Оглавление

1. На грани
2. 1. НА ГРАНИ. ПОСЛЕДНИЙ ДОМ
3. 2. НА ГРАНИ. ПОДВОДНЫЙ МИР
4. 3. НА ГРАНИ. ЖЕЛТЫЙ ДЫМ
5. 4. ДОРОГА СМЕРТИ
6. 5. ЧЕРНЫЙ КОТ
7. 6. МОРСКИЕ ВОЛКИ
8. 7. МЕЖДУ СНОМ И ЯВЬЮ
9. 8. ИСПОВЕДЬ ГРЕШНИКА
10. 9. ТИХИЙ ОМУТ
11. 10. ГОЛОВА ДЬЯВОЛА
12. 11. ПРОКЛЯТИЕ
13. 12. ПРИШЕЛЕЦ ИЗ КОСМОСА
14. 13. ЛАБИРИНТЫ ТЬМЫ
15. 14. ПОЯС ЧЕМПИОНА
16. 15. ЛЕГЕНДА О КРАСНОМ ПАУКЕ
17. 16. ВНИЗ ПО ТЕЧЕНИЮ РЕКИ
18. 17. ПУТЕШЕСТВИЕ ДУШИ
19. 18. ДЕНЬ ПОСЕЛКА
20. 19. ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН
21. 20. ОСТРОВ НАДЕЖДЫ
22. 21. ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
23. 22. БЕЛОЕ БРАТСТВО
24. 23. СОКРОВЕННАЯ МЕЧТА
25. 24. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕРВОЛЬФА
26. 25. ПУТЕШЕСТВИЕ В НОЧИ
27. 26. ОТЧИМ
28. 27. НОВЫЙ МИР
29. 28. БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ
30. 29. ГОД ОБЕЗЬЯНЫ
31. 30. ОПАСНАЯ ИГРА
32. 31. ТАЙНА ДОМА НА ХОЛМЕ
33. 32. ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ
34. 33. ПРИЗРАК ДРЕВНЕГО ЕГИПТА
35. 34. ВЕЧНАЯ МОЛОДОСТЬ
36. 35. СПИРИТИЧЕСКИЙ СЕАНС
37. 36. ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
38. 37. ИДЕАЛЬНАЯ СЕМЬЯ
39. 38. ПОЛЕТ НАД МОРСКОЙ ВОЛНОЙ
40. 39. САН-ФЕРМИН
41. 40. ДОМИК В ДЕРЕВНЕ
42. 41. ИЗГОЙ
43. 42. БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ
44. 43. МИРАНДА
45. 44. ЧУЖОЙ ПЕЙЗАЖ РОДНОГО КРАЯ
46. 45. БЕССМЕРТНАЯ КАРТИНА
47. 46. ВДАЛИ ОТ БЛАГ И СУЕТЫ
48. 47. ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА
49. 48. ТАЙНА ДРЕВНЕЙ РАСЫ
50. 49. БАЛЛАДА О СОЛДАТЕ
51. 50. ЛУЧШАЯ ПОДРУГА
52. 51. СУД ПРИСЯЖНЫХ
53. 52. ТЕМНАЯ СТОРОНА ЛУНЫ
54. 53. ЗАТМЕНИЕ
55. 54. ТРАКТИР «АЛАЯ РОЗА»
56. 55. ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ
57. 56. ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ
58. 57. НЕ ДАЙ БОГ МНЕ ЗАБОЛЕТЬ!
59. 58. СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР
60. 59. ПРОБУЖДЕНИЕ
61. 60. КРАДУЩИЙСЯ УЖАС
62. 61. ПЕЩЕРА
63. 62. СДЕЛКА
64. 63. КОГДА СОШЛА НА ЗЕМЛЮ ТЬМА
65. 64. В ЛЕСНОМ ПОСЕЛКЕ У РЕКИ
66. 65. ОПАСНАЯ ПОЕЗДКА
67. 66. МУДРОЕ РЕШЕНИЕ
68. 67. БЕЗ ПРАВА НА ВЫБОР
69. 68. КЛУБ РАЗБИТЫХ СЕРДЕЦ
70. 69. НОРМАНДСКИЙ КОШМАР
71. 70. В ГЛУБИНАХ ПОДСОЗНАНИЯ
72. 71. НОЧНОЙ ЗВОНОК
73. 72. РЕКА, ГИТАРА И ТЕКИЛА
74. 73. КОНЕЦ СВЕТА
75. 74. ОХОТА НА ПАУКА
76. 75. ПОПУТЧИК
77. 76. ДРУГАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ
78. 77. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
79. 78. ОБЪЯВЛЕНИЕ В ГАЗЕТЕ
80. 79. СВЕТ СВЕЧЕЙ
81. 80. ПЛАНЕТА ИКС

1. НА ГРАНИ. ПОСЛЕДНИЙ ДОМ

— Я поздравляю тебя, капитан, теперь мы с тобой подводники! — сказал, обращаясь ко мне полковник, — Были летчики, а теперь подводники. Переквалифицировались, так сказать. А вернее, нас переквалифицировали. С одной лишь разницей: меня чуть раньше, а тебя чуть позже.

— Что тут, черт побери, происходит, командир? — воскликнул я, пока еще не осознавший в полной мере произошедшей со мной перемены.

— Все очень просто, капитан: в переводе на современный жаргон, нас с тобой слили и отформатировали. Как ты уже, вероятно, успел заметить, мы находимся на дне моря. Вместо легких у нас жабры, и мы можем дышать, только находясь в воде. Голосовых связок у нас теперь тоже больше нет и говорить мы уже не можем, мы общаемся мысленно: ты передаешь мне свою мысль, а я тебе свою: вот так и находим понимание. Со временем у твоего тела, как ныне и у моего, появятся и иные изменения: перепонки между пальцами, чешуйчатая кожа, вырастет хвост, и так далее. Поначалу тебе это будет казаться необычным и даже неприемлемым, но это не смертельно: ты привыкнешь и освоишься.

— Кто все это с нами сделал и почему вы так спокойно к этому относитесь, командир?! — возмутился я. — Неужели вы с этим смирились?!

— Не сразу, капитан, — невозмутимо ответил мне полковник, — а со временем. Когда понял, что иной вариант невозможен.

— Что произошло с вами, командир? И что произошло в конце концов со мной? Можете вы мне дать на это хоть какой-нибудь вразумительный ответ?

— Попробую капитан, — согласился полковник. — Это случилось на третий год войны. Я летел бомбить врага, находящегося по ту сторону моря, в котором мы сейчас с тобой благополучно пребываем. Мой самолет внезапно потерял управление в небе над морем. Но клянусь, что он был абсолютно исправен! Я проверял! И проверял его перед каждым вылетом! На тот момент я уже летал много лет, имел сотни боевых вылетов, своей машиной я управлял также легко, как частями своего тела: рукой или ногой. Моя машина была словно частью меня! Но в тот злополучный день в небе над морем самолет внезапно вышел из моего подчинения и стал управлять мной, и я ничего не смог с этим поделать, несмотря на весь свой огромный опыт!

— Как такое могло случиться? — удивился я.

— Не знаю. У меня было впечатление, что моей машиной управлял кто-то другой, но не я, и этот кто-то намеренно вел самолет в море. Отчаявшись что-то изменить, я был вынужден катапультироваться. Дальше я ничего не помню. Вероятно, я отключился. А когда очнулся, то обнаружил себя уже в измененном состоянии на дне морском… — полковник выдержал небольшую паузу, а затем продолжил: — Это все проклятая война! Знал бы я, чем она обернется! Как сегодня помню тот день, когда она началась. В парламенте нашей Демократической республики выступил один из депутатов и сказал те ставшие уже историческими слова: «В нашей стране накопилось очень много бомб. Зачем мы их производили? Чтобы они гнили? Произведенное оружие обязательно должно быть использовано и неважно против кого! Враг — не проблема, его легко найти! Кроме того, если наши летчики не будут регулярно тренироваться, то они и вовсе забудут, как выглядят бомбы! В один прекрасный день, подойдя к бомбе, кто-либо из них подумает, что это не бомба, а колбаса, попытается съесть ее и поломает себе все зубы, а то и вовсе подавится! Нужны ли нам такие летчики? Смогут ли они защитить нашу страну в случае, если ей возникнет военная угроза? Не смогут!»

— Да, я помню эту речь, командир, — сказал я, — видел и слышал ее по телевидению. В нашей Демократической республике все заседания парламента постоянно транслируются.

— Верно, таковы общедемократические нормы и принципы, — согласился со мной полковник, а затем продолжил: — Речь эта, как ты помнишь, вызвала в парламенте бурю восторженных эмоций и шквал нескончаемых аплодисментов. Врага нашли быстро: ближайшую страну по ту сторону моря. Туда и начали летать и бомбить ее. Перелетим через море, нанесем несколько ударов с воздуха, а потом обратно, домой, на аэродром.

— А потом и оттуда, с той стороны моря, враги начали летать к нам и бомбить нас, — добавил я.

