– Фу, – пригубив чай, поморщилась я, – с сахаром!
– Пей! Сахар – это глюкоза, а Глюкоза – это писклявая певица
– Не могу их не носить, – пробормотала я.
– Хочешь, я буду носить их вместо тебя?
– Чего ты злой такой?
– Пэмээс у меня! Всё?!
– Ну хорошо, Куколка. – Лина чуть пригубила ликер. – Ты девочка взрослая, сама вправе решать, чем заниматься. Поэтому я хочу тебе сделать предложение.
– Руки и сердца? – не удержалась я, но Лина расхохоталась в голос.
– Софи, ты чуть в пролет не свалилась! Что с тобой? Плохо, да? Устала? Критические дни? – от беспокойства он явно не соображал, что говорит.
– Выиграть тебе котика?
– Ой, какая забота!
Мне как обычно. – Я плюхнулась в глубокое пластиковое кресло. – Кир, принеси!
– О да, моя госпожа. – Он состроил томное лицо и подобострастно поклонился. – Но только, чур, сегодня я доминант!
– Иди лесом, Кира! –
– Чего это ты такой добрый?
– А чё, себе оставить? – Он приложил сережку к мочке уха. – Не, мне не пойдут. Тем более у них цвет такой.
Я принесла бинт и перекись водорода и, пока он валялся в бессознательном состоянии, перевязала рану.
– Спящая красавица! – Я похлопала его по щеке. – Просыпайся! А то прискачет прекрасный принц и зацелует тебя до смерти!
Я бросилась в кладовку. Пошарив на пыльных захламленных полках, схватила пилу и вернулась обратно.
– Ты мне ногу отпилишь? –
