Иван Щукин

Путь чести

Пролог

– Дядя, что тут вообще происходит?!

Вопрос княгини вывел боярина Соболя из задумчивости. Он перестал сверлить взглядом двери в тронный зал, через которые пару минут назад вышел злой и недовольный боярин Каганов, и посмотрел на племянницу.

– Что именно, Сабля?

– Да вообще – всё! – вспылила Саблеслава. – Мне кажется, что бояре в моём княжестве все как один спятили! Как вообще можно было до такого довести?!

– Так ты же сама устроила очную ставку Каганову и Дёмину, – пожал плечами Соболь. – Чему теперь удивляться?

– Чему?! – чуть ли не зарычала молодая княгиня. – Да всему, дядя! Я не устраивала, как ты говоришь, никаких ставок. Я пыталась дать им возможность решить дело миром. Точнее, я дала такую возможность боярину Михаилу. Ему нужно было просто послать Каганова куда подальше! И всё! Любой боярин так и сделал бы. Я ясно показала, что в данном конфликте на стороне Дёминых. А в итоге состоялся этот поединок. Поединок между третьеранговым бойцом и парнишкой совсем без ранга! Дядя, ты только вдумайся, как глупо это звучит!

– Ну-у… – невнятно протянул боярин, но ничего не ответил.

– Вот именно, что ну! И что из этого вышло? Михаил Васильевич, вместо того, чтобы отказаться от Вызова для своего родича, дал согласие. Этот самый третьеранговый боец проиграл, да ещё и лишился руки. А теперь боярин Каганов, этот узкоглазый безумец, требует у меня голову Маркуса! Как так-то?!

– Сабля,– нахмурился Соболь,– следи за словами. Нахваталась по своим заграницам…

– Ой, дядя, не начинай,– отмахнулась девушка. – Лучше ответь на мой вопрос. И вообще, почему этому малолетнему идиоту не приживили руку обратно?

– О, а вот тут как раз интересно получается, – оживился её собеседник. – Удар, который нанёс Маркус в конце поединка, был слишком уж необычным. Целители утверждают, что это была случайность. Но я тут немного попрактиковался с мечом и попробовал повторить…

– И что? – заинтересовалась княгиня.

– Понимаешь, Сабля, – принялся объяснять боярин, – на первый взгляд всё действительно выглядит как случайность. И бояричу Каганову просто не повезло. Меч Дёмина при ударе столкнулся с костью и пошел вдоль неё, из-за чего приживление руки и оказалось невозможным. Целители лишь руками разводят. Но! Я когда-то слышал про такой приём. От своего учителя мечного боя. И решил попробовать повторить. На тренажерах.

– Получилось?

– А как же! – довольно хмыкнул Соболь. Но тут же нахмурился: – Раза с пятисотого. И это у меня, у признанного мастера меча! Там при столкновении клинка с костью нужно особым образом вывернуть меч… Очень сложно, но не невозможно. Вот мне теперь и интересно, откуда у молодого Дёмина, который никогда не отличался боевыми качествами, такие навыки?

– Так может, всё же случайность? – задумчиво спросила Саблеслава.

– Возможно… Но всяко странно получается. Да и скорость, на которой Маркус работал, удивляет. Но тут могут быть артефакты виноваты.

– Это что же – получается, молодой Дёмин великолепный мечник?

– Да не, – после недолгий раздумий ответил Соболь. – Скорее всё же случайность. Но всё равно очень это всё интересно.

– Не спорю,– согласилась княгиня. – Но я всё же не понимаю, почему Михаил Васильевич согласился на этот поединок. Ведь Маркус легко мог погибнуть.

– Я думаю, Сабля, что боярин Дёмин именно этого и добивался. Видимо, старому дураку не даёт покоя то, что Маркус всё ещё член рода. Да ещё и номинальный глава младшей ветви. Да и вообще, всё у этих Дёминых через одно место. Мне доложили, что сегодня ночью в их посёлке был бой. Непродолжительный, но с участием как минимум двух Богатырей.

– Да ты что?! – удивилась Сабля. – Это же…

– Вот-вот, – кивнул Соболь, – это странно. И непонятно. К сожалению, более подробной информации у меня нет. Их служба безопасности не зря ест свой хлеб. Но я не удивлюсь, если и в этом инциденте отчасти есть вина Маркуса.

– Уж не думаешь ли ты…?

– Да нет,– отрицательно покачал головой боярин. – Сам парень до сих пор не пришёл в себя после ранения и лежит в их родовом госпитале. Но вот Иван Васильевич рано утром покинул территорию княжества и отправился в сторону столицы.

На несколько минут в помещении повисло молчание. Каждый из собеседников думал о чём-то своём. Но, наконец, Саблеслава встряхнула головой, словно выгоняя из неё все лишние мысли, и взмахнула рукой.

– Ладно, будет больше информации – будем думать. Ответь мне на другой вопрос, дядя: ты узнал, в чём причина такой ненависти боярича Каганова?

– А как же! – весело хмыкнул Соболь. – В тебе!

– Чего-о?

– Помнишь свой приказ касательно неких девиц и Маркуса Дёмина?

– И?

– Вот в одну из этих девиц, в боярышню Синицыну, и втрескался младший Каганов. Да только она ему взаимностью не отвечала. А недавно, когда боярич в очередной раз пытался достучаться до её сердца, вспылила и заявила ему, что выйдет замуж за Маркуса. И заживёт как у Макоши за пазухой. А этот малолетний идиот не нашёл ничего лучше, чем унизить своего соперника на глазах у всей гимназии. И получилось то, что получилось. Боярич остался без руки, его отец требует голову Маркуса Дёмина, а сам Маркус в госпитале и вряд ли вообще понимает, что к чему.

– Да уж, – как-то устало вздохнула княгиня. А затем неожиданно спросила: – А может, избавимся совсем от этих Кагановых, дядя? Вот честное слово, будто они не мои бояре, а враги засланные. Столько проблем доставили.

– Избавиться, конечно, можно, – Соболь сделал вид, что всерьёз задумался над словами племянницы,– да у их рода есть нужные нам связи в степи.

– Ох, да у кого только этих связей нет, – ещё раз вздохнула Саблеслава. – Ладно, пусть живут пока. А кстати, что там вообще с моим поручением? Ну, по поводу Маркуса. Есть успехи? Клюнул он на какую девицу?