— Вот именно! — воскликнул полковник, а точнее передал мне свою мысль, ибо общались мы в воде исключительно мысленно, как уже упоминалось ранее. — Это-то и вызвало у меня большие подозрения! Почему мы, собственно говоря, позволяем врагу бомбить нашу территорию?! И почему нас направляют бомбить исключительно мирные населенные пункты врага, а не его аэродромы, например?! Напрашивалась сама собой мысль, что нашему руководству был абсолютно не интересен исход войны, что ему не нужна была победа. Выходит, что ему нужно было совершенно другое: чтобы война никогда не кончалась, чтобы она длилась вечно. Разве так воевали наши деды и отцы? С этими-то вот соображениями я и решил обратиться в наш генеральный штаб. Прибыл я туда, а там, в генштабе, сидит за столом на двух стульях, ибо на одном не помещается, какой-то гражданский, крыса тыловая, ни разу не нюхавшая пороху, щелкает семечки и плюется ими во все стороны, а по кабинету бегает уборщица и ловко, однако, успевает подхватывать в воздухе шелуху из-под этих семечек и складывать ее в небольшой пакетик для мусора. Вот той тыловой крысе я и имел неосторожность и глупость высказать свои соображения по поводу войны. Крыса та выслушала меня нехотя и безучастно, а потом выпалила: «А не засунуть ли тебе свои военные соображения, полковник, куда-нибудь себе поглубже?» С этими словами он плюнул мне в лицо шелухой и велел убираться вон. Больше я эту тему не поднимал. То был как раз тот злосчастный третий год войны. Вскоре меня отправили на очередное задание, за море, но перелететь его я так и не смог и оказался тут, под водой… — полковник на какое-то время задумался, а потом спросил у меня: — А что, капитан, война все еще идет?

— Так точно, командир, — ответил я, — идет. И не видно ей ни конца ни края.

— И который год идет? Совсем я тут счет времени потерял.

— Тринадцатый.

— И стратегия не изменилась?

— Так точно, велено бомбить мирные населенные пункты, а аэродромы врага не трогать. Впрочем, и враг не трогает наших аэродромов, тоже бомбит мирных. Они-то больше всего и страдают. Однажды жители, проживающие вблизи морского побережья, возмутились бомбежками врага и потребовали ввести ММК.

— Международный миротворческий контингент?

— Именно. Это было на третий год войны, когда, как заявили официальные информационные источники, вы пропали в небе над морем, командир. Вас и поныне считают пропавшим без вести. В ответ на требование мирных жителей ввести контингент один из депутатов нашего парламента возмущенно выступил с речью, что также транслировалось по телевидению, и сказал следующее: «А кто будет оплачивать пребывание этого контингента на нашей территории? Неужели мы должны опустошать свои собственные карманы, в самом деле?! Нам-то этот контингент, как собаке пятая нога, ведь не нас же бомбят! Где же тут справедливость, скажите мне? Поэтому содержать контингент должен тот, кому он необходим, кто настаивает на его введении, то бишь мирные жители! Кроме того, позволю себе заметить, что в том, что мирных жителей бомбят, виноваты не кто иной, как эти самые мирные жители, а вернее их собственная лень! Ведь они же могут сделать так, чтобы бомбы реже попадали в их дома! Для этого надо всего лишь перестать лениться! Когда наступает зима мирным жителям следует перекрашивать свои дома в белый цвет, под цвет снега, а когда наступает лето, то в зеленый цвет, под цвет листвы и травы, и тогда врагу будет намного сложнее заметить их жилища с воздуха, разве не так?» За такое выступление депутат был награжден орденом «За Вселенскую мудрость». А вопрос о контингенте мирные жители больше не поднимали.

— Значит мирные смирились с бомбежками своих домов? Привыкли?

— Можно сказать и так, командир. Хотя домов у многих уже нет, они разбомблены врагом. Люди стали выкапывать землянки и жить в них. Покидать свои родные места жители не хотят, ибо тут могилы их предков. Продукты питания перестали привозить на прибрежные территории: поставщики продовольствия заявили, что не желают попадать под бомбежки врага и терять свой товар. Так что жители прибрежной полосы вынуждены сами рисковать своими жизнями и несмотря на бомбежки выходить на лодках в море и ловить рыбу, которая стала их единственным продуктом питания. При этом они развили удивительную скорость реакции, немыслимую даже для самого ловкого и быстрого в мире зверя: они ловят рыбу и одновременно уворачиваются в лодках от бомб!

— Ты абсолютно прав, капитан, ибо реакцию эту я уже успел опробовать на себе. Когда я попал сюда, как ты говоришь, уже десять лет назад, разумеется, я не желал мириться со своей судьбой, как и ты сейчас, и попытался вырваться отсюда. Я поплыл в сторону нашего берега, хотел позвать на помощь, но тогда еще окончательно не осознавал, как и ты теперь, что говорить уже не могу, а дышать способен исключительно под водой. Когда же моя голова высунулась из воды около одной из лодок, то я даже не успел попытаться сделать вдох как тут же получил сильный удар веслом по голове. Вот это действительно скорость реакции! Мирные что, и от бомб веслами отбиваются?

— Чего не знаю — того не знаю, командир.

— Вот, значит, как сильно изменилась жизнь людей за годы войны! — удивленно воскликнул полковник, а, вернее, передал мне свою мысль.

— Она изменилась у всех жителей. И не только у тех, которые живут близ моря и подвергаются постоянным бомбежкам, ведь как известно, война идет не везде, а только в так называемой прифронтовой зоне на 100 километров от границ по обе стороны вглубь нашей и вражеской территории, но и у тех, кто живет далеко от моря и таковым бомбежкам не подвергается.

— А в чем конкретно изменилась жизнь тех, до кого не долетают бомбы? — поинтересовался полковник.

— Те наши жители, что живут далеко от моря, вдали от прифронтовой зоны, стали иначе выглядеть, иначе говорить, — ответил я: — Умами всех, от мала до велика, завладел популярнейший в наше время в нашей Демократической республике мультипликационный сериал «Супергерои». Там, в том сериале, бегают какие-то непонятные твари полугуманоидного типа, у которых глаза желтого цвета, зрачок в виде узкой черной вертикальной полосы, вместо кистей когтистые лапы, как у хищной птицы, а вместо стоп копыта. Тело их все в шерсти, имеется также и хвост. Но как они говорят, однако! Когда они произносят слова, то отчетливо слышится нечто среднее между мурлыканьем кошки и тем звуком, как если бы человек полоскал горло! Эти супергерои творят в сериале всевозможные немыслимые чудеса, выделывают бесподобные и неподражаемые трюки! Вот жители и пытаются таковым героям подражать. Носят контактные линзы желтого цвета, говорят, мурлыкая и даже дошло даже до того, что некоторые обратились в медицинские учреждения с настойчивыми просьбами отрезать им стопы и пришить вместо них копыта!

— Вот как? — удивился полковник.

— Но интересно не это, а другое, — продолжил я.

— И что же это? — поинтересовался полковник.

— А то, что однажды, смотря по телевизору очередное заседание парламента нашей Демократической республики, я заметил, что депутаты наши все, как один, ходят в черных очках, в перчатках, в костюмах, при этом брюки их достают до пола, а ботинок у них нет и стоп их не видать! Я прислушался и присмотрелся. Когда они передвигались по полу, мне будто бы почудился стук копыт. Однажды у одного из них упала перчатка и я увидел когтистую лапу, а другой как-то раз снял очки, чтобы протереть глаз, и глаз тот был желтым с узким черным вертикальным зрачком! О своих наблюдениях я сообщил некоторым своим сослуживцам, но они даже не пожелали меня выслушать! Я потом пожалел о том, что ляпнул об этом другим, ибо вскоре получил боевое задание и пропал без вести в небе над морем так же как и вы, командир. Но кто же все таки те, кто работает в нашем парламенте? Люди ли они?! И кто они тогда, если не люди?

— Нелюди, капитан, — ответил мне полковник, — и не имеет значение, кто именно: супергерои, пришельцы или черти, маскирующиеся под супергероев или пришельцев…

— Кстати, — заметил я, прервав полковника, — слово «черт» ныне нашим парламентом запрещено употреблять, оно изъято из обихода, и за его употребление грозит большой штраф по новому закону.

— Да, не имеет значения, — также прервал меня и продолжил свою мысль полковник: — Раз это нелюди, то они и не должны о нас, людях, заботиться. Пока что они скрывают свой образ и готовят людей к его принятию через мультсериал. А когда люди окончательно привыкнут видеть их на экране, они и в реальной жизни сбросят с себя маски и явятся нам во всей своей поганой красе. Видеть таких на улице станет нормой. Но людям не следует замечать того, что что-то тут не так, не следует обращать внимания на эти перемены, дабы не оказаться тут, с нами, на дне морском. В свое время я совершил большую ошибку, замечая то, что замечать не следует, говоря то, что говорить не следует. Это случилось сразу после моего визита в генштаб, о котором я тебе рассказывал. Вслед за этим последовало боевое задание и моя пропажа без вести в небе над морем. Ведь и твой самолет, наверняка, оказался таким же непослушным в воздухе, как и мой, хотя был абсолютно исправен, не так ли, капитан?

— Так точно!

— Наши глаза, наши уши и наши языки — наши враги! По этой причине я здесь. По той же причине здесь и ты.

— Вот оно, значит, как.

— Именно. Но как ты меня узнал, очутившись здесь, ведь мое тело уже изменилось и мало напоминает человеческое?

— По вашему взгляду, командир, он нисколько не изменился. Когда я очнулся тут, в воде, я пытался выбраться отсюда, плавал несколько дней в поисках выхода и однажды натолкнулся на вас. Но неужели выбраться отсюда никак нельзя? Где нас отформатировали? Должна же быть тут какая-то лаборатория! Мы найдем ее и заставим их вернуть нам наш прежний облик!

