком случае, могла бы тряпок под голову насовать, чтобы ковёр дорогущий спасти.

— По картине преступления ясно, что вы превысили пределы самообороны. А это уже статья!

Таня задохнулась от возмущения и уже мысленно начала подбирать слова для резкого ответа, как дверь открылась и на кухню втиснулся толстый вертлявый мужик в резиновых перчатках. Он мурлыкал себе под нос песенку без мелодии:

— Труп лежит, труп лежит, никуда не убежит! — он обратился к хозяйке. — Вы извините, водички для попить не найдётся?

— Да, конечно, — Таня открыла холодильник, достала пластиковую бутылку с минеральной водой. Крышка выпустила газ с недовольным шипением. Иноземцева вынула с верхней полки шкафа стакан поставила на стол, налила воду и спросила ни к кому конкретно не обращаясь. — Можно поинтересоваться, когда всё закончится?

— Ну тело мы уже можем увозить, а об остальном вам расскажет господин следователь. Я всего лишь эксперт и не уполномочен принимать решения по ведению дела, — криминалист стянул резиновые перчатки, залпом выпил минеральную воду, приподнял локоть и уткнулся ртом себе в предплечье, стараясь сдержать рвущиеся наружу пузырьки. — Мужику от тридцати до сорока лет. На руках перчатки. Дверь вскрыл пользуясь отмычкой. Связка отмычек обнаружилась в кармане брюк. Я внимательно осмотрел парня, но ни телефона, ни документов при нём не обнаружил. На месте пробью по базе отпечатки пальцев, авось идентифицируем личность.

— Время смерти уже определили?

— Он скончался от девяти до девяти тридцати от удара по голове тяжёлым предметом. Причём удар оказался такой силы, что мужик умер после одного раза, — эксперт шагнул назад и глянул на Татьяну. — Вы труп обнаружили? — Таня мелко затрясла головой. Криминалист помедлил и развёл руками. — Эта барышня не субтильного телосложения и всё же убить с одного удара всё равно не смогла бы. Да и ростом убийца выше, судя по характеру раны.

— Ну, ты за меня выводы не делай. Сам как-нибудь разберусь.

— Разбирайся. А мы с трупом поехали.

— Что по поводу орудия убийства? — следователь остановил эксперта вопросом. — Преступник хотел лишить жизни воришку или это произошло случайно?

— На мой взгляд это не преднамеренное убийство. Кто-то хотел обезвредить вора, но не рассчитал силы. Удар был один и пришёлся в височную часть. Поэтому много крови и быстрая смерть.

— Ударили чем? — начал терять терпение Трещёткин — кастетом, бейсбольной битой, кирпичом?

— Кулаком.

— Да ладно. Так вот с одного удара уложить в смертельный нокаут! Давай Георгиевич внимательнее смотри!

— А у меня есть алиби, — торопливо вклинилась в перепалку коллег Татьяна. — Когда мы с собачкой пошли гулять, то остановились на крыльце. В этот момент встретили соседку с первого этажа. Она ковры во дворе выбивала. Выходя из дома, я глянула на часы. Они показывали восемь часов пятьдесят пять минут. Обычно точно в это время я появляюсь в офисе и всегда смотрю на часы. В девять начинается планёрка.

— Я пожалуй пойду, — эксперт взялся за ручку двери, чем остановил словесный поток Иноземцевой. — Постараюсь до завтра предоставить экспертизы. А протокол вскрытия заберёшь в морге.

Трещёткин проводил криминалиста взглядом и снова обратился к Татьяне:

— Сегодня у вас выходной?

— Теперь у меня выходной на неопределённый срок — попала под сокращение. Так я продолжу свою мысль?

— Конечно, — кивнул следователь. Он слегка смутился, уловив досаду во взгляде Иноземцевой. — Извините. Я понимаю, что потерять работу в наше время это большая головная боль.

— Головная боль это попасть вам на крючок! А с работой я как-нибудь сама разберусь! Так вот, — вздохнув продолжила Татьяна. — Потом мы гуляли, перед тем как вернуться домой зашли в магазин. Я купила кое-какие продукты и в пакете есть чек.

Иноземцева кинулась в прихожую, но остановилась на минуту, пропуская санитаров, которые выносили чёрный пакет с телом мертвеца. Она сцепила ладони в замок, прижала к губам и проговорила:

— Неужели это происходит со мной!

Пакет так и стоял на полке возле зеркала. Иноземцева прикрыла дверь за траурной процессией и вернулась на кухню.

