Оглавление

Не стоит бояться моего прошлого. Я не жалею о том, как сложилась моя судьба. Моя жизнь началась осенью, на закате жизни. В то время деревья уже теряли свою красоту, а грязь под ногами покрывалась ледяной коркой. В пустующей комнате, полной паутины и пыли, находились двое. Мужчина с безразличным лицом держал на руках новорожденную девочку, завернутую в грязное голубое полотенце. Её мать лежала на пыльном столе без сознания.

Мужчина, чье лицо выдавало полное безразличие к происходящему, брезгливо держал на руках новорожденную девочку в грязном голубом полотенце. Мать лежала на пыльном столе без сознания.

— Девочка. На кой она мне!

В далеком прошлом мужчина породил сына, но мальчик также не удовлетворил чем-то мужчину и был изгнан ребенком. Дальнейшей судьбой сына он не интересовался.

Мужчину звали Альберт Асман. Его желание обрести сына потерпели неудачу. Родилась маленькая девочка. Не выдержав взгляда необычных темно-синих глаз девочки, коя почему-то и не думала плакать, лишь забавно хлюпала носиком и пучила глазки, мужчина хотел бросить девочку как тюк прямо на пол, как его руки перехватили. Большой и тучный африканец вырвал девочку из рук тирана и прижал к себе.

— Тебе она не нужна, так отдай ее мне!

— На кой она тебе?!

— Она необыкновенно красива!

Альберт грубо всучил мужчине свернутое полотенце.

— Расти ее поодаль от меня, Юпитер. Пусть я и дал ей жизнь, я не желаю ее видеть. Никогда!

Юпитер, тучный молодой африканец, раб Альберта, поспешно забрал девочку и прижал к себе как родную. Девочка прижалась к мужчине и спокойно уснула у него на руках. Альберт ушел, громко ступая ногами по полу, словно нарочно пытался испугать спящего ребенка.

Прошло 17 лет.

Моя жизнь началась в весьма странном месте. Крошечный город, огороженный высоким забором, стал нашей тюрьмой. Большинство попали туда добровольно, но были и те, кто стал пленником группы. Основатель группы Альберт Асман дал жизнь нашему «городу». Несмотря на свои крошечные размеры, группа Асмана процветала. Я слышала, что всего несколько лет назад группа преступников решила укрыться от карающей руки правосудия. Укрывшись глубоко в лесу, они основали лагерь и ценой своей жизни защищали подступы к нему. Большое количество капканов, вышка со скучающим мужчиной с ракетницей в руках и даже растяжки с динамитом сделали лагерь почти неприступным. С годами лагерь разросся, и ловушек стало больше. Каждый шаг контролировал солдат с оружием, а путь по воздуху охраняли ещё больше скучающих мужчин с ракетницами.

Город, где сокрыты все тайны и пороки мира. В этом месте я провела своё детство, окружённая преступниками всех мастей: убийцами, педофилами, ворами. Даже священник, убивший свою жену и любовника, был среди нас. Тела жертв так и не были найдены. Скорее всего, «слуга Бога» расчленил их и закопал в разных местах.

Я никогда не покидала это место, потому что это было запрещено. Альберт Асман и его правая рука, радист, боялись утечки важной информации. Но несмотря на ужас, который царил вокруг, у меня всё же было детство.

Каждый день, когда вставало солнце, я будила Юпитера, мягко стуча по нему ладошками. Над моей кроватью кто-то нарисовал лик Божьей матери, возможно, дядя Юп пытался защитить меня от будущего несчастья. С тихим вздохом тяжелораненого страдальца дядя Юп переворачивался на другой бок и засыпал. Я не сдавалась, пока он не оказывался на ногах. Несколько минут дядя Юп ходил по коридорам Асмании, едва волоча ноги и постанывая на ходу, как живой мертвец.

Как только мы покидали нашу небольшую комнату, дарованную нам Альбертом, мы устремлялись в самые необитаемые части группы. Там сохранилась первозданная природа, и мы резвились целый день. Я назвала это место «парком». Спустя годы Альберт провёл там длинную беговую дорожку, где заставлял меня бегать. Он делал из меня своего ребёнка-солдата, и его не волновало, что я всего лишь маленькая девочка.

Я любила музыку, но с трудом представляла, что это такое. Мой отец почти не держал магнитофонов и плееров, он ненавидел музыку и избавлялся от неё. Юпитер подарил мне на день рождения магнитофон и кассету с несколькими песенками. Я часто пела их, а когда наскучивало, придумывала новые песни, воспевая то небо, то кусты, то ветер.

У меня даже был свой гардероб: несколько платьицев, непременно большие на два размера, но безмерно прекрасные, потому что их сшил дядя Юп, неуклюже сжимая иглу в своих толстых пальцах.

