Тут самое время сделать паузу и задаться простым вопросом: почему? Почему эти мужчины и женщины готовы были рисковать жизнью ради книг и бумаг? По сути, тем самым они провозглашали свое мировоззрение и воплощали в жизнь свои убеждения. Мировоззрение их заключалось в том, что литература и культура являются высшими ценностями, они ценнее жизни отдельного человека или группы людей. Будучи убеждены, что скоро погибнут, члены «бумажной бригады» сделали выбор: посвятить остаток жизни тому, что действительно важно, а если понадобится, то и принять за это смерть
К концу декабря 1941 года гетто представляло собой толпу запуганных, изнервничавшихся людей. Крук писал: «Нам не дают перевести дух. Нас будто бы постоянно закалывают, бьют прямо в сердце. Последняя облава унесла столько молодых жизней. Никто не в состоянии прийти в себя»[60]. Библиотекарь, поэт и ученый – Крук, Суцкевер и Калманович – пребывали в рукотворном аду.
Одна из последних дневниковых записей Калмановича, от 23 августа, гласит: «Работа наша близится к завершению. Тысячи книг отправляют на свалку, еврейские книги ждет ликвидация. С божьей помощью то, что мы сумели спасти, уцелеет. Мы отыщем их, когда вернемся свободными людьми»
Однако существовало и упрямое меньшинство «общественно зрелых читателей», которые хотели читать книги, проливавшие свет на их беды. Они брали книги о войне. За первый год существования гетто «Войну и мир» Толстого брали 86 раз, тогда как в довоенный период в среднем – 14,8 раза за год. «На Западном фронте без перемен» Ремарка также пользовался большим спросом. Но самым популярным европейским романом среди таких сознательных читателей были «Сорок дней Муса-Дага» Франца Верфеля, роман, основанный на событиях в турецкой деревне в первые дни геноцида армян. Читатели чувствовали, что их может ждать та же участь
По наблюдениям Крука, чтение было своего рода наркотиком, формой опьянения, способом не думать. «Иногда кажется, что библиотекарь гетто торгует наркотиками. Люди в основном не столько читают, сколько пытаются забыться. Есть такие, кто в особо тяжелые дни читает непрерывно, но только бульварные детективные романы. Даже умные читатели не берут ничего другого».
Что касается психологии читателей, Крук пишет, что прежде всего ими двигало желание уйти от реальности, забыться: «В гетто едва ли наберется семьдесят сантиметров жилого пространства на человека. [В жилых помещениях] все происходит на полу. Нет ни столов, ни стульев. Комнаты – как огромные узлы. Люди лежат, свернувшись на своих пожитках. <…> Книга переносит их за стены гетто, в большой мир. Тем самым читателям удается как минимум вырваться из давящего одиночества и в мыслях воссоединиться с жизнью, с утраченной свободой»
Кем были читатели, что они читали и почему? В отчете, написанном в октябре 1942 года – библиотека отработала уже год с лишним, – Крук представляет трезвую, взвешенную статистику и анализ. В библиотеке зарегистрировалось 2500 читателей, в два с лишним раза больше, чем в ее предвоенной предшественнице, библиотеке бывшего ОПЕ. Возраст читателей был молодым: 26,7 % составляли лица до пятнадцати лет, 36,7 % – от пятнадцати до тридцати. Узники гетто в основном брали романы: 78,3 % запрошенных книг составляла художественная литература, 17,7 % – детская, и только 4 % – нехудожественные труды[
Чтение стало способом справиться с бедой, обрести точку опоры.