— Вот чек из магазина, — она поставила на стол коробку с молоком и положила булку хлеба, только после этого нашла на дне пакета заветный листок и протянула следователю. — Здесь зафиксировано время покупки.

— Мы всё проверим, не волнуйтесь. Давайте всё-таки присядем. Нам надо прояснить несколько важных моментов. Я осмотрел квартиру. Живёте вы в достатке, но не в роскоши. Почему грабитель решил обчистить вашу квартиру?

— Вот этот вопрос точно не ко мне!

— Вашему сыну шестнадцать лет. У него имелись проблемы с полицией?

— Да что вы! Мальчик совершенно домашний! Из школы сразу домой. Два раза в неделю посещает секцию по боксу. В школе учится без троек. Ну может приносит иногда, на то он и пацан.

— Вы сказали, что в разводе. На данный момент вы состоите в отношениях?

— Послушайте, вы лезете совсем в другую сторону! Как мои личные дела могут соприкасаться с сегодняшним инцидентом?

— Обычно на квартиру наводит кто-то близкий или знакомый. Вы храните дома деньги?

— Мне нечего хранить! Вообще наличные я в квартире не держу.

— Иноземцева это фамилия вашего мужа?

— Именно!

— Знакомая фамилия, — Трещёткин сдвинул к переносице рыжие брови. — Это не тот…

— Труп унесли. Сейчас я могу взять свой паспорт? — Татьяна резко прервала размышления следователя. — Уже хочется скорее закончить с этим.

— Да, конечно. Постойте! — Александр Алексеевич бесцеремонно поднял руку с телефоном и, наведя на лицо Татьяны, сделал фото.

— Это ещё зачем? — Иноземцева отшатнулась.

— Мы же должны определить ваше алиби. Сейчас мой коллега выяснит в магазине у кассира нюансы. Если это точно вы делали покупки, тогда отпадёт куча вопросов.

Татьяна потянула на себя ручку двери и заметила, что Люська уткнулась носом в щель. Она повернулась к полицейскому, который уже начал говорить по телефону и махнув рукой в сторону собаки, пальцами указала на виляющую хвостом персону:

— За собакой присмотрите, а то она на волю рвётся. Ей нельзя пока я кровь не выведу с ковра.

Трещёткн, не прерывая разговора, уцепил Люську за ошейник. Гостиная находилась в состоянии бардака. На полу валялись вещи и документы, выброшенные из шкафов. На светлой мебели эксперты оставили угольные разводы, когда искали отпечатки пальцев преступника. И всё же разорение не выглядело ужасающим. Вероятно вор только приступил к работе, как вдруг оказался в смертельном нокауте. Таня заглянула в спальню и в комнату сына. Там царил прежний порядок. Преступник начал разорение с гостиной. До других комнат добраться не успел благодаря чьему-то кулаку.

«И кто бы это мог быть? — подумала Татьяна. — Значит благодетель убийца вошёл через какое-то время за вором в квартиру. Увидев, что тот шарит по шкафам в поисках денег и драгоценностей, нанёс сокрушительный удар и был таков! Что же его спугнуло? Наверное лай Люськи. Она визжала, как резаная и рвалась наверх. Скорее всего убийца, услышав возню на лестнице этажами ниже, воспользовался лифтом.»

Иноземцева решила не делиться своими выводами с полицией.

«Там сами с усами. Разберутся, если не дураки. Только непонятно, кто этот товарищ с рукой-кувалдой? Зачем он появился возле моей двери? Он спас от разграбления квартиру, но оставил труп. А кто сказал, что это вор и что он хотел что-то спереть. Искал что-то это факт! Полки перевёрнуты, а вот шкатулка с драгоценностями не тронута. Странно. Если он лез по наводке, то должен знать, что взять здесь особенно нечего. А если преступник наркоман? Тогда бы точно нашёл, чем поживиться! И ещё вопрос: кто именно преступник? Тот кто залез или тот кто его убил? Да никакой дилеммы — преступники оба и вор, и убийца. А плацдармом для трагедии стала квартира.»

В прихожей на пуфике пристроился парень в штатском. Он что-то писал, подложив папку под лист бумаги. После беглого осмотра комнат, Таня вернулась в прихожую и обратилась к молодому человеку:

— Я уже могу собрать с пола документы и свернуть ковёр?

— Да, конечно, — парень поднял на хозяйку голубые глаза. — В протоколе осмотра я уже всё зафиксировал.