Шли годы, я становилась женщиной, и стала ловить косые улыбки Альберта. Как-то он поделился мыслью, что желает видеть во мне своего приемника. С этого дня начались тренировки. Он делал из меня солдата, учил драться и стрелять, развивал стратегическое мышление. Мы часто играли в штурм. Несколько садовников, чистильщиков туалетов и кузнецов были нашими пешками. Я должна была составить план и захватить знамя врага. Где-то в лагере противника прячется жёлтый флаг. Альберт составлял собственный план, и мы, двигая живыми людьми как пешками, старались выкрасть флаг и не попасться на глаза противнику. Наши живые пешки комично мутузили друг друга пластиковыми бутылками или ветками в случае стычки.

Альберт готовил меня, ибо верил, что его кровь поможет мне справиться с опасностью. Он был прав. Его кровь бурлила во мне, и с малых лет на меня снисходила злоба и ярость на весь мир. Я не могла кричать, лишь тихая ярость клокотала где-то глубоко в груди. Я могла убить человека. Это меня пугало.

Юпитер говорил: «Я копия отца. Тот же стальной блеск тёмных глаз, уверенная походка лидера и громкий голос». Плюс меня остригли как мальчика, а тренировки укрепили тело и дух. Но я всего лишь девушка. Один лишь дядя Юп видел меня такой, какая я есть на самом деле. Каждое утро после зарядки и скудного завтрака я с нетерпением ждала отца. Я искала самые укромные уголки нашей группы, но Альберт всегда находил меня и звал на тренировку. Мне совсем не хотелось идти, и с пугающей регулярностью в моей голове возникала мысль: «А не убить ли родного отца?»

Единственное, что мне нравилось в этом месте, — это бег. За годы моего взросления Асмания значительно расширилась, появился небольшой парк на окраине города, где я могла бегать под присмотром. Каждый день я проводила там несколько часов, пробегая не менее десяти километров. Несмотря на серость бетонных стен, парк жил своей жизнью: здесь часто можно было увидеть зайцев и белок, а шум листвы напоминал мне биение живого сердца. После бега я с трудом возвращалась в душ, едва переставляя ноги.

У меня была ещё одна тайна, о которой не знал никто, даже мой лучший друг Иннокентий и дядя Юпитер. В пятнадцать лет мне поставили диагноз «рак». Химик Луи Ия лично обнаружил неоперабельную опухоль в моём мозгу, отсчитывая последние годы моей жизни.

Было ли мне страшно? Я не знаю. Я смирилась с мыслью, что мне отмерено всего двадцать-двадцать три года, и скоро я не увижу солнца. Давящие и пульсирующие головные боли неотступно сопровождали меня повсюду, порой заглушая звуки дня. Хотелось кричать от боли и беспомощно плакать. Что ещё оставалось делать?

Шли дни, проходили годы, и мне уже исполнилось семнадцать. Мечта воспарить над забором и устремиться навстречу мечте стала невыносима. Отец сделал всё возможное, чтобы закрыть меня здесь навсегда. Каждый день я проводила с ним, став его правой рукой. Сообщник Альберта Радист стоял позади и грозно наблюдал за мной. Я догадывалась, что отняла его место, и скоро стану полноправным лидером группы, а Радист уйдёт в тень. Этого он допустить не мог.

В тот день, в июле 2006 года, отец нашёл меня в парке. Ещё издали я услышала его шаги и с удивлением заметила Радиста.

Радист (позывной ноль один ноль) — доверенное лицо моего отца и один из самых важных персонажей этой истории. Его убежище — высокая башня Franklinsystem, напоминающая копьё.

Едва Радисту исполнилось двадцать шесть лет, его заметил Альберт — основатель группы Асмания. Внимание Альберта привлёк список компьютерных преступлений, совершённых Радистом. За несколько дней он увеличил свой капитал с нуля до полутора миллионов рублей. С помощью своего программиста Фрэнка, чьё имя и носит башня, он сумел выйти на Радиста. Получив приглашение в Асманскую группу, Радист незамедлительно направился туда. Вертолёт Альберта уже ждал его у дверей.

Несколько месяцев спустя Альберт узнал, что в теле Леонида живут две души. Леонид Вентьевский, известный как Радист, болен раздвоением личности.

Едва ступив на вершину огромной башни, Радист почувствовал трепет в сердце. Сотни тысяч приборов и десятки экранов манили его к себе. Под экранами мигали тысячи различных кнопок и рычагов. Радист попал в свой личный компьютерный рай, который располагался под самыми звёздами. Вся Асманская группа была как на ладони. Он один парил в вышине, словно Бог.