— Это все пустое, капитан. Если и есть тут какая-то лаборатория, то местонахождение ее никому тут неизвестно. Кстати, есть тут и те, кто был слит в море со стороны врага. Они тоже замечали то, что замечать не следует, говорили то, что говорить не следует. Там, по ту сторону моря, все то же самое, что и в нашей Демократической республике. Но мы тут уже не враги, а хорошие знакомые, вполне мирно обмениваемся своими мыслями. Сливают сюда, в море, также не только военных, но и гражданских с обеих враждующих сторон, совершающих те же ошибки, что и мы. И знаешь, я тут даже себе невесту присмотрел. Она тоже уже мало чем похожа на человека, как и я, да это уже и неважно. Я также благодарен Богу за то, что я ее нашел и за то, что нас все-таки слили и отформатировали, а не убили. А ведь могло быть иначе!

— Что вы такое говорите, командир! — воскликнул я одновременно от удивления и возмущения, услышав слова своего собеседника.

— То, что ты слышишь, капитан, — спокойно ответил мне полковник: — Привыкай, осваивайся. Море — наш последний дом и возврата отсюда в прежнюю жизнь нет!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216050301355

2. НА ГРАНИ. ПОДВОДНЫЙ МИР

— Я рад видеть тебя, капитан, — сказал полковник, увидев меня.

— Здравия желаю, командир, — ответил я, отдав по-военному честь, но не рукой, а щупальцем, как у осьминога, в которое теперь превратилась моя рука.

Мы не говорили с командиром, а мысленно общались, передавая друг другу свои мысли, ибо наши голосовые связки были уже давно удалены и произносить каких-либо звуков мы уже никак не могли.

— Ну как, капитан, обжился на новом месте?

— Обживаюсь понемногу, командир, но очень скучаю по небу. А Вы?

— И я тоже временами скучаю по нему. Но понемногу уже начинаю его забывать, хотя ведь мы с тобой летчики!

— Да, мы были ими когда-то. А помните нашу любимую песню, которую мы всегда запевали, когда выходили в очередной полет?

— Конечно, помню! Споем ее, капитан?

— Споем, командир!

И мы запели, а точнее не запели, а в очередной раз пустили в ход свои мысли:

«Мы друзья, перелётные птицы

Только быт наш одним не хорош

На земле не успели жениться

А на небе жены не найдёшь

Потому, потому, что мы пилоты

Небо наш, небо наш родимый дом

Первым делом, первым делом самолёты

Ну а девушки, а девушки потом

Первым делом, первым делом самолёты

Ну а девушки, а девушки потом»

— Замечательная песня! — сказал полковник после того, как мы ее допели.

— Так точно, командир! — согласился я.

— Ну а что у тебя новенького, капитан?

— Вы знаете, командир, а ведь я тоже тут себе невесту нашел! Как и Вы!

— Я поздравляю тебя, капитан! От всей души поздравляю! И как тебе она?

— Она прекрасна! Она тоже когда-то была человеком, а теперь стала медузой. Но это не беда! Ведь и я теперь тоже не человек, а осьминог! А Вы, вероятно, уже женаты?

— Конечно, и уже давно! Ведь с момента нашей последней встречи прошло уже много лет! А здесь, в глубинах моря, живут очень долго. Не то, что на поверхности Земли!

— Я уже это заметил. Я слышал, что король нашего подводного мира живет уже тысячу лет, командир!

— Больше тысячи, капитан! Тысячу лет назад он был только коронован, помазан на царство, так сказать. А сколько ему лет на самом деле — это одному Богу известно! И тысяча лет его царствования как раз сегодня!

— Правда?

— Да. И Его Величество приглашает на свой праздник всех желающих. Всех обитателей наших морских глубин. Поэтому я и отправился сюда, чтобы разыскать тебя и позвать с собой на праздник.

— Так значит, Вы собираетесь на праздник, командир?

— Разумеется, капитан. Подобные праздники тут происходят раз в столетие. Разве можно такое пропустить?

— Согласен.

— Так ты пойдешь?

— Пойду. А есть ли какие-нибудь новости с Земли, командир?

— Ты все еще ей интересуешься, капитан?

— Иногда я вспоминаю свою прошлую жизнь. Жизнь на земной поверхности. Хотя, с тех пор, как я нашел тут себе невесту, я стал намного реже интересоваться земными событиями.

— А я уже давно ими не интересуюсь. Ты думаешь, что там что-то изменилось к лучшему?

— Едва ли.

— Вот и я о том же. Так есть ли смысл интересоваться тем, что не меняется, капитан?

— Пожалуй, Вы правы, командир. Интересуются обычно какими-то изменениями.

— А где сейчас твоя невеста?

— Спит.

— Буди ее и бери с собой на праздник. Мы с женой там тоже скоро будем.

— Слушаюсь, командир!

— Я уже давно не командир тебе, капитан. Тут, в море, все равны, а начальник только один. Это — Его Величество король.

— Я знаю.

— А кстати, скоро ли у тебя свадьба?

— На днях.

— Пригласишь?

— Ясное дело!

— Ну что ж, это дело недалекого будущего, а теперь пора на праздник! Собирайся, капитан!

— Сию минуту, командир!

И вскоре мы отправились на праздник в честь тысячелетнего правления короля подводного мира.

На праздник собралось великое множество обитателей морских глубин. Одни из них когда-то были людьми, но были, так сказать, «отформатированы», их облик стал меняться с течением времени, и в итоге они превратились кто в осьминогов, кто в медуз, а кто еще в кого-то; другие же никогда людьми не были. Некоторые из тех, что никогда не пребывали в людском обличье, имели самый диковинный вид, которому весьма затруднительно было дать точное описание. Но все мы уже много лет жили в морских глубинах, мы привыкли друг к другу, совершенно перестали обращать внимание на всякого рода небывальщину, а потому и удивить нас чем-то было уже очень даже непросто! Все собравшиеся на праздник терпеливо ожидали появления короля, перед самым появлением которого некто передал всем собравшимся свою мысль: «Его Величество король!» И собравшиеся склонили свои головы. Точнее говоря, свои головы склонили те, у кого эти головы были отчетливо видны. У иных же было невероятно трудно определить, имелась ли в наличии голова, а если и да, то где именно она находилась.

Тем временем перед собравшимися появился Его Величество король. Он медленно и ровно плыл в воде. Голова Его Величества была похожа на рыбью, а тело короля походило на змеиный хвост, при этом хвост был изогнут дугой. Когда смотришь издалека на заплыв Его Величества, то создается впечатление, что это большая подкова плывет в воде сама собой. У короля было два огромных немигающих глаза, в которых отчетливо просматривалось, что их обладатель немало повидал на своем долгом веку, а потому мне казалось, что глаза Его Величества источают саму Вселенскую мудрость.

Приблизившись к нам, король оглядел собравшихся, поприветствовал всех нас кивком своей рыбьей головы и обратился к нам со своей «мысленной» речью, в которой сообщил нам о результатах и итогах своего тысячелетнего правления. Все мы слушали выступление Его Величества с большим вниманием, трепетом и благоговением.

— Я рад сообщить вам, дорогие мои подданные, — отправил нам свою мысль Его Величество, — что за долгие годы моего правления подводным миром нам с вами многого удалось достичь. И в первую очередь, нам удалось достичь мира. Стабильного мира. Незыблемого мира. У нас тут, в морских глубинах, нет войн, которыми кишит вся поверхность планеты. Мы же все, в отличие от обитателей поверхности Земли, научились мирно сосуществовать друг с другом. Разве это не достижение? Разве это не прогресс? Как вы уже знаете, я каждые сто лет отчитываюсь перед вами о достигнутых нами успехах и так же хочу обрадовать вас и тем, что за последние сто лет моего правления не был казнен ни один морской житель! И это не удивительно, ибо преступления в нашем мире практически сошли на нет. Да и есть ли смысл их совершать? Большинство преступлений на Земле совершается ради денег, а денег в наших морских глубинах нет! Они нам тут абсолютно не нужны, ведь у нас в море есть множество разнообразной растительности, которая доступна каждому и за которую не надо платить. Нам так же не нужны дома, ибо мы уже давно привыкли жить и спать в море. Таким образом, мы решили две самые наиважнейшие проблемы, которые до сих пор никак не могут решить на поверхности Земли: мы решили проблему питания и проблему жилья. А это, по сути, и все, что нужно каждому обитателю планеты: чем питаться и где жить. Разве я не прав?

В ответ на речь Его Величества, подданные подводного королевства направили королю свои одобрительные возгласы, а точнее, мысли.

— Это действительно большое достижение, капитан, — сказал, обращаясь ко мне полковник, находившийся рядом со мной во время королевского выступления. — На Земле мы могли лишь только мечтать об этом! Разве готова была наша Демократическая республика снабдить нас дармовым питанием или избавить нас от проблем с жильем?

— Конечно, нет, командир! — согласился я. — Им на все нужны наши деньги! Они никогда, никому и ничего бесплатно не дадут! Только себе! Главное для них — набить деньгами собственные карманы, дабы обеспечить себе спокойную и беззаботную старость. А с нас они готовы три шкуры драть! Они придумывали все новые и новые налоги. Последним налогом, который депутаты нашего парламента хотели одобрить, был налог на воздух. Они хотели ввести плату за каждый вдох и выдох. При этом за выдох планировалось взимать большую плату, чем за вдох, ибо выдыхая, мы, согласно утверждениям нашим депутатов, отравляем атмосферу нашей планеты накопившимися в наших телах химикатами, отчего всем прочим ее обитателям становится тяжелее дышать. Я сам был свидетелем того, как один человек подал иск в суд о компенсации вреда здоровью против другого человека только за то, что тот выдохнул ему в лицо.