— Спасибо хоть контур трупа лентами зафиксировали, а не нарисовали чёрным мелом по светлому ковру.

— Сейчас технологии позволяют не делать и этого. В редких случаях мы обводим контур трупа. Компьютерная графика проделывает за экспертов множество вещей. А ковёр вам придётся сдать в химчистку. Трудно в домашних условиях избавиться от пятен крови с ворсистых поверхностей.

— Да уж, — вздохнула Таня, прошлась по разорённым местам, разговаривая сама с собой. — Придётся очистить и выставить на продажу. Ходить по ковру зная, что тут лежал труп жутко. Ещё начнёт ночами возникать, как светящийся фантом. И получится пуганная семейка. Не хорошо это. Да и Мирону об этом знать не обязательно. Однако кто-нибудь из дворовых проболтается! Такую сенсацию соседи ещё неделю обсасывать будут, пока не появится новый информационный повод.»

Она заглянула в шкатулку, где хранились украшения, задумалась на секунду и снова тихо проговорила:

— Вор домушник первым делом распихал бы золото по карманам. Наверное не торопился, искал деньги.

Двигаясь по комнате, Татьяна старательно обходила кровавое пятно. Мысленно она уже простилась с вещью, которую выбрала с большой любовью и купила совсем недавно за цену немалую для её достатка. А сейчас, когда лишилась работы, она ничего подобного приобрести уже не сможет.

Паспорт нашёлся на полу в куче других важных бумаг. Она вернулась на кухню и протянула следователю документ, удостоверяющий личность.

— Вот мой паспорт и поверьте, мне нечего больше добавить. Откуда взялся человек, который превратился в труп, что он здесь искал и вообще кто это я не знаю!

— Да действительно Иноземцева, — кивнул следователь, заглянув в красную книжицу. — Я вспомнил вашего мужа.

— Бывшего, — поправила Таня. — Только не надо его сюда приплетать. После развода нам с сыном досталась только эта квартира. Машину я взяла с рук по сходной цене уже после развода. Остались ещё ювелирные украшения, но большая часть хранится в банке. В шкатулке то, что я иногда надеваю.

— Вы сейчас проверили? Всё на месте?

— Странный вопрос от следователя, — хмыкнула Татьяна. — Труп если что-то бы и взял, то не смог бы унести. Человек просто валялся бездыханный, истекал кровью и нас ждал.

— Да вы шутница! — на лице Трещёткина не дрогнул ни один мускул. — Вор мог быть не один. Подельник забрал, что хотел, потом убил товарища и скрылся. В этой шайке, что-то не поделили. А вот что не поделили знаете только вы!

Иноземцева молчала. Следователь решил, что нет смысла продолжать разговор. На данный момент он выяснил всё, что мог. Полицейский вышел из кухни, потом обернулся со словами:

— Завтра я жду вас у себя в кабинете в десять утра. Надо подписать протокол. И думаю, появятся новые вопросы, — следователь вернулся и положил на кухонный стол визитную карточку. — Это мой номер телефона. Вдруг вспомните что-нибудь новое.

Татьяна проводила представителей власти, закрыла за ними дверь и пустилась на пуфик в прихожей. Ей нужно было подумать о том, что делать дальше. В квартире образовалась тишина. Даже Люська потеряла интерес к месту, где обитал труп и притихла где-то в районе собственной лежанки. В отличие от хозяйки её не сбила с толку и не привела душу в смятение ситуация с посторонним человеком. Неожиданно на лестничной площадке послышалось шуршание. По спине Иноземцевой пробежал холодок. Она взяла себя в руки, отважно прислонилась к косяку, тихо провернула защёлку замка и рывком распахнула дверь. Таня тут же облегчённо вздохнула:

— Как вы меня напугали! — она прижала руки к груди и закатила глаза, показывая, насколько велик её испуг. — Ну что вы здесь ошиваетесь? Собака же не лает!

На пороге топтался подвыпивший Валентин Николаевич. Вероятно сосед принял на грудь, от чего его взгляд излучал доброту и соучастие.

— Премного извиняюсь! Я так по-соседски, может помощь какая нужна?

— Спасибо, конечно, но я справлюсь сама.

Иноземцева закусила губу, чтобы мужик не увидел её улыбку. Он напоминал старого ворона. В чёрные лохматые волосы вплелась седина и кое-где проглядывали перья из подушки. Похоже Валентин Николаевич накануне вечером хорошо веселился, а с утра поправлял пошатнувшееся здоровье. И поправил совсем неплохо от чего из него пёрла энергия. Таня подумала, что нужно деятельного соседа использовать по назначению. Она махнула рукой и обратилась к спине, которая уже возвращалась на свою жилплощадь:

— Хотя постойте. Помогите мне ковёр скрутить. Рядом с кровавым пятном жить нельзя!