– Да как сказать…– пожал плечами боярин. – Особых результатов нет. Но, насколько мне известно, представительницы многих наших боярских родов над этим работают.

– А что они вообще говорят по поводу Дёмина?

– Что говорят… – Соболь достал из кармана небольшой блокнот, перелистнул несколько страниц, нашёл нужную и с улыбкой зачитал: – Глуп. Невежлив. Не видит ничего дальше собственного носа. Невероятно похотлив. Любит пирожки.

– Пирожки?! – удивилась княгиня.

– Именно так доложила одна из девиц, – рассмеялся боярин.

– Вот оно как, – задумчиво протянула Саблеслава. – Знаешь что, дядя… А организуй-ка Маркусу приглашение на приём в честь открытия университета. Хочу познакомиться с ним лично.

– Из-за пирожков? – с сарказмом в голосе спросил Соболь.

– Да при чём тут пирожки, – не поддержала веселья княгиня. – Слишком уж часто в последнее время я слышу его имя. И нужно решить, что с ним делать.

– Хорошо, я распоряжусь.

– И знаешь… Впиши в приглашение имена его друзей, как сопровождающих. У него же ведь есть друзья? Ну, вот и отлично. Это должно немного поднять парню авторитет. Авось пригодится.

– Это всё? – сделав нужные пометки в блокноте, поинтересовался Соболь.

– Да,– кивнула Саблеслава. Но тут же вскинулась и добавила:– И вели на приёме подать ему пирожки. Раз уж он их так любит…

Глава 1

Следуя путём чести, человек

может достигнуть величия. Или сдохнуть.

Владимир Северский

 

Проснулся я совершенно разбитым. Словно не спал как минимум несколько дней. Хотя отчасти так оно и есть. После полученного ранения моё сознание улетело в далёкие дребеня. И вместо спасительного беспамятства пришлось отвечать на вопросы дальнего родственника. Точнее – далёкого предка. Причем предка не Маркуса Дёмина, и именно моего – Владимира Северского. Ну, и заодно выслушать его историю.

Правда, мы с ним так и не смогли понять, почему это вообще оказалось возможным. Вот если бы я находился в своём настоящем теле…

В общем, когда боярич Каганов проткнул мою тушку, я, как и следовало ожидать, потерял сознание. А предок смог перехватить управление телом и закончить поединок.

Предок, мда-а… Зовут его Бьёрн Северный. По происхождению датчанин. Из варягов. Хоть и родился на Руси, и даже был крещён, для местных жителей всегда был чужим. Как и остальные варяги. Впрочем, их это особо не волновало. Они служили своему князю. Служили верно, за что были осыпаны милостями и не обделены финансово.

А князь у него был интересный – Святополк Владимирович Окаянный. Князь Туровский. Святополк считался сыном Владимира, но на самом деле был ему всего лишь племянником. А настоящего отца, Ярополка Святославовича, князя Киевского, Владимир убил, чтобы самому сесть на престол.

По словам Бьёрна, Владимира Святополк от всей души ненавидел. Как и своих двоюродных братьев. Мечтал сесть на киевский престол и вовсю интриговал против приёмного отца.

Когда Владимир помер, Святополк как раз сидел в местной кутузке. То есть оказался к Киеву ближе всех остальных братьев и умудрился перехватить власть.

К истории Бьёрна Северного эти события имеют прямое отношение. Именно Бьёрна, в числе прочих варягов, Святополк послал убить своего братца Бориса. И именно там предок был смертельно ранен. А вот дальше…

Бьёрн хоть и был крещён, но в распятого бога не особенно верил. Он, как и все мужчины его рода, поклонялся Локи. Да, да – не Одину, не Тору, как большинство викингов, а именно Локи. И будучи на пороге смерти, Бьёрн попросил у своего покровителя не оставить своих потомков без присмотра. И Локи откликнулся. И даже выполнил волю умирающего. Правда, выполнил в своём репертуаре. А именно – отправил самого Бьёрна присматривать за потомками.

Вот только Локи не уточнил, что присматривать и даже обучать мечному бою получится лишь тех потомков, у кого обнаружится Дар. До простых смертных, магией не владеющих, Бьёрну достучаться не получалось. Вот и вышло так, что душа предка оказалась заперта непонятно где на тысячу лет. А если прибавить к этому то, что со временем магия практически исчезла, то погибшему викингу оставалось лишь постепенно сходить с ума.

И за последние пять столетий я, то есть Владимир Северский, оказался единственным, до кого Бьёрн смог… Нет, не достучаться, а хотя бы попробовать. А когда не получалось, то жутко бесился. И именно отсюда проистекают мои приступы бешенства. Этот абсолютно неадекватный викинг попросту перехватывал управление телом и начинал «веселиться».

Когда мы с Бьёрном все-таки выяснили, что я являюсь его потомком, то пришли к выводу, что его проклятье привязано не к крови потомков, а к душам. Впрочем, ничего существенного эта догадка изменить не могла. Разве что Бьёрн в очередной раз разбушевался и, потрясая кулаками, поносил всех богов скопом. Но больше всего доставалось – что и не удивительно – Локи.

Когда предок немного успокоился, то пояснил, что теперь, по идее, я смогу регулярно к нему попадать с помощью немудрёного ритуала. А он, в меру своих возможностей, будет меня обучать.

Но как только Бьёрн начал рассказывать про особенности своего крохотного мирка, я вдруг понял, что засыпаю. Странно, особенно если учесть, что тело моё и так находится без сознания.

Предок, заметив моё состояние, велел мне убираться и спать. И каким-то образом вышвырнул из своей микровселенной.

И вот теперь я проснулся, или вернее будет – очнулся, но чувствовал себя отвратительно. Мало того, что не отдохнул, так ещё и рана болела жутко. Местные целители, по своему обыкновению, залечить её полностью не смогли.

Кое-как разлепив глаза, я осмотрелся и словил ощущение дежавю. Снова больничка рода Дёминых!

