автордың кітабынан сөз тіркестері  316, пункт «В»

Эдуард Лимонов

— А чем я обязан такой заботе о моем сне, Казимир? Могу я узнать?

— Тем, что Казимиру Пуришкевичу пятьдесят шесть лет. К старости люди добреют, — ухмыльнулся Казимир.

— А чем я обязан такой заботе о моем сне, Казимир? Могу я узнать?

— Тем, что Казимиру Пуришкевичу пятьдесят шесть лет. К старости люди добреют, — ухмыльнулся Казимир.

— Ну нет… вы думаете, если у вас несчастье, Лукьянов, то человечество вдруг прекратит с сегодняшнего дня есть, пить, делать любовь? О нет, даже если человечество будет знать, что ему остается неделя существования, оно все так же будет предаваться своим мелким грехам, и, представьте себе, у входа на тот свет, в самых даже воротах безумные будут продолжать пытаться друг друга обмануть, пусть на котэр, но обмануть…

В мире шел теплый, противный июльский ливень

То есть психологически я так и не поверил, что мне шестьдесят пять лет.

Богемный образ существования, отсутствие семьи — все это лишило меня вех, по которым можно заметить течение жизни

Они завидуют ебаным русским черной завистью, потому что у тех уже давным-давно власть принадлежит одной банде

природа искусства уничтожения людей такая же, как и природа умения плавать: один раз научился, потом, даже если ты не плавал пару десятков лет, падаешь в воду и плывешь. Процесс подсознательный.

Выглядел мистер О’Руркэ совершенно вне эпохи — так, как будто его последние полсотни лет продержали в холодильнике и на сегодня выпустили.

Лукьянов отметил, что у гангстеров всегда существовала и существует своя внутренняя мода, очень консервативная, такая же, как и у господ из высшего света.