— И что, налог на воздух наши депутаты все-таки одобрили?

— Не знаю, в тот год я без вести пропал в небе над морем, о чем я Вам уже рассказывал, но все же я предполагаю, что тот налог одобрили. А как же иначе? Разве можно его не одобрить? Ведь надо же откуда-то нашим законодателям деньги достать!

— И самый простой вариант — достать эти деньги из наших карманов, капитан!

— Вот именно, командир! Но зачем им столько денег? Неужели они до сих пор не отложили себе достаточно средств на старость?

— Дело в том, что на старость они, скорее всего, откладывают не только себе, но и своим детям и внукам. А еще и пожить хотят не как простой смертный! Поэтому денег много не бывает. Им их всегда будет не хватать!

— Ну, если только так. Воистину, жадность — страшнейший из человеческих пороков, ибо тот, кто подобный порок приобрел, не способен избавиться от него до конца своей жизни!

Мы ждали продолжения праздника. Мы не знали, каким будет это продолжение. Мы посмотрели на короля в ожидании того, что он скажет еще. Но Его Величество вдруг внезапно затих. Он больше не передавал нам никаких мыслей. Его глаза сделались как будто какими-то пустыми и безжизненными, а его рыбий рот при этом был широко открыт.

И тут я воспринял мысли двух существ, в этот миг быстро подплывших к королю.

— Какой-то сбой в программе произошел! — сказал один из них другому. — Этот проклятый робот отключился и больше не способен передавать подданным свои мысли!

— И что же теперь делать? — поинтересовался у него другой.

— Надо будет смастерить другого, похожего на этого, и у них снова будет король! Подданные подводного королевства этого и не заметят и будут снова видеть своего короля еще не одну тысячу лет!

— Но ведь они же слышат и понимают нас!

— Это не важно, мы сотрем их память, как это делали уже не раз. Они так же легко управляемы, как и их король!

Услышав это, я внезапно осознал, что, возможно, и со мной что-то не так. Быть может, я тоже робот? Я попытался прокусить свое щупальце, но не смог этого сделать. Мои зубы уперлись во что-то очень твердое. Затем я попробовал снять своими зубами кожу с щупальца. И мне это, в конце концов, удалось! Но то, что я увидел под кожей щупальца, повергло меня в самый настоящий шок! Там были какие-то непонятные мне конструкции из проводов и микросхем!

Я внимательно присмотрелся к тем двоим, что находились рядом с Его Величеством и узнал в них знакомые очертания: я увидел их желтые глаза с черным зрачком в виде узкой вертикальной полосы, когтистые лапы вместо кистей, как у хищной птицы, а вместо стоп — копыта!

«Да ведь это же „супергерои“ из популярнейшего в нашей Демократической республике одноименного мультипликационного сериала! — внезапно пришло ко мне осознание происходящего. — И эти „супергерои“ как две капли воды похожи на депутатов нашего парламента! Так неужели наша Демократическая республика протянула свои щупальца даже в морские глубины, продолжает творить над нами свои чудовищные эксперименты, превратив нас в роботов, и не перестает, тем самым, по-прежнему манипулировать нами и контролировать нас?»

Я обернулся в поисках своего командира и тут же увидел его.

— Зачем они все это с нами делают, командир? — задал я ему свой вопрос. — Неужели мы до сих пор для них опасны? Но ведь мы же находимся вдали от них, почти что на самом морском дне!

— Да не переживай ты так по этому поводу, капитан, — спокойно и совершенно невозмутимо ответил мне на это полковник. — Ну «отформатируют» они нас снова, ну изменят они наш внешний вид, ну в очередной раз они нас обманут. И что с того? Как бы они ни старались, они не смогут завладеть нашими душами, ибо души наши бессмертны и никакому влиянию никогда не поддадутся! Пусть даже не рассчитывают на это! Шиш им! Мы все равно с тобой останемся людьми, мы все равно с тобой останемся летчиками! Летчиками в душе, хоть и живем мы теперь на дне морском! Но в один прекрасный день мы обязательно воспарим в небо им на зло, разве не так? Давай-ка лучше поговорим о твоей приближающейся свадьбе! Как и где ты собираешься ее отпраздновать?

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217050901345

3. НА ГРАНИ. ЖЕЛТЫЙ ДЫМ

Моя свадьба удалась на славу. Да, мы уже не были людьми. Я был похож на осьминога, а моя новоявленная жена — на медузу. Да, сама свадьба праздновалась не на родной нам земной поверхности, а в глубинах моря. Но это ли важно? Главное — другое. Главное — то, что рядом со мной были близкие мне люди! Хотя, учитывая их изменившийся облик, едва ли можно было назвать их людьми. Но, тем не менее, я был безумно рад их видеть!

Мой командир, полковник, и его жена стали не только нашими свидетелями на свадьбе, но и нашими единственными гостями! Конечно же, я хотел пригласить на наш праздник большее количество обитателей морских глубин, но моя жена была категорически против. Она сказала, что собирается открыть мне какую-то тайну, известную только ей одной, а присутствие на нашем бракосочетании посторонних и малознакомых нам лиц лишь помешает осуществлению задуманного ею плана. Я был заинтригован, мной овладело любопытство, и я почему-то тогда подумал, что, наверное, та неведомая мне тайна стоит того, чтобы отказаться от большего количества гостей. Я не стал спорить со своей будущей женой и согласился, что ее очень обрадовало.

Мы праздновали свадьбу не так, как ее празднуют на земной поверхности. Никто не кричал «горько», ибо кричать тут было просто нечем из-за отсутствия голосовых связок. Никто не наливал в бокалы шампанского, ибо тут, в морских глубинах, не было ни бокалов, ни самого шампанского. Никто не пел, не плясал, и не играла никакая музыка. Мы просто плескались в воде, выделывая в ней всевозможные трюки, какие только могли выделывать, и в полной мере наслаждались обществом друг друга, мысленным общением друг с другом. Мы просто радовались жизни и так продолжалось много-много часов!

А когда, наконец, мы все почувствовали усталость от праздника, то полковник передал мне свою мысль:

— Пожалуй, мы уже поплывем, капитан. Не будем мешать вашей первой брачной ночи.

Я не успел ничего ответить, как вмешалась моя жена.

— А наша первая брачная ночь состоится не здесь, — передала она свою мысль в ответ на мысль полковника. — Она будет не тут, не в воде. Она будет на Земле. Так что вы нам никак не помешаете.

— Ты шутишь? — удивился я.

— Вовсе нет, — отреагировала на это моя жена.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я.

— Я имею в виду то, что я собираюсь вывести вас на земную поверхность этой ночью.

— Но ведь это невозможно!

— А откуда у тебя такая уверенность?

— Уже не один человек пытался вырвать отсюда, но из этого ничего не вышло.

— Они просто не знали как.

— А ты знаешь, как отсюда вырваться?

— Да.

— Откуда?

— Я узнала об этом случайно. Сейчас я вам расскажу.

И мы все превратились в слух.

— Ты же знаешь, — продолжила моя жена, обратившись ко мне, — что я очень любопытна. Ну, уж такой я родилась, когда жила на поверхности! Еще мои родители заметили эту мою особенность. Они очень волновались за меня, неоднократно остерегали меня. Просили меня не лезть туда, куда лезть не следует, когда я была еще ребенком. Но я не желала их слушать, потому что все новое, все непонятное было для меня очень интересно! А именно непонятного-то и боялись мои родители! Они не раз предупреждали меня, что если я увижу что-то странное, что-то необычное, то я должна держаться от всего этого подальше. А я, наоборот, рвалась ко всему этому необычному, хотела изучить его, хотела понять его, хотела раскрыть его тайну! И даже когда я оказалась здесь, в морских глубинах, то и тут мое любопытство не оставило меня в покое! Так вот однажды я обнаружила такое…

— И что же ты обнаружила? — одновременно воскликнули мы, все трое.

— Я обнаружила желтый дым! — сказала моя жена.

— Желтый дым? — удивился я. — А что это?

— А разве никто из вас никогда не видел его в наших морских глубинах? — в свою очередь удивилась моя жена. — Желтый дым — это нечто необыкновенное. Я наткнулась на него, когда из-за своего любопытства заплыла за подводную скалу. Он находился в самом море, он поднимался снизу вверх, как будто это был дым из трубы, но, в то же время, он и не был похож на дым из трубы. Он был желтого цвета как солнечный поток, и находился как бы внутри какой-то окружности, за пределы которой не выходил. Он заполнял собой всю ту окружность, а сама окружность была около метра в диаметре. Он был как солнечный туннель. Разве вы не видели тут ничего подобного?

— Я видел этот дым, — ответил на это полковник, — но не стал к нему приближаться. Кто знает, быть может, в том дыме — наша смерть. Быть может, это какая-то ловушка, которую придумали для нас наши недоброжелатели с поверхности. Наши так называемые супергерои. А умирать непонятно за что я, как человек военный, не привык. А потому, хоть я и видел тот дым, то все же предпочел проплыть мимо него.

— И зря! — ответила на это моя жена.

— Это почему же? — не понял полковник.

— А потому, что желтый дым — это наше спасение! Это портал! Это выход! Это выход на поверхность Земли! И в один прекрасный день я приблизилась к этому дыму, сначала я коснулась его рукой, потом другой рукой. А затем я протянула обе свои руки как бы вовнутрь этого дыма. И дым как живой затянул меня в себя! Дым как будто схватил меня и куда-то понес по своему солнечному туннелю! Я словно летела! Я не могу сказать точно, как долго я летела, но в итоге я оказалась на поверхности Земли! Да, я снова оказалась на Земле! Но и это еще не все. Когда я оказалась на поверхности Земли, я заметила, что и мое тело изменилось! Мое тело снова стало человеческим! Я больше не была медузой! Я снова стала человеком! Я не могла в это поверить, но это было именно так!