Чёрт подери, да я за всю свою прошлую жизнь меньше раз попадал в больницу, чем за совсем короткий отрезок времени в этом мире. Как-то это уже традицией становится – постоянно оказываться тут с повреждениями разной степени. Кстати, надо бы провести диагностику своему телу…

Я снова прикрыл глаза, немного сосредоточился и запустил диагностическое плетение. И очень сильно удивился! Но не своему состоянию, а тому, что это получилось совсем легко. Словно…

Чёрт! Так и есть! Мои энергоканалы ещё подросли. До архимага всё так же далеко, но уже сейчас я могу многое.

Это что же получается – я взял очередной ранг? Второй, если быть точным?

Выходит, что так. И похоже, что всё из-за победы над Кагановым. Так что, помимо улучшения энергоканалов, я, по идее, должен стать быстрее и сильнее. Надо бы проверить. Правда, для начала нужно себя подлечить. А для этого сбежать из больнички.

– Очнулся, боярич? – вопрос, заданный ужасно хриплым голосом, заставил меня встрепенуться, открыть глаза и оглядеться.

На соседней койке лежал на спине мужчина в одних трусах, без одеяла. И был он с ног до головы обмазан какой-то жёлто-зелёной хренью.

– Эка тебя угораздило, братец,– не удержавшись, присвистнул я. – Обгорел?

– Напротив, боярич,– всё так же хрипло ответил мой сосед по палате,– обморозился.

– Обморозился? Ну, ничего себе! А ты вообще кто?

– Вторуша я. Вторак Безфамильный. Воин рода Дёминых. Из младшей ветви.

– А где ты так умудрился-то? – я покрутил рукой в воздухе, показывая на его тело.

– Иван Васильевич постарался, – ответил парень и закашлялся.

– Иван Васильевич?! – ещё сильнее удивился я. – Это за что же он тебя так?

– Не за что, боярич, а почему,– чуть менее хрипло ответил Вторуша. – Власти он захотел. А мы его останавливали.

– Власти? Подожди… Ничего не понимаю…

– Обезумел наш боярин совсем,– пояснил воин. – На брата старшего войной пошел.

– Вот честное слово, понятнее не стало. Может, расскажешь всё по порядку?

– Да тут и рассказывать особо нечего. Собрал их вчера боярин Михаил…

– Кого – их? – перебил я.

– Командиров. Боярских детей из старшей и младшей ветвей,– пояснил Вторак. – Собрал, значит, и объяснил, что боярин Иван власти возжелал. И что на брата, на него то есть, войной пойдёт. И не ошибся. Иван Васильевич заявился к боярину Михаилу ночью, как тать. А как засаду приметил, так сразу всё кругом морозить взялся.

– Офигеть! – выдохнул я, переваривая информацию. Это получается, что Иван Васильевич всё же решился отстранить от власти своего старшего брата. Но по-тихому у него, видимо, не получилось. Интересно, а Михаил Васильевич вообще жив? Надо бы уточнить. – И чем всё закончилось?

– Спеленали мы боярина,– пояснил Вторуша и снова закашлялся. – Но и он в долгу не остался. Многих побил. Двоих – так вообще до смерти.

– Спеленали?! Как?! Он же Богатырь!

– Так и с нами один Богатырь был. Из старшей ветви. Ну и я ещё…– скромно добавил парень.

– Ты? Ты тоже Богатырь?!

– Нет, что ты, боярич,– хрипло рассмеялся Вторак. – Боец я. Со вторым рангом. Просто меня убить сложно. Потому и взял на эту битву боярин Михаил.

– Ничего не понимаю! – признался я.

– Ты же знаешь, боярич, что у некоторых бойцов, Стихией не владеющих, умения бывают?

Я на всякий случай кивнул. Вроде слышал что-то такое, но голова сейчас почему-то плохо соображала. И не понять, почему. То ли из-за ранения, то ли из-за новостей.

– Так вот,– продолжил Вторуша,– у меня такое умение и есть. Или даже не умение… Сам-то я особо ничему и не учился. В общем, я могу почти любой удар Силой выдержать без последствий. Откуда дар такой – не знаю. Сам-то я из деревенских. Сирота, правда. Может, в предках воины были, и от них досталось. Но теперь не узнаешь…

– Без последствий, говоришь? – недоверчиво спросил я, глядя на его обмазанную непонятной хренью тушку.

– А, это…– снова рассмеялся воин. – Это меня вскользь задело. И уже третьим ударом. А первые два я выдержал. Хотя думал, что уже на втором помру. Но сдюжил. Вот пока Иван Васильевич на меня отвлекся, его и спеленали.

– И что с ним теперь? Убили? – задал я очень важный для меня вопрос. Потому что без боярина Ивана все его планы на мой счет рушатся. И, если честно, то пока даже не представлял, как к этому относиться. Радоваться или печалиться.

– Нет, что ты, боярич! – отрицательно покачал головой Вторак. – Бояре потом поговорили, и Иван Васильевич в ссылку уехал. Так что теперь у нас главы средней ветви нету.

– В ссылку? Далеко?

– Так откуда же мне знать? Я человек маленький, – с крестьянской простотой ответил парень. – Что скажут – делаю. А куда не надо – не лезу.

Хм... Не знаю, почему, но мне показалось, что Вторак лукавит. Изображает из себя большего простачка, чем есть на самом деле. Нет, так-то видно, что он на самом деле когда-то был обычным деревенским парнем. Но вот тот факт, что он добровольно подставил голову по удар бойца ранга Богатырь… Да ещё и несколько раз. Ну, вот не вяжется это всё с простоватым говором и якобы недалёким умом. Хотя, возможно, я и не прав. И сужу по критериям своего родного мира. А здесь, на Руси, люди сами по себе проще. Не испорчены телевидением и интернетом. Да и какой смысл этому воину притворяться? Особенно передо мной. Разве что он перед всеми «Ваньку валяет» и старается выглядеть глупее, чем есть на самом деле. Совсем как я…

– Боярич,– отвлек меня от размышлений Вторуша,– а правда, что ты на мечах третьерангового воя победил?

– Выходит, что правда,– пожал я плечами, о чём тут же пожалел из-за неожиданной вспышки боли. Чёрт! Да как же мне это надоело! Только-только от последствий одного ранения избавился, как тут же получил другое. А местные врачи, похоже, вообще мышей не ловят! Надо дождаться, когда мой сосед по палате заснёт, и использовать «Среднее исцеление». Судя по всему, проходимости энергоканалов теперь вполне хватит для заклинания и без обращения к Живе. Соответственно, и боли во время лечения не будет.

