Я предлагаю ей такой вариант: может быть, Ева подумала бы: «Ха, теперь пусть себя винят. Я, наконец, мертва. Пусть другие страдают!» Но г-жа Л. резко это отрицает. Ева никогда бы так не подумала, это на нее совсем не похоже. Я предлагаю другой вариант для Евы: «По крайней мере, г-жа Л. должна чувствовать себя виноватой, это меня порадовало бы!» «Нет, нет, – перебивает она меня, – ни в коем случае!» Я даю еще один вариант: может быть, Ева хотела, чтобы из-за ее смерти г-жа Л. была несчастна?
На этом варианте мы останавливаемся надолго. Г-жа Л. уверена, что с образом милого ребенка не вяжется повод для собственной ужасной беды. Это ненормально, если твое несчастье получает причинно-следственную связь с именем ребенка.