— И что же было дальше? — поинтересовался я.

— А дальше я увидела одного из них!

— Кого? — спросил я.

— Одного из супергероев. Он копошился около своего летательного аппарата, как будто чинил его. Супергерой стоял, согнувшись, спиной ко мне, и поэтому не видел меня, а его летательный аппарат чем-то смахивал на неопознанный летающий объект. Этот НЛО имел какую-то причудливую форму: центр объекта имел форму круга, а от этого круга в разные стороны отходило как бы шесть конусов. Это было нечто вроде своеобразной шестиконечной звезды. Я очень испугалась! Да, конечно же, я любопытна, но на этот раз мой страх взял вверх над любопытством! Я оглянулась вокруг и обнаружила, что нахожусь на берегу моря, а у самого берега моря, а на поверхности воды я увидела все тот же желтый дым! Я, не раздумывая, бросилась обратно, к тому дыму, прыгнула в него, и меня опять куда-то понесло! Я как будто снова летела! А потом я оказалась тут, и мое тело снова преобразилось: она утратило все человеческие черты и снова стало телом медузы! Но, скажу я вам, мои дорогие друзья, я впоследствии повторила этот трюк. Повторила его дважды! И каждый раз я видела все ту же картину: я видела супергероя на поверхности, стоящего ко мне спиной и чинящего свой летательный аппарат. Когда я оказывалась на поверхности Земли, мое тело становилось человеческим, а когда я возвращалась, то я снова превращалась в медузу!

— Что ты на это скажешь, капитан? — поинтересовался у меня полковник.

— Я скажу лишь то, что я верю моей жене, командир, — ответил я.

— Я не это имел в виду.

— А что же?

— Ну как же! Неужели ты не догадался? Портал из желтого дыма, в котором, по словам твоей жены, она чувствовала, что летела. А снаружи, на поверхности Земли, — летательный аппарат, пусть даже и с тем супергероем! Ведь мы же с тобой летчики, капитан! Неужели ты не желаешь снова подняться в небо?

— Вы хотите сказать, командир, что…

— Вот именно, капитан! Мы отправляемся с тобой в желтый дым! Мы отправляемся с тобой за летательным аппаратом того супергероя по солнечному туннелю! Или у тебя есть какие-то возражения по этому поводу?

— Никак нет, командир!

— Тогда в путь, капитан!

— Так точно, в путь, командир!

И мы тотчас же отправились к тому месту, где моя жена и полковник видели желтый дым. А когда мы прибыли на место назначения, то полковник велел нашим женам ждать нашего возвращения, а сам тут же юркнул в портал. Я немедленно отправился вслед за полковником.

Да, я снова летел! Я снова почувствовал себя летчиком, как и в прежние времена, хотя и без самолета. Я сам стал летательным аппаратом в этом туннеле!

А когда я оказался на поверхности Земли, то мое тело снова стало телом человека! Я не мог в это поверить! Я не верил своим глазам, но это было именно так! Я снова стал человеком!

А затем я увидел впереди полковника, который бросился на того супергероя, что чинил свой летательный аппарат. Полковник вцепился в своего врага мертвой хваткой, они оба свалились на землю и катались по ней, яростно вцепившись друг в друга и продолжая при этом бороться не на жизнь, а на смерть! Тело полковника так же было уже телом человека, и я это отчетливо видел! Я же, в свою очередь, поспешил на помощь полковнику и, спустя некоторое время, нам удалось-таки скрутить нашего противника!

Супергерой явно не ожидал ничего подобного, он издавал яростные звуки, похожие на нечто среднее между рычанием и шипением кота. Наш пленник имел полугуманоидный вид, глаза у него были желтого цвета, а зрачок в виде узкой черной вертикальной полосы, вместо кистей у него были когтистые лапы, как у хищной птицы, а вместо стоп — копыта, тело его было все в шерсти, у него имелся так же и хвост.

— Кто вы такие? Откуда вы взялись? — недовольным мурлыкающим голосом спросил он.

— Из портала, — ответил ему полковник.

— Как вы узнали про портал? — снова спросил супергерой.

— А вот это уже не твоего ума дела! — ответил на это полковник. — Вопросы тут задаю я! Если хочешь жить — в твоих интересах на мои вопросы ответить! Ты меня понял?

— Да, понял.

— Твой летательный аппарат исправен?

— Да, я только что его починил.

— Тогда веди нас внутрь него!

И наш пленник, руки которого мы скрутили за его спиной, исполнил приказ полковника.

А когда мы оказались внутри так называемого НЛО, то полковник велел нашему пленнику сесть в кресло пилота.

— Заводи свой аппарат! — приказал полковник.

— На что вы рассчитываете? — спросил тот. — Вам нас не победить! Вас только двое, а нас и числа не счесть! Мы уже давно управляем вашим миром! Мы внедрились во все страны, во все государства вашей планеты! Все ваши правители — наши марионетки! Они — куклы, а мы — кукловоды! Они сделают то, что мы им прикажем! Мы умело стравливаем вас между собой, мы решаем, кому и с кем воевать и как долго воевать. Мы играем с вами так же, как и вы играете со своими животными. Для нас вы — животные, объекты наших экспериментов. Неужели вы этого не понимаете? Ваше дело — терпеть и повиноваться нам! Вы — наши рабы!

— Вот как? А кто такие вы? — поинтересовался я.

— Мы — высшая раса Вселенной, — ответил наш пленник.

— Откуда вы прибыли? — снова спросил я.

— Мы прибыли оттуда, куда вам никогда не добраться!

— А через портал вы удаляете с поверхности Земли всех тех, кто вами недоволен?

— И всех тех, кто задает лишние вопросы.

— Заводи свой аппарат! — вмешался в наш разговор полковник.

— И что вам это даст? Ну, допустим, вам и удастся уничтожить кого-нибудь из наших. И что с того? Наш летательный аппарат непременно собьют с Земли. Все страны будут оповещены о том, что в небе — враг. Они на время забудут о своих дрязгах и объединятся для того, чтобы вас уничтожить. Против вас поднимется весь мир! Вам никто в этом мире не поможет, поверьте мне! Весь мир давно нами куплен! А когда вас не станет, то все вернется на круги своя, и прежде существовавшие мировые конфликты возобновятся. А о вас даже никто и не вспомнит. Или вы наивно полагаете, что вас признают героями и поставят вам памятники во всех уголках вашего никчемного мира?

— Кто знает! — ответил на это полковник. — Человек предполагает, а Бог — располагает. В свое время царь Валтасар был так же убежден, что Вавилон неприступен, и что взять его невозможно. Однако, Вавилон, тем не менее, пал, а от царя и мокрого места не осталось! Так что заводи свой аппарат и не болтай понапрасну, супергерой! Быть может, наш аппарат и попытаются сбить, но я не думаю, что сам ты об этом мечтаешь. Вы играете чужими жизнями, но при этом сами умирать совсем не желаете! Так что держи штурвал, пилот, а там мы посмотрим, чья возьмет! Посмотрим, кто в небе — настоящий хозяин!

И наш пленник молча исполнил приказ полковника.

— Мы с вами снова в небе, командир, хоть пока еще и не в роли пилотов! — радостно воскликнул я, когда наш летательный аппарат оторвался, наконец, от земной поверхности.

— То ли еще будет, капитан! — отозвался полковник. — Небо — наша родная стихия, небо — наш родимый дом!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2017

Свидетельство о публикации №217052302262

4. ДОРОГА СМЕРТИ

Приятель мой Генка — абсолютно безбашенный пацан, настоящая оторва, вечно что-нибудь да учудит: то вылезет из окна высотки и пройдется по карнизу, то повиснет качаясь и держась одной рукой за железнодорожный мост над рекой, то подразнит злую собаку, и при всем при этом он умудряется вылезать из всех передряг живым и невридимым и выходить сухим из воды как будто ничего такого и не было вовсе! Меня же он убедил снимать все эти действия на мобильник и выкладывать фотки в социальные сети. Парни в нашей школе чураются его, держатся от него стороной, считая его полоумным, не от мира сего, зато все наши одноклассницы без ума от него, души в нем не чают и считают его настоящим героем!

Вот и теперь, в очередной раз, Генка что-то задумал. Накануне выпускных экзаменов в нашей школе он позвал меня к себе в гости провести выходные на его даче, обещая продемонстрировать мне свой очередной как он выразился «незабываемый трюк», который я по его словам «вовек не забуду». Меня это очень заинтриговало и я без колебаний согласился.

После того как мы прибыли на его дачу в пятницу вечером Генка предложил мне прогуляться по местным окрестностям, оторваться, так сказать, от суеты городской жизни, от предстоящих нам выпускных, немного расслабиться, покурить сигарет да попить пивка.

— Едва ли нам, несовершеннолетним, продадут сигареты да пиво! — возразил я своему приятелю.

— Откуда у тебя такая уверенность? — спросил, усмехнувшись Генка.

— Так ведь закон запрещает! — напомнил ему я.

— Закон? — спросил Генка, снова усмехнувшись. — Да плевал я на твой закон! Сейчас я тебе покажу что этот твой самый закон и яйца выеденного не стоит!

— Да ну! — не поверил я.

— А вот сейчас и увидишь, только потерпи немного! — ответил мне Генка.