– Боярич,– снова позвал меня Вторак. – А можно спросить?

Я повернул голову и удивленно посмотрел на воина. Дело в том, что его тон стал каким-то неуверенным. Если не сказать – извиняющимся. И этот факт настораживал.

– Спрашивай,– кивнул я.

– А как ты решился на этот бой выйти? И как победить смог? В роду говорили, что противник твой очень хорош с мечом. Да ещё и третьего ранга…

Вот, опять! В этом вопросе было слишком много восторженного любопытства, совсем не свойственного суровому воину. Разве что…

– Вторак, а сколько тебе лет? – спросил я.

– Осьмнадцать будет скоро,– гордо ответил он.

Так вот в чем дело! Он просто пацан ещё. Отсюда и вопросы такие. И наивность его – не наигранная. И этим надо пользоваться!

В данный момент судьба моя висит на волоске. Иван Васильевич выбыл из игры на неопределённый срок. Считал себя самым умным, хотел как можно больше власти. Но брат его обыграл. Причём, судя по всему, влёгкую. А больше у меня заступников в роду Дёминых нет. Боярину Михаилу Маркус – как кость в горле. А значит, пора брать дело в свои руки. Тем более что терять мне, по сути, нечего. Следующий ход Михаила Васильевича может стать для меня фатальным. А из союзников у меня лишь девчонка Василиса да Егор. И вот такой боец, как Вторуша, может очень пригодиться. Особенно если учесть, что он из Младшей – по сути, моей – ветви рода.

Только прежде чем начинать нужный мне разговор, надо кое-что сделать…

Я перешёл на магическое зрение и оглядел палату. Ага, так и есть. Куча всевозможных плетений на стенах. Среди которых, помимо диагностических, могут быть и подслушивающие.

Сосредоточившись, создал структуру заклинания и влил в неё нужное количество маны, благо энергоканалы теперь позволяют. Активация, и нас с Вторушей накрыл «Малый полог тишины». Вот теперь можно и поговорить.

– Тебе правду сказать, воин? – задал я вопрос самым серьёзным тоном, на который способен.

– Эмм… – на мгновение задумался Вторак, растерявшись. Но потом всё же кивнул. – Конечно, правду, боярич.

– Не сам я решился на этот бой выйти,– подпустив в голос скорби, заговорил я. – На смерть меня отправили. Причём уже не в первый раз. Не нужен я роду!

– Как так?! – ахнул Вторуша.

– А вот так, воин. Боярич Каганов – уж не знаю, за что он меня невзлюбил – бросил мне вызов на рукопашный поединок. Унизить хотел. Но я, несмотря ни на что, победил. Пусть и номинально, но выиграл! И этим так оскорбил их род, что они пошли к княгине жаловаться. А боярин Михаил вместо того, чтобы заступиться за родовича своего, отправил меня на смерть. А если бы я не согласился, то обещал из рода выгнать. Вот ты говоришь, что Иван Васильевич власть хотел к рукам прибрать… Но кто тебе об этом сказал?

– Боярский сын Шестов,– без промедления ответил парень. – Командует он нами.

– А ему кто сказал?

– Ну так, наверное, боярин. Михаил Васильевич то бишь.

– Ага,– с умным видом кивнул я. – А теперь ответь, сколько у Ивана Васильевича бойцов было, когда он шёл власть забирать?

Вот тут я немного рисковал. Если Вторак сейчас скажет, что пара десятков, то придётся как-то выкручиваться. Но мне кажется – вряд ли. Я успел немного узнать боярина Ивана. Он не кичился своим рангом, но в своих силах был уверен полностью. Да и не стал бы он бойню в роду устраивать. А вот Михаил вполне мог.

– Один,– не понимая, к чему я веду, ответил Вторуша. И добавил:– Помощник его.

– Вот! – торжественно произнёс я. – Что и требовалось доказать!

– Не понимаю я тебя, боярич,– растерянно произнес парень.

– Вот скажи мне, Вторак – если бы ты шёл власть захватывать, то взял бы с собой воинов?

– Так Ивану Васильевичу они и не к чему. Он же Богатырь.

– Не для силы воинов, а для правды! Чтобы они потом всем говорили то, что тебе нужно.

– Это как? – округлил глаза Вторуша.

– А вот так, как ты мне сейчас сказал, – улыбнулся я. – Что боярин Иван власти захотел. Обезумел вконец и так далее. И чем больше видоков будут это повторять, тем лучше для Михаила Васильевича. Ведь никто потом не усомнится, что так и было!

– Всё равно не пойму, боярич. Причем тут видоки-то?

– Ты знаешь, что меня не так давно зарезать пытались? – выждав небольшую паузу, спросил я.

– Слышал такое,– кивнул парень.

– А знаешь, почему? Можешь не отвечать, я сам скажу. Потому что я, якобы, позорю род. Потому что я слабак и трус. Это не мои слова, Вторак. Это убийцы говорили, когда меня резали. А знаешь, что Михаил Васильевич собрался сделать после того, как я, назло всем, выжил?

– Нет,– замотал головой Вторуша, глядя на меня совсем уж ошалевшим взглядом.

– Ничего! Ничего не сделал, чтобы убийц моих найти и покарать! – с яростью прорычал я. И ярость эта была не наигранной. Я на самом деле разозлился, вспомнив этих уродов. И ещё раз пообещал сам себе, что обязательно их найду. – А ко всему прочему, он ещё и из рода меня выгнать решил. Вот только сестра не позволила. Василиса отказалась от власти над Младшей ветвью в мою пользу. Да Иван Васильевич, который якобы решил Михаила сместить, вступился. А слышал ли ты, что меня с боярином Иваном убить пытались?

Вторак в ответ лишь кивнул.

– Вот!

– Так это что же получается… – совсем потерянным тоном прошептал парень. – Боярин Михаил вас – того?

– Доказательств у меня никаких нет, – покачал я головой. – Но согласись, что совпадение странное? Но и это ещё не всё! Когда Михаил меня на смерть отправил в очередной раз, то боярин Иван сказал, что так этого не оставит. Он хотел поговорить с братом… И что из этого вышло?