— Да без вопросов, — радостно засуетился сосед. — А ты в химчистку снеси. А лучше позвони, они сами приедут, заберут и вернут в лучшем виде! Правда берут дорого. Мы с женой ковры в чистку отдавали и знаем! Хотя можно и в домашних условиях. Нужна сода, перекись водорода и нашатырный спирт!

— Всё-то вы знаете, Валентин Николаевич! — Таня направилась в гостиную, а в спину ей дышал свежим алкоголем сосед. — По всем вопросам подкованный!

— Так давно живу, — отозвался мужик, вложив в интонацию философские ноты. — В этом мире всё всем известно. Только люди от близорукости своей этими знаниями пользуются. А ведь меня тоже допрашивали, — мужчина неожиданно перескочил на другую тему. — А я, как на духу! Говорю, мол соседка порядочная, здоровается всегда приветливо. Только собака невоспитанная. А так мы ладим.

— Помогите диван приподнять и стол передвинуть, — Иноземцева не обращала внимания на размышления соседа. Она думала о том, что скоро новый год и встречать праздник в комнате, где лежал покойник, дело совсем дрянное! А ещё он трогал вещи своими лапами и прикасался к мебели. — Вы уж извините, что напрягаю. Вы человек не молодой.

— То, что не молодой спорить не стану — скоро шестьдесят! Однако я и старым себя не ощущаю! — Валентин Николаевич поднял короткий рукав футболки и напряг дряблое плечо. — Есть ещё порох в пороховницах!

— Да уж!

Таня вложила в отклик ложное восхищение, но сарказма сосед не заметил и прытко взялся двигать диван.

— Скоро сын из школы придёт, а тут такое разорение, — Иноземцева со скоростью пули сгребала с пола вещи и бумаги, которые вывалил из шкафа не званный гость. — Главное следы преступления замести, чтобы Мирон этого не увидел. А дальше я сама разберусь — верну всё на прежние места. И версию для сына какую-нибудь придумаю.

Ковёр они свернули быстро, потом запыхавшись сели на диван.

— Говори, не стесняйся, что ещё нужно?

— Даже не знаю, как вас благодарить!

Таня действительно была благодарна соседу, с которым всегда скандалила из-за Люськи. А он оказался добрым порядочным человеком. И в тот момент, когда она нуждалась в помощи неожиданно именно недружественный гражданин оказался рядом.

— Не надо благодарности, — снисходительно произнёс Валентин Николаевич и поднялся. Люсьена подскочила со своей лежанки, потянулась, подошла и обнюхала соседскую штанину. — Да и собака твоя совсем не злодейка. Он улыбнулся своим воспоминаниям. Глянь-ка, не лает, а проявляет дружеские чувства, — мужик почесал Люську за ухом. Та, задрав морду, с благодарностью посмотрела на лохматого соседа. — А всё потому, что животное чувствует доброту. Ещё пахнет из-за твоей двери вкусно. Раньше таких запахов на лестничной клетке не ощущалось. В давнишние времена мы так из жжёного сахара петушки варили.

— Карамель сами делали? — удивилась Таня.

— Ага. В форму заливали и палочку вкладывали. Когда тягучка застывала мы бегали и облизывали прозрачный леденец.

— А почему «петушки»?

— Металлические формы, куда заливалась жидкая смесь, были в виде петушка, — Валентин Николаевич улыбнулся своим воспоминаниям. — мать ругалась на нас с братом, за то, что мы пережгли все кастрюли. Это сейчас из каждого утюга раздаётся крик о том, что карамель вредна для зубов и вообще для здоровья. А в наше время было что съедобно, то и полезно!

— Я застала такие кондитерские изделия, но никогда не пробовала.

— Какие твои годы, попробуешь ещё, — засмеялся своей шутке Валентин Николаевич. — И не благодари. Люди должны помогать друг другу, особенно соседи. Если что, знаешь, где мы живём! Так запахи-то откуда?

— Я работу потеряла. Вот сейчас торты и пирожные пеку на заказ.

— О какое дело прекрасное! И как бизнес процветает?

— Не очень. Раньше брала много заказов, а сейчас таких умельцев как я пруд пруди. По виду делают шедевры, а на вкус дрянь дрянью. А я кулинарю от души.