И он предложил мне отправиться к местному магазинчику, присесть рядом на скамеечку и немного подождать, что мы и сделали.

Мы посидели там, на скамеечке, некоторое время и вскоре увидели как из магазинчика вышел мужчина средних лет, достал из кармана пачку сигарет, а из нее и саму сигарету и прикурил ее от зажигалки.

— Дяденька, — крикнул ему Генка, — не будь засранцем, купи пареньку сигареток! Бабло свое даю!

И с этими словами мой приятель вынул из кармана 50-рублевую купюру и показал ее курящему мужчине.

— Отвали, сопляк! — ответил Генке мужчина. — Не дорос еще до сигарет-то!

— Ой-ли, мужик! — заметил на это Генка. — Неужели сам-то никогда сопляком не был? Неужели сам не был в моих-то годках и курить тебе тогда не хотелось? Ведь куришь же нынче! И мне известно, что в твои молодые годы курить-то модно было! И всякий пацан, что курил, — взрослым считался, не так ли? Сам-то ты не ныкался ли от своих родителей и не искал ли где сигареток-то добыть?

— И то верно, сопляк, — ответил мужчина, согласившись с моим приятелем. — Ладно, давай мне свое бабло, куплю тебе сигарет!

И мужчина взял у моего приятеля деньги, снова зашел в магазинчик, а потом и вышел из него с пачкой сигарет, отдал ее Генке и отправился восвояси.

— Вот видишь, чувак, как твой закон работает! — рассмеялся мой приятель. — Сейчас мы с тобой еще и пивка возьмем! Айда со мной в магазинчик!

И мы вошли с Генкой в магазинчик. Продавщица там была самого наистрожайшего вида, сама неприступная крепость, которую, как мне казалось, едва ли можно было в чем-то убедить и заставить что-то сделать.

— Тетенька, — сказал ей Генка, — а ну-ка подай-ка ты нам две бутылочки полторашки крепкого пивка!

— Паспорт мне свой покажи, сопляк! — ответила продавщица.

— Вот тебе мой паспорт, стерва! — отозвался на это Генка и показал продавщице кулак правой руки с вытянутым средним пальцем.

— Я сейчас полицию вызову! — воскликнула продавщица.

— Ошибаешься, тетька, полицию сюда как раз вызову я! — не растерялся мой приятель.

— Как так?! — остолбенела продавщица.

— Как-как, сядь да покак! — отозвался Генка. — Видишь вот эту пачку сигарет? — И мой приятель показал продавщице купленную ему мужчиной пачку. — Ты только что продала сигареты несовершеннолетнему!

— Врешь, сопляк, — не согласилась с Генкой продавщица. — Эту пачку я только что продала мужчине. Как она оказалась у тебя?

— Мужчине? — усмехнулся Генка. — Какому такому мужчине? Ты видишь тут какого-нибудь мужчину? — обратился теперь уже ко мне мой приятель.

— Нет, — ответил я.

В магазинчике кроме нас и продавщицы в тот момент никого не было.

— То-то и оно! — продолжил Генка, снова обратившись к продавщице. — А между тем на пачке сигарет есть твои отпечатки, тетенька. И видеокамеры в твоей собачьей конуре нету! И свидетелей у тебя нету! А у меня есть! — И мой приятель показал пальцем на меня. — Я скажу полиции, что решил проверить твою добросовестность и законопослушность как продавца, но ты таковой не оказалась и продала мне, несовершеннолетнему, пачку сигарет! Кому, как ты думаешь, поверит полиция? Или, быть может, ты думаешь, что тот мужик, что купил у тебя эту пачку, сознается, что отдал ее мне? Твоего хозяина оштрафуют, и он выгонит тебя с работы пинком под зад!

Продавщица побледнела и тут же потеряла дар речи.

— Гони нам две полторашки! — снова сказал Генка.

И продавщица продала моему приятелю то, что он хотел.

— А ты хитер, Генка, — сказал я своему приятелю восхищенно когда мы вышли из магазинчика, — умеешь добиваться своего!

— То ли еще будет! — ответил мне Генка. — Скоро я покажу тебе то, что обещал: тот самый трюк! Вот только пивком подзаправлюсь!

Мы пошли по дороге не спеша, потягивая пивко и покуривая сигаретки. Лето выдалось жарким и мы вскоре изрядно захмелели.

И вдруг мой приятель велел мне остановиться. Он сказал мне, что по той самой дороге, по которой мы шли, в пятницу вечером приезжают из города дачники и привозят к себе на отдых на выходные своих детей и внуков, что машины по этой дороге едут быстро и пробок как в городе здесь не бывает. Сначала я не понял что Генка имеет ввиду, к чему он клонит, но потом он поведал мне, что собирается продемонстрировать мне свой новый трюк, а именно перепрыгнуть через кусок дороги перед самым носом приблизившегося на скорости автомобиля. Я пытался отговорить от этой затеи моего приятеля, но он никак не унимался: хмель сильно вдарил ему в голову и отступать от задуманного он никак и ни за что не желал. Кроме того, он велел мне снимать все происходящее на мобильник, намереваясь выложить все это впоследствии в социальные сети. И я выполнил его желание.

Все произошло в мгновение ока, я не успел и глазом моргнуть. На дороге появился быстро несущийся автомобиль и когда этот автомобиль приблизился к нам, то мой приятель внезапно прыгнул перед ним с бутылкой пива в руке.

Впоследствии, в местной газете, я прочитал статью «Дорога смерти» где сообщалось, что в автомобиле, сбившем насмерть моего приятеля Генку, ехал пенсионер, везший на дачу на выходные свою внучку-первоклассницу, что у пенсионера было больное сердце и что у него случился инфаркт после Генкиного прыжка, что пенсионер умер от инфаркта за рулем, что автомобиль водителя потерял управление, съехал с дороги в канаву и перевернулся, а внучка водителя получила сильную травму головы, несовместимую с жизнью, и также скоропостижно скончалась на месте происшествия так и не дождавшись приезда вызванной мной машины скорой помощи.

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216070402012

5. ЧЕРНЫЙ КОТ

Рассказ посвящается моей жене, Сланевской Светлане Александровне

Сосед зашел ко мне, как обычно, вечером, мы отправились с ним на рыбалку на местную речку, сели на берегу и закинули в воду свои удочки. Мы частенько ловили с ним рыбку в нашей деревеньке, беседовали с ним во время рыбалки о том-о сем, а, в общем, ни о чем конкретно, но в этот раз наша беседа приобрела самый неожиданный и непредсказуемый характер. Кроме того, я заметил, что на этот раз, в отличие от всех предыдущих, он совершенно не был сконцентрирован на своем любимом занятии, рыбной ловле. Напротив, он был чем-то очень озабочен, думал о своем, был отвлеченным и отстраненным, даже не замечал, когда рыба клюет, дергался, нервничал и, как мне показалось, временами дрожал от страха. На нем словно лица не было! Но я старался не показывать вида, что заметил эти внезапно произошедшие с ним, на мой взгляд, изменения. Я молчал и терпеливо ждал, когда он сам решится начать беседу и пролить, так сказать, свет на эту загадку. И терпение мое не оказалось напрасным, ибо сосед мой вскоре прервал молчание и наконец-таки заговорил.

— Как думаешь, — начал он, — есть ли у животных душа?

Этот вопрос застал меня врасплох, и я даже не знал, что на это сказать.

— Не знаю, — ответил я, — я никогда об этом не задумывался.

— А если и есть, — продолжил он, — то может ли душа покойного животного иногда возвращаться в наш мир, в мир живых?

— Но почему ты об этом спрашиваешь? — удивился я. — Что заставляет тебя об этом думать? Что произошло? Что случилось?

И сосед поведал мне вот какую историю.

— Однажды, — начал он, — к нам в деревеньку приехали городские жители и сняли домик на месяц, на время своего отпуска. Они привезли с собой маленького котенка, полностью черного как смоль и пушистого. Но отпуск их вскоре закончился, и они отправились обратно к себе, в город, а котенка забирать с собой не захотели. Вероятно, наигрались с ним, и он стал им больше не нужен. И тогда, на обратном пути к себе в город, они открыли дверь своей машины и выкинули своего котенка прямо у калитки моего дома. В тот сентябрьский день, а это было воскресенье, было холодно и лил проливной дождь, а котенок подошел к моей калитке и жалобно мяукал. Он был весь мокрый и дрожал от холода. В тот момент я был дома и ждал, когда закончится дождь. Я услышал это мяуканье и вышел из дома. Увидев котенка, стоявшего и мяукавшего снаружи от моей калитки, но при этом терпеливо ждавшего и не пытавшегося преодолеть препятствие и спрятаться от дождя и холода на моей территории, я почему-то пришел в раздражение. Меня возмутило то, что кто-то пытался подбросить мне свое животное, которое мне было абсолютно не нужно. Кроме того, меня раздражало и само мяуканье, которое было достаточно громким, а я в тот воскресный день отдыхал дома и очень хотел тишины! И тогда я, не задумываясь, открыл калитку, вышел за ее пределы и пнул котенка ногой. Он отлетел в сторону, ударился лапкой о ближайшее дерево и, хромая, пошел прочь от моего дома.

— Если ты имел ввиду этого котенка, — прокомментировал я, — говоря о том, есть ли у животных душа, то я по-прежнему не знаю есть ли она у него, но я уже начинаю сомневаться в том, что она есть у тех, кто его выкинул из машины и у того, кто его пнул ногой, то есть у тебя.

— Это не смешно! — нервно отрезал мой сосед.

— А я и не смеюсь, — спокойно заметил на это я.