Договорив, я откинулся на подушку и прикрыл глаза. Пока что сказанного достаточно. Дальше Вторуша пусть сам додумывает.

А мне тоже есть над чем поразмыслить…

Во-первых, несмотря на то, как я подал информацию Втораку, всё это отчасти правда. Я лишь умолчал о том, что Иван Васильевич действительно грезил властью. Но не над родом бояр Дёминых, а над гипотетическим княжеством. Ну, и бой в городе я удачно приплёл. Пойди теперь докажи, что Михаил ни при чём.

Но главное сейчас не это. Теперь между мной и боярином Михаилом нет буфера в виде Иван Васильевича. А значит, от старшего Дёмина всего можно ожидать.

Слухи, которые, как я надеюсь, удастся запустить с помощью Вторуши, могут его немного притормозить. А могут – и нет! Тут не угадаешь. Тем более что Михаил Васильевич, похоже, знатный интриган, раз брата своего раскусил на раз.

И получается, что сейчас мне нужно как можно больше независимости от Дёминых. В том числе и финансовой. То есть в рекордные сроки надо заработать денег и выйти из рода. И при этом постараться переманить с собой бойцов из Младшей ветви. Хотя бы нескольких. В этом, если я не ошибся, мне поможет Вторак.

Чёрт! Вот только где мне этих самых денег заработать? Бизнес какой-нибудь замутить? Вполне возможно. Вот только первоначальный капитал всё равно нужен. Остается лишь изготовить пару неплохих артефактных ножей и попытаться их продать, не привлекая внимания.

А ещё можно попробовать договориться с Михаилом Васильевичем насчет отступных. Он мне деньги, а я сваливаю из рода. Но… Это ещё менее вероятно. Ему проще физически избавиться от никчёмного Маркуса. Выгоднее и для финансов, и для репутации.

– Боярич,– отвлёк меня от размышлений тихий, но уверенный голос Вторуши. – Примешь ли ты мою службу?

Открыв глаза, я внимательно посмотрел на парня. Признаюсь, чего-то подобного я и ожидал. Осталось лишь закрепить успех.

– Ты и так мой, Вторак Безфамильный! – глядя ему в глаза, спокойно произнёс я. – Как и вся Младшая ветвь.

Вторуша в ответ лишь кивнул, словно ожидал именно этих слов. Немного помолчав, он задал ещё один вопрос, тем самым доказав, что умнее, чем кажется:

– Что мне нужно сделать?

– Поговорить с теми, кому доверяешь. Рассказать им правду. Только осторожно. И не надо ни на чём настаивать. Люди должны сами решить, следовать ли им путём чести или обмана.

– Я понимаю. Вот только боюсь, боярич, не скоро я смогу с кем-то пообщаться. Добромила сказала, что мне тут недели две лежать. Слишком сильно обморозился.

– А вот это мы сейчас поправим,– заявил я и, стараясь не делать резких движений, поднялся с постели.

Надо обратить на парня «Среднее исцеление», призвав при этом на помощь Живу. Всё равно ни для кого это моё умение секретом не является. А заодно нужно выжечь все плетения в палате, свалив всё на побочный эффект от вмешательства богини. Пусть потом с ней и разбираются, отчего так вышло. Зато не надо будет больше ставить антипрослушку и тем самым привлекать ненужное внимание.

– Будет больно,– предупредил я, начиная создавать технику.

Глава 2

Один болтун, сильно докучавший

Аристотелю своим пустословием,

спросил его: «Я тебя не утомил?»

Аристотель ответил: «Нет, я не слушал».

Диоген Лаэртский

 

Исцеление прошло успешно. Наверное. Вторушу пару минут выгибало дугой и трясло, а затем он неожиданно и вовсе потерял сознание. Немного испугавшись такого эффекта, я запустил диагностическое плетение, которое показало, что всё в порядке. Просто организм у парня был очень сильно истощен, вот и вырубился. Но несколько часов сна, и всё будет в порядке.

Себя решил пока не лечить – подождать до дома. И дело не в том, что сил не хватало. Просто подумал, что с не до конца зажившей травмой можно получить освобождение от гимназии хотя бы на несколько дней. А освобождение нужно. Мне просто необходимо сделать небольшой перерыв, посидеть дома, подумать и поработать над кое-какими артефактами.

Стоило мне только лечь на свою койку, как в палату буквально ворвалась Добромила. Да не одна, а с каким-то вооружённым мечом мужиком. Но, не увидев врагов, Целительница огляделась, запустила пару каких-то диагностических техник и бросила на меня укоризненный взгляд. Я же в ответ лишь виновато развел руками.

Отпустив охранника, женщина провела более полный осмотр бессознательного Вторака. Используемые ею техники следовали одна за другой, но сильного удивления я не заметил. Не в первый раз такое тут вытворяю. Разве что, закончив осмотр и убедившись, что с парнем всё в порядке, Добромила ещё раз посмотрела на меня. И в этом взгляде читалось явное желание разобрать одного присутствующего здесь боярича на запчасти, чтобы выяснить, как он устроен. Я даже непроизвольно поёжился.

Но, так и не проронив ни слова, Целительница покинула палату, оставив меня наедине со своими мыслями. Правда, мысли эти были какими-то ленивыми и однообразными. А потом я и сам не заметил, как заснул.

Проснулся оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Егор?

– Вечер добрый, боярич! – радостно улыбнулся Зареченский. – Ну и напугал же ты нас. Боярышня Василиса до сих пор места себе не находит. А Ирина ругается на каких-то старых дураков и постоянно готовит. Причем с таким злым лицом, что мне совсем не хочется её готовку пробовать.

Я тоже улыбнулся. Даже не ожидал, что буду настолько рад видеть этого человека. Да и упоминания о Василисе и Ирине отозвались теплотой в душе.

– Привет, Егор! – поздоровался я. – А Эльза что делает?

– А немка на пару с китаянкой тренируются постоянно. Лупят друг друга так, что даже мне страшно.

– Тренироваться полезно, – хмыкнул я. – А ты приехал меня забрать?

– Я бы с радостью забрал, боярич, да Добромила не велит,– развёл руками воин. – Говорит, что не раньше, чем завтра домой тебя отпустит.