Не прошло и недели, как несчастный Фрэнк (программист группы Асмания) упился спиртного и свалился в открытое окно башни Franklinsystem. Тело страдальца пролетело более сорока пяти метров, прежде чем упасть на асфальт. Удивительно, но башня не имела окон. Кто-то с усилием вынул пуленепробиваемое стекло и вышвырнул в отверстие пьяное тело Фрэнка. Так Радист обрёл свою мечту — компьютерная башня, парящая в облаках, принадлежит только ему. Самому мудрому и самому могущественному человеку в группе. В его единственной руке — самые лучшие компьютеры мира и деньги, а значит, скоро он получит и власть над самой Асманией.

Благодаря преступным махинациям и шантажам, группа богатела и разрасталась. Радист мечтал заполучить все многочисленные миллиарды группы, но его планам не суждено было сбыться. Асманская группа имела лаборанта-мальчишку. Испанскому мальчишке по имени Луи было всего пятнадцать лет в момент прибытия Радиста в Асманию, но его интеллект, несмотря на возраст, поражал воображение учёных. Уже в пятнадцать лет Луи спокойно взламывал все компьютеры Радиста, заставляя его помучиться, исправляя систему. Несмотря на сверхъестественный интеллект Радиста, он был ничтожен по сравнению с интеллектом ребёнка. Прошли годы, но Радист так и не сумел заполучить Асманию, и виной тому подросток!

Я люто ненавидела Радиста. Мой простодушный отец вызывал лишь чувство жалости на фоне однорукого калеки. Это был высокий, невероятно мощно сложенный мужчина. У него были дикие чёрные глаза и неряшливые волосы, закрывающие затылок и лицо до самого адамова яблока, так что невозможно было увидеть его жуткие глаза. Одевался он исключительно в чёрную, просторную одежду, удачно скрывающую отсутствие одной руки. Никогда не мылся. Из-под чёрного правого рукава его не по размеру большого плаща можно было заметить протез цвета слоновой кости.

Радист имел тайну, о которой мало кто знал. Он был болен шизофренией, и в минуты болезни беспричинный, яростный гнев заглушал отголоски его разума, превращая альтера Вентьевского в безжалостного убийцу. В минуты обострения «заболевания» Радист частенько терял над собой контроль, и его дальнейшие поступки могли испугать самого дьявола. Он мог искалечить.

Асмания: диалог душ в одной плоти.

Альберт неспешно покинул главный центр управления и с легким сердцем отправился навстречу неизвестности. Головная боль слегка сдавила виски, и он решил насладиться свежим воздухом, взяв в руки сигарету и лениво затянувшись.

Вечернее небо уже погасило последние языки пламенного заката, и вот-вот должна была наступить ночь. Луны еще не было, но на небосклоне уже зажглась одинокая звезда. Во дворе Асмании никого не было, все были заняты своими делами.

— Как тихо… Как хорошо дома… — пробормотал Альберт, наслаждаясь покоем.

Внезапно из надвигающейся тьмы вырвался человек. Плотно обхватив голову руками и протезом, он вихрем пронесся по двору. Альберт сразу узнал Радиста, однорукого гладиатора, который, казалось, увидел привидение. Его лицо побледнело, по лбу струился пот.

Радист резко остановился и посмотрел на Альберта глазами, черными как ад. Его сальные волосы по-прежнему стекали по лицу, словно потеки ртути. Альберт взглянул на Радиста и вздрогнул. Губы Радиста неожиданно стали пухлыми, а глаза удивленно расширились и приняли слегка испуганное выражение, словно он не мог понять, куда попал. Невероятно тонкий и прямой стан Леонида сгорбился и ссутулился. Меньше чем за секунду Радист изменился до неузнаваемости. Из властного тирана он превратился в испуганного молодого человека двадцати четырех лет.

Радист посмотрел на Альберта и заговорил голосом, который не принадлежал ему. Его бархатный тембр сменился на пронзительный и робкий.

— Вы меня не видели! — закричал Радист неожиданно писклявым голоском, по его гладко выбритым щекам струился целый водопад слез. — Оставьте меня в покое! Оставьте!

— Не собираюсь я тебя трогать, — проговорил Альберт, закуривая. — Добро пожаловать, Леонид. Уже более двух лет как я тебя не видел.

Внезапно Леонид закатил глаза и застыл на месте. Его бессмысленный взгляд, казалось, пронзал само небо. Прошло несколько секунд. Альберт вздрогнул, не в силах вынести мертвый взгляд оператора, и выронил сигарету. Та скрытая сущность, поселившаяся в душе Леонида, отчаянно рвалась на волю.

— Чертов Радист! Как я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — пропищал Радист, яростно стиснув зубы. Альберт усмехнулся. Своей яростной гримасой Радист напоминал дьявола, но ярость Леонида больше походила на отчаяние. Леонид вновь закатил глаза и замер. Альбер насторожился, не отрывая взгляда от Радиста.