— Но этот котенок все же нашел себе прибежище в нашей деревне, — продолжил мой сосед. — Он пошел к другому дому, к дому одной местной старушки, которая его и приютила.

— Значит, у этой старушки душа есть! — сказал я.

— Хватит! — раздраженно оборвал меня сосед.

— Хорошо, я помолчу насчет души, — согласился я.

— Она его приютила и выкормила, — продолжал свой рассказ мой сосед, — и вскоре котенок превратился в большого пушистого черного кота! Если б я знал заранее, что из этого всего выйдет! Я, быть может, вернул бы время назад и взял бы того котенка к себе!

— Но зачем? — удивился я. — Ведь котенок не погиб от голода и холода и нашел свой дом! В чем же ты себя винишь?

— Именно в его гибели я себя и виню, — ответил мой сосед. — Лучше б я этого не делал! Ты многого не знаешь.

— И чего именно я не знаю?

— Многого. Я никогда тебе этого не говорил. Но теперь, я чувствую, время настало. Этого не знает никто в нашей деревне, я от всех скрывал. Но теперь я хочу все рассказать. Мне больше некому, тебя я знаю лучше остальных, да и другим, я едва ли уже успею…

— Ты меня пугаешь! Ты никак на тот свет собрался, сосед! — воскликнул я.

— Кто знает, — ответил на это мой сосед, а потом продолжил: — Я думаю, у животных все же есть душа: они умеют любить тех, кто сделал им добро и наказывать тех, кто их обидел. Впрочем, как и мы, люди. Когда тот котенок превратился в большого кота, лапка его уже не хромала, зато стала хромать моя нога, та самая, которой я его однажды пнул. Не знаю, есть ли тут какая-то связь или нет. Кроме того, кот стал появляться в моем доме и воровать мои продукты! И все это происходило по ночам! Он даже научился открывать лапой мой холодильник! Да! Он открывал лапой мой холодильник и воровал мои продукты! Но он не ел их и таскал их, как я потом заметил, той самой старушке, которая его приютила! То упаковку колбасы утащит, то сосисок! А когда видел меня, то на меня он рычал и шипел, а потом быстро убегал! Я был просто взбешен! Долгое время я никак не мог его поймать. Я возненавидел его и принял решение наказать этого вора, этого проклятого кота! Я решил убить его! И тогда я поставил на моей территории капканы наподобие тех, которые мы с тобой ставили в лесу на зайцев, когда их ловили. И однажды этот черный кот попался в мой капкан! Я услышал ночью кошачий вопль, схватил топор, выбежал из дома, подбежал к жертве и отрубил ей голову! Труп кота я положил в мешок, вышел с этим мешком ночью в лес и закопал его там, в лесу. И больше этого кота никто не видел. Разве что та старушка, что когда-то приютила его, до сих пор ходит по деревне, постоянно плачет и призывает своего питомца по имени.

— Да, я тоже этого кота давно не видел в нашей деревне, — заметил я, — но я не обратил на это внимания: я думал, что его либо машина где-нибудь сбила, либо собаки загрызли.

— Но это еще не все, — продолжал мой сосед. — Как прошло 40 дней со дня гибели кота, он стал каждую ночь являться ко мне во сне и напоминать мне о том, что заберет меня к себе в годовщину своей смерти. Поначалу я думал, что это полная ерунда, чушь несусветная, не придавал этому никакого значения. Но по мере приближения назначенного срока я стал все больше нервничать, не находил себе места и во мне поселился настоящий страх! Я стал верить, что это неминуемо произойдет и к тому же годовщина гибели этого проклятого кота — ближайшая ночь, которая вот-вот наступит!

— Не программируй себя на смерть, сосед, — сказал я. — Полагаю, что ты преувеличиваешь опасность, ибо с того света еще никто не возвращался. Даже если душа покойного, будь то человек или животное, и вернется в наш мир, то как она может причинить тебе какой-то вред, а тем более убить тебя, не обладая материальной оболочкой? Разве что только напугать да помотать нервы! Постарайся отвлечься, займись каким-нибудь любимым делом: если рыбалка не помогает, то придумай что-нибудь другое, полностью сконцентрируйся на этом и твои страхи обязательно пройдут, ты просто забудешь о них!

Но сосед мой не желал меня слушать, им двигал страх, дикий страх, страх смерти. Сосед попросился переночевать у меня в надежде на то, что я смогу помешать черному коту убить его. И я дал ему добро на эту ночевку. Сосед расположился в моей комнате на раскладушке рядом с моей кроватью.

Ночью, однако, я услышал дикий душераздирающий вопль: то орал мой сосед. Он вопил нечто вроде: «Достаньте его из меня! Я больше не могу выносить этих когтей!» А затем сосед бросился на кухню, схватил кухонный нож и пытался снять с себя кожу с помощью того самого ножа! Он скончался у меня в доме вопя от боли. Чуть позже, когда его тело вскрыли медики, судмедэксперт заявил, что раны на внутренних органах, похоже, были нанесены кошачьими когтями!

© Copyright: Иннокентий Сланевский, 2016

Свидетельство о публикации №216070701906

6. МОРСКИЕ ВОЛКИ

Рассказ посвящается моему любимому писателю Эдгару Аллану По (1809—1849), творчество которого оказало на меня очень большое влияние.

Море всегда было моей самой большой страстью, моим желанием, моей мечтой. Я жил морем, мыслил морем, стремился к нему. Оно было рядом, но в то же время оно было мне недоступно, несмотря на то, что я жил на побережье. Каждый день я видел, как жители нашей деревни уходили в море: в основном только для того, чтобы поймать рыбу и, тем самым, найти себе пропитание. Но я хотел большего! Я мечтал о морских путешествиях, открытии и исследовании новых земель, встречах с капитанами кораблей, исследовавшими и открывшими эти новые земли! Мне было всего 16 лет и родители мои, простые рыбаки, также ежедневно выходившие в море за рыбой, как и прочие жители нашей деревни, строго-настрого запретили мне к нему приближаться в их отсутствие. Они оберегали меня, боялись, что я слишком юн и могу утонуть, если уплыву слишком далеко, что в море нас ждут большие опасности, что мое время еще не пришло, что однажды и я, как и они, также буду самостоятельно выходить в море и ловить рыбу и добывать себе пропитание, но я не желал их слушать, не желал ждать ни минуты! Я мечтал выйти в море без них, несмотря на всевозможные препятствия! Я был уверен, что только тогда смогу себя почувствовать по-настоящему свободным когда самостоятельно выйду в море! Я упорно шел к своей цели, невзирая ни на что!

И вот однажды этот случай мне представился. Я и мой ровесник, цыган, житель нашей деревни, который также жил мыслями о море, решили украсть родительскую лодку (лодку моих родителей) и выйти в море. И нам это удалось! Мы, молодые парни, не думали ни о чем, ни о каких опасностях, ни о каких предостережениях наших родителей, но только о море! Мы сели в лодку и поплыли. Поплыли куда глаза глядят. Наши сердца наполнила радость. Это было настоящее счастье. Наконец-то мы в море! Наконец-то мы свободны!

Но счастье наше длилось недолго, ибо море переменчиво, как переменчива и погода. Когда мы отплыли от берега все было тихо и спокойно, но потом, неожиданно для нас, погода переменилась и начало немного штормить. Мы едва не утонули! Сначала нас бросало из стороны в сторону, а потом наша лодка и вовсе перевернулась. Однако будучи жителями побережья, мы, ясное дело, были и неплохими пловцами, а потому смогли уцепиться за нашу лодку и остались на плаву!

Я не знаю сколько времени прошло, но на нашу удачу, в море появился корабль. Это был торговый корабль «Санта Мария», принадлежавший португальцам. Его капитан, сеньор Дьогу Кардозу, велел своему экипажу поднять нас на борт. Нас, изрядно вымокнувших и едва не утонувших, подняли на корабль и привели в чувство. Капитан Кардозу, как раз шедший курсом в сторону нашей родной земли, обещал высадить нас на родном побережье, но его планам, к сожалению, не суждено было сбыться.

События разворачивались со стремительной быстротой. В море, на нашем пути, появился новый корабль. Никаких опознавательных знаков корабль не имел. И только когда он к нам приблизился, мы увидели название корабля «Дикарь», услышали оттуда крик местного капитана «На абордаж!», и мы поняли, что это были пираты. Они приблизились к нашему кораблю и бросились в атаку. Португальцы были безоружны и сопротивления не оказали. Корабль «Санта Мария» был захвачен пиратами в мгновение ока.

И тут я увидел его! Капитана пиратского корабля «Дикарь»! Меня охватил неописуемый ужас, некий неподвластный человеческому воображению страх, дрожь и трепет почувствовало все мое тело! Капитан пиратского корабля, чье имя было Сэм Рид, не был похож ни на одного живущего на земле человека! У него был единственный глаз, раз в пять больше обычного человеческого глаза, и этот глаз находился посредине его лба! Века у глаза не было! Все лицо капитана было иссечено шрамами, половина зубов отсутствовала, а другая половина была почерневшей и гнилой. Голова его была лысой, на лице его были грязные растрепанные и кустистые усы с бородой. Капитан Рид приказал связать пленников и доставить на свой корабль. Рид также велел своей команде забрать с торгового корабля «Санта Мария» все необходимое, а именно съестные припасы и вино, а сам корабль поджечь. Так и случилось, и вскоре «Санта Мария» запылала и отправилась на морское дно. Осталось решить судьбу ее экипажа.