– Завтра тоже неплохо. Сегодня хоть отосплюсь с запасом. А скажи мне, Егор, что сейчас в роду творится? Слышал я тут,– я кивнул в сторону спящего Вторуши,– что разборки были…

– Да никто ничего толком не знает. А кто что-то слышал или видел, тот молчит. Приказали, видимо. Только слухи… Но их, уж прости, пересказывать не хочу. Ясности не внесут, а вот сумятицы добавить могут. Знаю лишь, что Иван Васильевич уехал куда-то. Говорят, надолго.

– А Василиса? Ничего не говорила?

– У боярышни сейчас только о тебе голова болит,– лукаво улыбнулся Егор.

– Понятно, что ничего не понятно,– улыбнувшись в ответ, произнёс я. – Я тут одну версию событий уже услышал… Но хотелось бы и про настроения в роду узнать.

– Не знаю, боярич. Прости,– пожал плечами парень и с неприязнью покосился на спящего Вторака. А затем ещё и с явной укоризной в голосе добавил:– Не хочу попросту языком трепать. Не дело это.

– Ну, да и ладно. Потом разберёмся. Может, Васька чего узнает. Нам теперь о другом надо думать.

– Это о чём же? – заинтересовался Егор.

– Как жить дальше,– улыбнулся я. – Иван Васильевич уехал. Боярин Михаил нас не жалует. Точнее – не жалует он, в основном, меня, но думаю, что и соратников моих не особо любит. Но главный вопрос – это даже не как жить, а на что. Мне и так-то содержание копеечное боярин Иван выделил, а теперь и его вряд ли увидим. Вот, кстати, Егор, а тебе-то кто жалование платит? И платят ли вообще?

– В этом месяце заплатили как всегда, да ещё и боевых добавили. Как положено. А выдают деньгу в казначействе рода. Там же и тебе, боярич, должны содержание выплачивать.

– Боевых? – заинтересовался я.

– Ага. У нас ведь как: в мирное время жалование одно, если в поход пошёл, то доплачивают. А если в бою побывал, то боевых денег добавляют. Вот и мне выдали.

– Хм… А мне, получается, боевые не положены…

– Почему не положены? – искренне удивился воин. – Всем дают.

– Всем, да не всем. Иван Васильевич ничего не говорил.

– Ты уж прости, боярич,– хмыкнул Егор,– но не того полёта ты птица, чтобы глава средней ветви тебе лично деньги выдавал. Он, скорее всего, и думать о том не думал. У бояр голова о другом болит.

– И что же делать? – растерянно спросил я. Не то чтобы мне так уж были нужны эти боевые… Да что я несу – нужны, конечно! Ещё как нужны! Сейчас каждая копейка на счету, потому что неизвестно, получится ли в ближайшее время заработать. А на мне дом висит, который постоянного содержания требует. И на шее у Василисы сидеть не хотелось бы.

– Так в казначействе спросить надо, – без тени сомнения заявил Зареченский. – Если деньги за бой начислили, то выдадут сразу. Если вдруг забыли, то начислят.

– Как всё просто получается, – скептически усмехнулся я. – Пошёл, спросил, и всё выдали.

– Ну а что тут сложного? Просто и есть. Вот завтра выпишут тебя, боярич, да в казначейство и зайдём. А ещё лучше – заедем. Кондратия возьмем с пролёткой, для статуса твоего.

– Ну, раз так, то попробуем,– согласился я,– попытка не пытка.

– Вот это верно,– заулыбался Егор и поднялся со стула. – Тогда ты отдыхай, боярич, отсыпайся. А я пойду. А завтра утром с Кондратием за тобой заедем. Выздоравливай!

– Спасибо, Егор! До завтра!

– Бывай, боярич. Не болей! – махнул рукой воин и направился к выходу. Но прежде чем уйти, бросил ещё один неприязненный взгляд на спящего Вторушу. И чем ему, интересно, этот парень не угодил? Впрочем, подумаю об этом завтра. А сейчас и в самом деле не мешало бы поспать.

Но сразу же поспать не получилось. Молоденькая медсестра прикатила тележку с обедом. При этом она так задирала нос и старательно не смотрела в мою сторону, что я даже попытался вспомнить, не обидел ли её чем Маркус до меня. Но нет. Девушка была абсолютно незнакомой. Впрочем, все мысли о её странном поведении вылетели из головы после того, как передо мной поставили тарелку с кашей, стакан чая и несколько бутербродов с маслом. Оказывается, я ужасно проголодался.

Пока я занимался уничтожением обеда, сестричка решила разбудить Вторушу. Но у неё ничего не получилось. Немного подумав и озадаченно почесав косынку, медсестра выбежала из палаты. Должно быть, за помощью. Вернулась довольно быстро и одна. Похоже, что Добромила велела оставить спящего паренька в покое и не кормить насильно.

Я же расправился со всей принесенной пищей, посетил санузел, прилег и сам не заметил, как провалился в сон.

Проснулся совсем ранним утром. Солнце только-только взошло и ласковыми лучиками заглядывало в окно. На улице громко пели какие-то птички, а в палате раздавался абсолютно здоровый храп Вторака.

Моё здоровье, кстати, тоже было намного лучше, чем вчера. Ничего не тянуло и не болело. Лишь слегка чесалось то место, куда вошёл меч Каганова.

Чёрт, похоже, что с повышением ранга и моих магических способностей регенерация стала работать намного лучше. Придётся симулировать. Но не особо активно. Чтобы выписать – выписали, но освобождение от гимназии дали. Мне нужно несколько свободных дней, чтобы собраться с мыслями и попробовать воплотить в жизнь несколько своих задумок. А учёба, что ни говори, отнимает слишком много времени. Да и постоянные разборки надоели. Ещё и Каганов этот вряд ли успокоится. Вот же приставучий степняк!

Завтраком меня никто кормить не стал. Не успел я умыться и почистить зубы, как в палату ворвался Егор. Он принес комплект моих чистых вещей, сообщил, что на улице ждет лошадиный тарантас и, бросив очередной неприязненный взгляд на продолжавшего дрыхнуть Вторака, ушёл ждать на улицу.

После его ухода я тоже посмотрел на спящего Вторушу, почесал в затылке и начал тихо ругаться. На самого себя.

