Женщина, став мамой, часто живет в страхе — «облажаться» и стать «плохой мамой». Ей страшно, что что-то не получится, и ее обвинят в этом. А потом она и сама привыкает винить во всем себя. Вы ведь замечали, что когда в новостях пишут про что-то плохое, что случилось с ребенком, первый вопрос общественности — «где мать, почему она это пропустила/позволила?». Не родители, не отец, а именно мать.
И у ее ребенка становится сразу много родителей, и ее собственное мнение тут ни разу ни главное. Бабушки и дедушки далеко не всегда готовы брать на себя заботы о ребенке (например, посидеть с ним, чтобы дать маме выспаться и отдохнуть), но вот инструкции выдавать они способны ежедневно. Направлять, «делиться житейской мудростью», «оберегать от возможных ошибок» и журить за те, что уже случились. Мама, фактически, не мама ребенку своему, а старшая сестра для младшей сестры/брата. Заботься о нем, люби, будь рядом, но следуй этим 20 правилам, и не вздумай их нарушать. Мы родители,
Делай, что хочешь, но… сначала закончи вуз и получи диплом. Делай, что хочешь, но обязательно создай семью, и ребенка роди. Делай, что хочешь, только следуй этим правилам (достаются скрижали с заповедями). И это еще мягкая модель родительского воспитания — ведь тут есть фраза «делай, что хочешь». Во многих семьях такое даже вслух не скажут —
Но выросшие в «арктической мерзлоте» советские люди не могли дать ни любви ни уважения даже себе самим, откуда бы у них что взялось на детей? Невозможно дать другим то, что не даешь себе самому, это будет фикцией, профанацией, лицемерием и ложью. Гораздо проще накопить на новую пару ботиночек и считать это подтверждением любви. И не нужно никаких «пустых слов и объятий».
Было принято считать «выдачу любви» в бытовой заботе — кормим, обуваем, одеваем, в школу отправили — значит, любим. А слова — это просто слова. Подход деловой, конечно. Вот только так с детьми не работает. Ребенку критично важно ощущать любовь, видеть ее, слышать ее, получать ее подтверждения. Ему важно быть уверенным в том, что его любят, что он нужен, что его родители рядом с ним, помогут ему, что с ними можно пого
Много ли детей могут похвастаться тем, что с детства жили в своей отдельной комнате, например? На всякий случай, уточню: отдельная комната — это когда один ребенок в одном помещении с закрывающейся дверью, а не «детская» на троих. Границы — это не только про физическую территорию и личное имущество. Это еще и про уважение к мнению и желаниям ребенка. Когда ребенок слышит «мало ли чего ты хочешь?» и «ты еще мал, чтобы свое мнение иметь», то он привыкает к этому. Он привыкает к собственной беспомощности, к тому, что от него мало что зависит, и что за него обязательно все решат другие люди, и просто сообщат ему о результате. Он привыкает к тому, что его не за что уважать, если только он не достигает чего-то важного (например, все пятерки в четверти или золотая медаль). Уважение к себе для него — не безусловная величина, а то, что надо постоянно зарабатывать.
У вас нет ни малейшего шанса стать взрослой и самостоятельной личностью, если вы заражены страхом стать изгоем в семье просто потому, что выбираете жить по своему.
«Состояние жертвы» становится по настоящему опасным для человека и очень неприятным для окружающих его людей, когда человек отказывается с ним расстаться.