— Капитан, — обратился тогда к Риду сеньор Кардозу, — весь улов с моего корабля ваш! Со своей стороны. я прошу вас оставить жизнь моим людям и выделить нам лодку, дабы мы смогли уйти в море. Вы должны понимать меня как капитан капитана: настоящие моряки умирают в море, разве не так?

— Верно говоришь, капитан, — ответил Рид сеньору Кардозу, — я предоставлю тебе возможность сгинуть в море, но без лодки! Ибо кто знает, а вдруг ты с лодкой не сгинешь? Ведь если лодка твоя достигнет какого-либо берега и ты расскажешь обо мне, быть может, за моей головой начнется настоящая охота! А я следов за собой не оставляю! Такими как я, как мне известно, активно интересуется король Филипп (1).

Сказав это, капитан Рид тут же обратил свой взор на меня и моего приятеля цыгана.

— Подойдите сюда, щенки, — велел мне и моему приятелю капитан Рид, — держите своего капитана! От вас зависит его судьба!

Я увидел, как пираты связали капитана Кардозу, свесили его вниз головой за борт и держали за ноги, поджидая нас.

— Да будь ты проклят, одноглазый! — крикнул Риду мой приятель цыган. — И да будет твоя кончина намного ужасней кончины спасшего нас сеньора Кардозу!

И с этими словами мой приятель сиганул за борт, в море.

— Стреляй, капитан Рид! — крикнул одноглазому кто-то из его пиратской команды, — ведь уйдет же!

— Не беспокойся, — ответил ему Рид, — не уйдет! Мой глаз видит на 500 шагов даже муху! И та от меня никогда не уходила!

Некоторое время цыган плыл. Капитан Рид, тем временем, не спешил, сохранял спокойствие. А когда голова моего приятеля превратилась на расстоянии в маленькую черную точку, Рид достал из-за пазухи пистолет и выстрелил. Пуля попала моему приятелю в голову, и его заплыв тотчас же прекратился.

— Вот и все парни, — сказал капитан Рид, обращаясь к членам своей команды, дунув на дуло пистолета после выстрела: — Был цыган, и нет цыгана!

Затем Рид теперь уже мне велел держать за ноги свешенного через борт корабля капитана Кардозу. Я из страха повиновался. Пираты, державшие за ноги капитана корабля «Санта Мария», передали его мне.

— Простите меня, сеньор Кардозу, — сказал я, обращаясь к капитану, чувствуя, что руки мои слабеют и мне все труднее становится удержать капитана.

— Я прощаю тебя, сынок, — ответил мне сеньор Кардозу, — вот так иногда в жизни случается: я тебя из моря, а ты меня в море. Отпускай!

Я изо всех сил пытался удержать капитана, но сил не хватило и сеньор Кардозу рухнул за борт. Вскоре пираты выкинули за борт и остальных членов экипажа корабля «Санта Мария», предварительно связав последних.

— Добро пожаловать в команду, малыш! — сказал мне капитан Рид, хлопнув меня рукой по плечу и даже не поинтересовавшись моим именем, — теперь ты такой же. как и мы, морской волк, такой же как и мы настоящий пират! Ведь ты убил нашего пленника!

И с этими словами Рид расхохотался.

— Я не убивал сеньора Кардозу! — возразил я.

— Да ну! — продолжая хохотать, воскликнул капитан. — Но ведь это ты уронил за борт португальца! Запомни: ты убил человека! Теперь ты такой же висельник, как и я, малыш, как и все мы на этом корабле! Бойся суши! Забудь сушу! Тебя там повесят за убийство, если кто из наших проболтается! Отныне твоя родина — море!

И Рид снова захохотал.

К вечеру пираты дружно уселись за столом отмечать приобретение очередного трофея. Капитан Рид велел мне сесть за столом по правую руку от него, дабы я был под неусыпным капитанским присмотром. За столом напротив капитана сидели штурман корабля «Дикарь» Генри Дэвис, корабельный повар Рик Джонс и другие члены экипажа. Вся пиратская команда, восседавшая за столом, вскоре изрядно охмелела от вина. Капитан предложил выпить и мне, но я отказался. Рид настаивать не стал.

— Что, малыш, боишься меня? — спросил меня капитан Рид, увидев в моих глазах страх. — Это правильно! Капитана должны бояться, иначе порядка на корабле не будет!

— Позвольте спросить вас, сэр — робко и дрожащим голосом обратился я к капитану.

— Что ж, спрашивай!

— Почему вы решили оставить мне жизнь?

— Ты мне пригодишься. Я увидел в тебе себя молодого! В тебе такая же страсть к морю и к морским приключениям, какие в твоем возрасте были и у меня! Это хорошо заметно по твоим глазам. Да, в тебе пока многого не хватает, но я сделаю из тебя настоящего морского волка, настоящего пирата, клянусь рогами дьявола!

— А я клянусь твоим единственным глазом, Сэмми, — вмешался в наш разговор штурман Генри Дэвис, — что никакого пирата из этого щенка не получится!

— Черт тебя побери, Генри! — раздраженно рявкнул капитан Рид и с этими словами вонзил лезвие ножа в стол, за которым мы сидели. — Однажды я воткну вот этот самый нож в твой острый язык и вырву его из твоей поганой пасти! Оставь в покое мой глаз! Мне он поперек горла уже! Всякая двуглазая тварь, коих я перебил на своем веку сотни, если не тысячи, шепчется по углам, обсуждая мой глаз. Да, у меня с рождения один глаз, черт его драл! Сверстники дразнили меня циклопом, а когда меня, только родившегося, увидел мой отец, он обвинил мою мать в сношении с дьяволом и ее, как ведьму, сожгли на костре! Но и папашка мой ненадолго ее пережил. Он много выпивал и однажды, будучи мертвецки пьяным, угодил на улице под копыта лошади, был раздавлен насмерть и сдох как собака!

— Ты, Сэмми, по ходу дела выпиваешь не меньше своего папашки, — продолжил Дэвис. — И если будешь продолжать в таком же духе, то детишки твои и вовсе без глаз родятся!

— Закрой свою поганую пасть, Генри! — снова рявкнул Рид.

— А что было потом, сэр? — робко поинтересовался я. — Как вы оказались в море?

— Потом? А потом меня взяли на воспитание приемные родители, — ответил мне капитан Рид. — Но они не хотели пускать меня в море. Все берегли меня. Но зачем, черт побери? Море само сбережет настоящего моряка! Пришлось их зарезать и сбежать в море. Обожаю море! Море — это свобода. А что такое суша? Суша — это рабство! Там, на суше, короли, бароны и прочая никчемная придворная сволочь душит тебя налогами, обирает тебя до нитки, вынимает у тебя изо рта последние крохи хлеба! А тут, в море, ты сам себе король и господин! Все, что урвал — все твое! Сначала я прибился батраком на торговый корабль, но он был захвачен пиратами, и я попросился к этим самым пиратам. Меня взяли, сказали, что я им сгожусь хотя бы своим единственным глазом, черт его драл, который сможет внушит страх жертве и напрочь отобьет у нее даже мысли к сопротивлению. Пираты те там многому меня научили, но однажды, в пылу ссоры, я застрелил их капитана и сам стал капитаном пиратов. Вот так вот, малыш! Кто знает, может и ты когда-нибудь станешь пиратским капитаном. Но со мной ссориться даже и не думай — и моргнуть не успеешь как отправишься за борт на корм рыбам!

И капитан Рид опять расхохотался.

Какое-то время пираты еще поболтали о чем-то своем, временами их разговор переходил в яростный спор, в результате которого капитан Рид, как я с ужасом увидел, застрелил одного из членов своей команды. Затем Рид затянул, а другие подхватили и хором запели какую-то свою пиратскую песню, после чего пустились в безумный и неистовый пляс. Они пели и плясали, размахивая саблями, которые держали в правой руке, а в левой руке держали бутылки с вином, попивая из них временами во время пляса. При этом корабельный повар Рик Джонс, отплясывал, держа вместо сабли в правой руке черпак, которым готовил и мешал в котле для команды разное варево. Как я уже успел заметить, повар использовал свой металлический черпак не только для приготовления пищи, но и мастерски владел им в открытом бою, не хуже, чем остальные члены экипажа орудовали саблями. Страх мой усилился еще больше, он пронзил меня с головы до пят. Опасаясь стать меньше ростом на целую голову от чьей-либо шальной сабли, я предусмотрительно залез под стол и стал тихо и терпеливо ожидать окончания этого так называемого пиратского буйства. И Господь вознаградил меня за мое терпение! Вскоре пираты, в том числе и капитан Рид, настолько захмелели от вина, что уже не могли держаться на ногах и мертвецки пьяные завалились спать кто где упал. Штурман Генри Дэвис пил намного меньше остальных, ибо от него одного зависело благополучное плавание корабля «Дикарь». Как я заметил, штурман был в какой-то мере гением своего дела, он очень ловко умел обходить в море всевозможные препятствия, ни разу не садился на мель и ни разу не нарвался ни на один из военных кораблей!

Наш корабль взял курс на юг, в противоположную от моего родного берега сторону. Несколько дней мы плавали в море в поисках очередной добычи, но она оказалась весьма скудной: два небольших рыбацких судна с их уловом. Рыбаков, понятное дело, капитан велел утопить в море, а весь улов забрать. Я выполнял на корабле распоряжения капитана Рида, занимался в основном самой грязной работой: драил полы, перетаскивал всякое барахло туда-сюда.

Однажды к нам в море прибился один человек, пожелавший стать членом нашей команды: это был наш земляк, англичанин по имени