непонятное, – читаю я неразборчивое название на потрёпанном корешке. Открываю книгу и быстро пролистываю исписанные страницы, изредка натыкаясь на иллюстрации. – Кто его знает. Может, книга о старых богах? – расслабленно пожимает плечами Самия. – Девушки в красном, мужчины в чёрном и золотом, – бормочу я, удивляясь, что на старых страницах краска сохранилась достаточно яркой, но потом фыркаю при взгляде на зимний лесной пейзаж. – Всё понятно. Зима, красное и золотое. Похоже, написали каиданцы.
– Это ещё что? «Мара и…» что-то непонятное, – читаю я неразборчивое название на потрёпанном корешке. Открываю книгу и быстро пролистываю исписанные страницы, изредка натыкаясь на иллюстрации. – Кто его знает. Может, книга о старых богах? – расслабленно пожимает плечами Самия. – Девушки в красном, мужчины в чёрном и золотом, – бормочу я, удивляясь, что на старых страницах краска сохранилась достаточно яркой, но потом фыркаю при взгляде на зимний лесной пейзаж. – Всё понятно. Зима, красное и золотое. Похоже, написали каиданцы.
Я подвожу Аркана к коню Рушана. Назари ничего не говорит, лишь протягивает руку и сплетает наши пальцы. У меня, как и у него, нет слов. Мы не прощаемся. Анис прав, мы встретимся через неделю. Но в момент, когда кахари отпускает мою руку, готовый отправиться в путь, я останавливаю его, протягивая единственное, что могу отдать в такой ситуации. Я протягиваю ему своё Кольцо Пустыни. Рушан удивлённо, почти с испугом, переглядывается с Даяном. Анис и Самия также шокированы моим решением. Отдать кому-то Кольцо Пустыни – это как отдать себя и своё сердце. Подобное Калануа делают при заключении брака, официально и торжественно. Даяну тоже предстоит отдать своё кольцо Самии, но такое делают на свадьбе, у них же была лишь помолвка. Однако я отдаю его Рушану, не советуясь ни с кем. Не предупреждаю о своём решении, лишая родных попыток меня отговорить. Я хочу, чтобы Рушан понял, что моё обещание никогда его не оставлять было искренним. И что я готова приложить все усилия, чтобы сдержать его. – Ойро, ты же помнишь, что это не просто кольцо? И если его… кому-то подарить, то это значит… – пытается подбирать подходящие слова Даян, похоже решив, что память не до конца ко мне вернулась. – Знаю, – едва заметно улыбаюсь я, и вновь поворачиваюсь к Рушану. – Опять я сижу с протянутой рукой, пока ты отказываешься принять то, что я тебе предлагаю. Это не принуждение, я даю его на время. Когда всё закончится… ты можешь вернуть его мне, как ни в чём не бывало. А можешь оставить себе навсегда. Но… ты не посмеешь не вернуться домой и оставить мой вопрос без ответа. Все напряжённо смотрят на Рушана, ожидая его действий. Моя рука вздрагивает, устав быть на весу, и только тогда Рушан забирает кольцо. Он аккуратно растягивает серебро, увеличивая размер, и надевает на палец левой руки, как принято у нас и теялийцев. Невольно я расплываюсь в самой, как мне кажется, счастливой улыбке. Уверена, что выгляжу по-настоящему глупо, потому что маска сосредоточенности Рушана даёт мелкую трещину, уголки губ дёргаются вверх. – Не возьми ты его, я бы тебе врезал, – с напускной строгостью говорит Даян. – Похоже, моей сестрёнке пришлось выжать всё светлое из своего сердца ради этих нескольких романтичных предложений.
– Прости меня, Рушан. Прости, что снова оставила тебя одного. В ответ мой сильный и красивый мужчина лишь вздрагивает и судорожно выпускает задержанный воздух.