— Не унывай. Всё наладится.

Сосед ухмыльнулся и направился восвояси, оставляя после себя перегарное амбре. Неожиданно он остановился, помедлил секунду и вернулся в гостиную.

— Следователю я рассказал, что видел именно сегодня. Только его не интересовало то, что происходило раньше.

Таня замерла, держа в руках бумаги.

— А что вы видели раньше?

— Несколько раз я замечал возле твоей двери, на площадке, в подъезде, на улице незнакомого мужика. Здоровый такой детина. Я думал, что это твой ухажёр и бдительность проявлять не стал.

— Ага, — Иноземцева положила документы на журнальный столик и, сложив руки на груди, замерла во внимании. — Нет у меня никакого кавалера и с этого места по-подробнее.

— Ты Татьяна женщина молодая, видная и имеешь право на личную жизнь.

— А короче! — Таня начала терять терпение. — Может вы подумали, что это мой бывший муж?

— Я не продвинутый пользователь, но в интернете новости просматриваю и знаю, что твой бывший помер. Я же знал Иннокентия, мы здоровались, но стол не делили! Прими мои соболезнования.

— Ой, да ладно! — Таня отмахнулась. — Мы разводились с такими скандалами, что выражать сочувствия бессмысленно. Хорошо, что хоть эту квартиру удалось отсудить, а то пошли бы с сыном к трём вокзалам! Пожалуйста, опишите, кого вы видели?

— Так вот какая загадка, если бы я не был в курсе гибели твоего бывшего супруга, то мог бы подумать, что это он кружит вокруг своего прежнего места обитания. Этот тоже здоровый мужик в куртке с капюшоном. А лица я не видел.

— Как давно этот неизвестный товарищ стал мелькать в округе?

— Где-то недели две-три, — Валентин Николаевич потёр ладонью шершавую щёку.

— Одежда была всё время одна и та же?

— Я не рассматривал особенно, но запомнил его из-за куртки тёмного цвета с капюшоном. Рост примерно метр восемьдесят, широкие плечи. А вот лица я не разу не видел. Как-то он умудрялся не попасть в поле моего зрения.

— Этот тот, кто лежал мёртвым вот здесь? — Таня качнула головой, указывая на пол.

— Нет. Мёртвый мужик телосложения худощавого. Видно он спорт не уважал. И одежда другая. А вокруг тебя увивался гражданин крепкий.

— Почему вы решили, что он имеет отношение именно ко мне?

— Однажды я видел, как он тёрся возле твоей квартиры.

— Вот тебе раз! — по телу Татьяны пробежали мурашки. — Он возле двери стоял с ключами?

— Вот этого я не заметил.

«Не заметил, потому что в глазок наблюдал.»

Мелькнуло в голове Татьяны.

— А Люська лаяла?

— Нет. Я тогда тоже подумал, что собака или знает этого человека, или ты ушла с ней на прогулку. Хотя день был будничный — ты на работе, Мирон в школе, значит собачка одна квартиру караулила.

— С ума сойти! — Иноземцева всплеснула руками от таких новостей. — Я уже не работаю. Сократили меня, а значит Люська со мной где-то шастала, иначе бы лаяла как сумасшедшая.

— Так ты не знаешь, кто это?

— Понятия не имею!

— Ну я пойду, — Валентин Николаевич поплёлся к собственной двери, немного сожалея о том, что своими разговорами добавил сумятицы в настроение соседки. Иногда молчание дороже золота.

Она наводила порядок иногда замирала, рассматривая старые бумаги и вещи. Таня немного отвлекалась от роящихся мыслей. В какой-то момент она остановилась, запрокинула голову, выпустила воздух и обратилась к любимой собеседнице Люське:

— И что это такое происходит? Что за мужики вокруг мёртвые и живые? Ещё работы нет! Как будем жить дальше? Тортами бюджет особенно не поправить.

Люсьена разгадав настроение хозяйки гавкнула, пытаясь приободрить.

— Да ты права! Как-нибудь выкрутимся! Всё равно найду работу, на пропитание хватит. Только как платить за обучение Мирона? Если он не поступит на бюджет, то нам придётся туго.

Татьяна снова вернулась к прежнему занятию, потом сама себя поторопила. Если рассматривать каждый предмет, то уборка затянется надолго. Иноземцева вздрогнула от резкого звонка. Она заметалась по квартире в поисках телефона. Таня остановилась и прислушалась. Трели доносились со стороны кухни. Наконец она обнаружила трубку на кухонном столе и хаотично чиркая пальцем по табло, ответила:

— Да слушаю Иноземцева.