Какого хрена я вчера творил?! Что за чушь нёс?! Зачем мне весь этот геморрой в виде революции в отдельно взятом роду Дёминых?! Да и пафоса сколько вчера было! «Ты уже мой!» Тьфу! Откуда всё это? Не иначе, сознание Маркуса взяло верх над моим и решило устроить нам обоим весёлое самоубийство. А иначе и быть не может. Никто не позволит безнаказанно сеять смуту. И если уж боярин Михаил своего брата переиграл и в ссылку отправил, то меня попросту уничтожит. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что же делать? Будить Вторака и говорить, чтобы не воспринимал мои слова всерьёз? Так ещё хуже будет! Может, ему несчастный случай устроить? Типа тромб оторвался и поразил остатки мозга?

– Маркус, ты собрался? – неожиданно раздался вопрос со стороны двери. Как я не подпрыгнул, понятия не имею. Видимо, тоже от неожиданности. Медленно повернув голову, я посмотрел на застывшую в дверях Добромилу и кивнул. – Отлично, тогда зайди ко мне в кабинет. Будем тебя выписывать. Да и разговор есть.

Я лишь ещё раз кивнул и, поправив одежду, направился вслед за целительницей.

В своём кабинете женщина кивком указала мне на одно из кресел, а сама прошла к рабочему столу и принялась что-то быстро писать. Закончив, поставила на бумагу печать и протянула мне.

– Это справка,– пояснила она. – Десять дней можешь не ходить на занятия. А можешь ходить. Твоё состояние я оцениваю как удовлетворительное. А если учесть внезапно появившуюся регенерацию… Хотя ладно, я сейчас не об этом хотела поговорить.

– А о чём? – удивлённо спросил я.

Вместо ответа Добромила достала из ящика мой целительский амулет и спросила:

– Узнаёшь?

– Эмм, да… – осторожно ответил я.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– О чём именно?

– Ладно, – вздохнула женщина и положила амулет на стол, – тогда расскажу я. Как ты, должно быть, знаешь, Маркус, целителей не так уж и много. И мы все между собой общаемся. Обсуждаем… всякое разное, связанное с нашей профессией. И вот не так давно, буквально несколько дней назад, на очередном неформальном собрании Влад Белоголов похвастался самовосстанавливающимся амулетом. Вроде как и ничего необычного. Различные необычные новинки появляются пусть и не часто, но и не скажу, чтобы очень редко. Но вот какая странность, Марк – я этот амулет узнала. И, конечно же, я знала его хозяина. Вот только раньше он был обычным… Так ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Не понимаю, о чём вы! – немного резче, чем следовало, открестился я.

– Хорошо, тогда я продолжу… Амулет я узнала и после окончания собрания насела на Белоголова с вопросами. И, скажу тебе, крепкий он всё же мужик! Сломался лишь через полчаса. Но всё же сломался и по секрету поведал мне, у кого его выменял и какую сумму доплатил…

Замолчав на полуслове, Добромила впилась в меня осуждающим взглядом.

– Ладно, признаю! – поднял я руки, сдаваясь. – Это был мой амулет. И я его очень удачно обменял. А что не так-то? Деньги, они, знаете ли, на дороге не валяются.

– Да боги с тобой, Маркус! – как-то совсем по-бабьи махнула рукой целительница. – Делай со своим вещами что хочешь. Хоть продавай, хоть в болоте топи. Я, кстати, именно поэтому и завела разговор. Видишь ли, как получается… Этот амулет, – она бросил взгляд на стол, – я с тебя сняла, чтобы не мешал процессу лечения. А потом, уже тут, в кабинете, вспомнила про разговор с Белоголовом и решила изучить повнимательнее…

Чёрт! Палево! Я же в него тоже добавил плетение самоподзарядки…

– И-и? – делая честные-пречестные глаза, протянул я.

– Хватит дурака валять, Марк! – строго произнесла Добромила. – Мне нужны такие амулеты!

– Сколько? – тяжело вздохнув, сдался я. Действительно, отпираться особого смысла нет. Да и деньги лишними не будут.

– Штук пять, для начала… – осторожно произнесла женщина и замерла, выжидающе глядя на меня.

– Пять…– сделал я вид, что задумался. – Хорошо. Это займет где-то неделю. Взамен мне нужны пять обычных амулетов – сразу и по сто золотых рублей за штуку – по окончании работ.

– Сколько?! – ахнула Добромила. – Да ты, наверное, головой ударился, Маркус?! Вот и не понимаешь, о чём говоришь! Откуда такая жадность?

– Ну, так найдите, у кого дешевле…– развел руками я и улыбнулся.

– А может, мне проще будет главе рода рассказать, что один вьюноша умеет делать такие штуки? Правда, этого молодого человека после такого сообщения посадят в какую-нибудь мастерскую и заставят работать с утра и до ночи…

– Не посадят,– отмахнулся я, всем своим видом показывая, что угроза не прошла. Хотя внутри всё сжалось. Описанный целительницей сценарий вполне реален. – Этот молодой человек как-никак боярич и глава младшей ветви.

– Ты сам-то в это веришь? – покачала головой женщина.

– Ладно,– после непродолжительного молчания произнёс я,– ваши условия?

– Амулеты я тебе дам. Сразу. И по пятьдесят золотых рублей за каждый рабочий амулет. Тоже сразу. А ещё я буду молчать о том, кто эти амулеты изготовил. Как тебе такие условия?

– Ох, умеешь же ты торговаться, Добромила, – хмыкнул я, думая, что её предложение более чем выгодное. Мне внедрить плетения большого труда не составит. А сумма в любом случае получается немаленькая. Да и насчёт молчания я целительнице доверяю. Ей и самой будет не с руки сдавать меня боярину Михаилу.

– Ну, вот и отлично! Значит, для начала пять амулетов, а дальше видно будет…

На улице меня ждала знакомая пролетка с кучером на козлах. Егор же стоял рядом с ней и, заложив руки за спину, смотрел вдаль.

– Здрав будь, боярич! – первым заметил меня кучер.

– Спасибо! И тебе здравствовать, Кондратий! – в ответ поздоровался я. И, переведя взгляд на Зареченского, спросил:– Ну что, поехали?

