Что делали они в этом склепе, в этой преисподней? То, что можно было делать в склепе: умирать, и то, что можно делать в преисподней: петь. Потому что там, где нет больше надежды, остается песня.
Великие события, великие случайности, великие начинания, великие люди – нет, покорно благодарим, довольно их видели, сыты по горло. Люди променяли бы Цезаря на Прузия, а Наполеона на короля Ивето: «Какой это был славный, скромный король!»
– Я сделал вам больно? – спросил Мариус. – Чуть-чуть. – Но я дотронулся только до вашей руки. Она подняла руку, и Мариус увидел посреди ладони темное отверстие. – Что с вашей рукой? – спросил он. – Она пробита! – Пробита? – Да. – Чем? – Пулей. – Каким образом? – Вы видели наведенное на вас ружье? – Да, и руку, закрывшую дуло. – То была моя рука.