Татьяна так надеялась на то, что какой-нибудь директор, руководитель или в крайнем случае старший менеджер решил отреагировать на её резюме и предложить работу. Но ожидания рассыпались в пыль, когда она услышала голос классной руководительницы Мирона.

— Добрый день Татьяна Михайловна. Вам надо подойти к директору школы. У нас возникли проблемы.

— Что с Мироном?

— Как раз с ним всё в порядке. Пока, — строго добавила Изольда Робертовна.

— Да объясните наконец, что случилось?

— Это не телефонный разговор. Вам лучше приехать в школу. Через час устроит? Директор вас будет ждать и я тоже.

— Да, конечно. За час я не найду себе места! Скажите, что случилось?

— Боюсь, что новости вас удручат.

«Последнее время нет новостей, которые бы радовали.»

Подумала про себя Иноземцева и нажала на учителя:

— Да скажите уже!

Изольда Робертовна помедлила, потом приглушённым голосом выдавила из себя:

— Ваш сын избил одноклассника.

— И что в этой информации меня должно огорчить? На то они и мальчишки, чтобы драться!

— Вы не понимаете. Мирон избил сына депутата. И отец не намерен спускать на тормозах эту ситуацию. Вашему сыну грозит исключение из школы.

— За полгода до ЕГЭ? Вы с ума сошли? Куда я его переведу?

— Я не знаю, как вы станете разруливать эту ситуацию. Встреча с директором неизбежна.

— Я понимаю, — проговорила Татьяна и отключилась.

«Разруливать! — с раздражением подумала Иноземцева. — Ещё учительница. Слова грамотно подобрать не может, а ещё детей учит!»

Глава 2

Он никогда не видел заказчицу или заказчика, только слышал её или его голос. Его это не беспокоило. Какая разница кто клиент, главное, что деньги приличные и работа по плечу. Есть, конечно определённые риски, но когда на кону такие суммы, то можно и рискнуть. Что собственно он и делал. Сначала он решил, что это женщина, однако голос мог принадлежать и мужчине, и даже подростку. Заказчик вышел на него сам. Голос сослался на Семёна Аркадьевича Косторымова. Вроде тот выдал самые лестные комментарии и рекомендовал обратиться именно к нему — к Роману Короткевичу. Рома или забыл, или вовсе не знал, кто такой Косторымов, но выслушал клиентку и выяснил, какого рода услугу он может оказать. Если бы требования оказались трудно выполнимыми тогда он отключил бы телефон и отказался от дальнейших переговоров. После долгой паузы он так и сделал — то есть сослался на занятость. На том конце провода голос откашлялся, выразил сожаление и просил всё же не торопиться с ответом. Роман слушал клиента и думал, что в конце концов реноме не позволяет ему цапать все заказы без разбора. А тем временем голос снова перечислил требования и озвучил некую сумму, которая звонкими бубенчиками обрадовала слух. Выслушав клиента, он ответил, что должен подумать. То что Короткевич набивает цену было очевидным и для него, и для того, кто слушал его пресные интонации. Настал момент потянуть паузу тому, кто хотел поручить работу. Рома даже испугался, что разговор окончен или прервалась связь, но откуда-то издалека послышалось покашливание. Короткевич приободрился и перед тем, как отключиться спросил, куда можно перезвонить? Голос ответил, что до того, как будет принято окончательное решение о сотрудничестве, связь сохранится в одностороннем порядке.

— Ладно. Позвоните мне через неделю.

— Я свяжусь с вами через три дня. Если вы не согласитесь, мне придётся искать другого исполнителя.

— Ну хорошо, — снова нехотя протянул Короткевич. Он терпеть не мог быстрых решений. И всё же деньги, которые стояли на кону притянули интерес. — Через три дня я дам ответ.

Отключившись Короткевич глянул на номер абонента, но цифры оказались недоступными. Он открыл ноутбук, снял блокировку и просмотрел свои записи. С клиентом по фамилии Косторымов ему работать не приходилось. А вот Семёна Аркадьевича он помнил. Да какая разница Косторымов он, Сапрыкин или Кирпичёв. Рома личности клиентов не выяснял — привычки такой не имел. Зачем ему ненужная информация? Любопытной Варваре, как известно, на базаре нос оторвали. Он чётко умел считать деньги. Остальное его беспокоило мало. Роман б