По пути в казначейство я снова задумался о вчерашнем разговоре с Вторушей. Получается, что ничего хорошего меня после него не ждёт. А самое поганое, что я совершенно не представлял, что же тут можно сделать и как всё исправить. Ну не убивать же пацана, в самом-то деле?

– Ты чего такой мрачный, боярич? – поинтересовался Егор.

– А,– вяло отмахнулся я,– думы мрачные.

– Так поделись,– предложил воин. – Вдвоём и батьку бить веселее.

Несмотря на своё настроение, я расхохотался. Надо же, насколько точно Зареченский угадал с формулировкой. Правда, нам не батьку бить надо, а главу рода. Иначе глава рода будет бить меня.

– Егор,– отсмеявшись, заговорил я,– а почему ты так Вторака не любишь?

– Безфамильного, что ли? – удивился парень.

– Его самого.

– Да вроде как и не за что мне его любить. Чай не девка,– попытался съехать с темы воин.

– И всё же! – решил настоять я. – Я заметил, что каждый раз, как его видишь, ты прям в лице меняешься. Он что-то тебе лично сделал?

– Нет. Я с ним и не общался практически. Так, здоровкались при встрече, и всё.

– Тогда в чём дело? Рассказывай! Я всё равно не отстану.

– Эх, – вздохнул Зареченский, отводя взгляд. – Ладно, расскажу. Секрета тут нет. Его не только я не люблю. Его вообще в роду не особо жалуют. Знаешь, боярич, как его за глаза называют?

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался я.

– Восторженный балабол!

– Почему? – снова рассмеялся я.

– Да потому что он такой и есть. Вечно восторгается своими мнимыми победами и описывает прям-таки былинные битвы, в которых участвовал.

– А это не так? Насколько я понял, у него довольно необычный дар…

– Про дар его даже спорить не буду. А вот про битвы и всё остальное… Ты знаешь, боярич, как он в боевую часть рода попал?

– Нет,– отрицательно покачал я головой,– он не рассказывал.

– А я вот знаю! – хмыкнул Егор. И продолжил:– Не так давно, пару лет назад, один из боярских детей рода Дёминых пошёл с родовых деревень подать собирать. Всё как обычно. Но в одной деревушке был – да и есть – уж очень упёртый староста. Прижимистый, что для старосты только благо, и наглый сверх меры. Что тоже не так и плохо. Ему о людях деревенских в первую очередь думать надо. Так вот, этот староста с тем сыном боярским каждый год и лаются. Сын боярский угрожает, разными карами грозит, а староста плачется, руки заламывает и на всякое разное ссылается. То у него урожай плохой, то телят волки задрали… Хотя тех волков в окрестностях его деревни уже пару десятков лет не видели. В общем, такие перепалки у старосты с боярским сыном уже в традицию вошли. Они лаются, а деревенские издали наблюдают да ухохатываются.

– А Вторак-то тут при чём?

– Да всё при том, – хмыкнул Зареченский. – Вторуша обычно на такие представления не попадал. По малолетству. А тут он вроде как повзрослел, по крайней мере – телом, с головой там до сих пор проблемы – и мимо проходил. А боярский сын как раз за плеть схватился. Вроде как он старосту огреть хочет. Все остальные деревенские знали, что такого никогда не было. Что игра это всё. А Вторуша решил за старосту заступиться. Схватил вилы и боярскому сыну угрожать стал.

– Ну-у, вроде как смелый поступок-то,– пожал я плечами, всё ещё не понимая отношения Егора.

– Смелым он был бы, если бы Вторак боярина прогнать решил. А он в двух метрах с вилами остановился и ругаться принялся. Да так ругался, что боярский сын не выдержал и огненный шар в дурня запустил.

– О как! – удивился я.

– Ага,– хохотнул Егор. – Но суть не в этом. Вторуша после шара упал. Другой кто на его месте пострадал бы сильно. А этот поднялся, отряхнулся и снова ругать боярина начал. Вот тут-то боярский сын интересный Дар у Вторака и заподозрил. Людям своим кивнул, те дурня скрутили и в Дёмино доставили.

– И что здесь такого? – уточнил я. – Глупый он, конечно, но смелый. Не побоялся боярину перечить.

– Да если бы в этом дело было! – скривился Зареченский. – Суть в том, что Вторуша, когда его в воины записали, всем рассказывать принялся, что боярского сына того так напугал, что тот его сразу же решил воином сделать. Да с подробностями такими. И ладно бы только этот случай! Он же постоянно что-то додумывает и сказки всем бает. Да ещё и сам собой восторгается. Вот и не любит его никто особо.

– То есть ему не особо верят? – осторожно, словно боясь спугнуть свою удачу, поинтересовался я.

– Не особо – это мягко сказано! – расхохотался Егор. – Его теперь никто особо и не слушает. Да и вообще стараются от него подальше держаться.

– Понятно,– чувствуя, как отпускает предчувствие беды, кивнул я. – Ну и хрен с ним тогда.

– Это верно,– согласился со мной воин. – Но ты так и не сказал, боярич, что тебя гнетёт.

– Да нормально всё, Егор! – улыбнулся я. – Просто настроения не было. Но ты его своим рассказом улучшил.

– Ну, тогда ладно, – принял мою отмазку парень. И кивнул на здание, к которому мы как раз подъезжали:– А вот и казначейство.

– Угу, казначейство,– пробормотал себе под нос я. – Надеюсь, что меня не сильно пошлют.

Глава 3

Твой дом там,

где о тебе думают.

Наруто «Ураганные хроники»

 

В приёмной перед кабинетом казначея рода оказалась небольшая очередь. Или большая. Тут с какой стороны посмотреть. Семь человек. Один пожилой мужик в добротной одежде, но явно крестьянского вида. И шестеро воинов разного возраста. От совсем молодого паренька до мужчины лет пятидесяти, который точно обладал высоким рангом. Сила, бурлящая в нём, ощущалась чуть ли не на физическом уровне. Почти так же «фонил» мощью Иван Васильевич, боярин Дёмин. Разве что в главе средней ветви рода, помимо силы, присутствовала ещё и властность. А у этого воина её заменяла железобетонная уверенность в себе.

Что примечательно, меня сразу узнали. Точнее, примечательно не то, что узнали. Тут как раз ничего удивительного – все эти люди из рода Дёминых. Интересной оказалась реакция собра

...