— Отдай мое тело, ублюдок! — заорал Леонид в пустоту, и его голос заставил Альберта содрогнуться. — Отдай!

Радист взялся за голову и сел на колени, словно пытаясь приручить собственные мысли.

— Нет! Нет! — закричал Леонид писклявым и тонким голосом.

— Что нет? — не понял Альберт. — Ты с кем разговариваешь?

Леонид не смотрел на него. Его глаза остекленели. Через секунду брови Леонида сдвинулись, и грозный мужской вопль вновь заставил Альберта содрогнуться.

— Как ты вырвался? Я не давал тебе воли!

Леонид вновь обрел сознание и, стиснув на груди руки, стал пятиться назад.

— Я устал воевать с тобой! Я убью тебя!

— Что я тебе сделал? — взвыл Альберт. — Отвечай, Леонид! Радист! Что происходит?

Альбер был смертельно напуган. Впервые он стал свидетелем столь странного зрелища.

— Я вижу, твоя воля крепчает, — усмехнулся Радист, не обращаясь конкретно к кому-то. Его взгляд скользил по деревьям, стенам и домам. — Ты научился подавлять мою волю. Знай, твоя воля всего лишь паразитный орган в моих мозгах! Я удалю тебя из своего мозга!

Радист рассмеялся. Через секунду он странно крякнул и закрыл глаза рукой и протезом.

— Это ты паразитный орган! Ты всего лишь болезнь! Тебя нет!

Альберт осмотрелся. Он начал привыкать к странному зрелищу. Человек по имени Леонид Вентьевский ходил по двору и разговаривал сам с собой различными голосами. Его движения и манеры постоянно менялись. Он то яростно проклинал, то молил о пощаде. Временами он казался испуганным подростком, временами властным и разъяренным мужчиной средних лет.

— Я есть, и я буду всегда! Ты ничтожество! Ущербное чмо. Я возвышу наше тело над людской общественностью. В моей власти будет всё, а ты заставишь наше имя погрузиться в пучину неизвестности! — Альберт узнал своего программиста.

— Зато я останусь человеком! Оставь меня, Радист!

— Радист! Приятель! Ты тут? — крикнул Альберт. Поникшие плечи Леонида распрямились, а черные глаза засверкали от радости и восхищения. Радист был счастлив знать, что его узнали.

— Да, сэр! Я в этой чертовой дыре! Освободите меня, сэр! — Прокричал Радист и умоляюще посмотрел на своего командира.

— Я отомщу тебе! — Плечи Радиста поникли, и Альберт узнал Леню.

— Ха! И что ты мне сделаешь? Заплачешь?

Леонид ясно расслышал смех своего второго я, но сам Радист не издал ни звука.

— Я придумаю…

— Одно ты позабыл, мой друг! Мы делим одно тело! В случае моей гибели, погибнешь и ты. Ты готов встретить смерть?

Леонид промолчал.

— Готов пожертвовать своей жалкой жизнью и спустить меня в глубины Ада? Куда мы отправимся вместе, как одно целое!

Леонид закрыл заплаканные глаза, но тут же отворил их вновь и засмеялся.

— Ты плачешь? Жалкое зрелище!

— Отстань от меня, Радист. Ты же болезнь! Дай мне жить как все!

— Э, нет! Это ты моя болезнь. Твоя воля настырнее паразита вгрызается в мою плоть, и я не упущу случая избавиться от тебя!

Радист был в дикой ярости. Он совсем забыл об Альберте. Поднявшись на ноги, тот бессмысленно ходил кругами и яростно кричал или плакал навзрыд. Одновременно.

— Что он тебе говорит? Радист, ты слышишь меня? Ты забыл, что сегодня должны привезти новое оборудование, которое ты обязан лично принять? Меня не интересует, что ты сидишь неизвестно где. У тебя есть обязанности.

— Да, сэр! — Альтер вновь занял тело Леонида, оттеснив хозяина куда-то вглубь.

— Радист! Радист! Немедленно вылезай! Я должен поговорить с тобой!

— О нет! Нет! Не зовите его! — закричал Леонид, в отчаянии закрывая руками лицо.

— Радист! Хватит спать!

— Умоляю. Не зовите его!

Леонид схватился рукой и протезом за голову и закричал, чувствуя, как чуждое ему сознание скребется изнутри, просясь наружу.

— Я иду к вам, сэр! — крикнул Радист.

— Радист! Ты меня слышишь? — крикнул Альберт и вздрогнул от неожиданной перемены. Лицо Леонида мгновенно исказила яростная гримаса. Его губы сузились и стали напоминать открытую рану, а глаза заполыхали всеми огнями Ада. Распрямив плечи, тот, казалось, увеличил свой рост. Вскрикивая от отчаяния и страха, Леонид мгновенно растворился в недрах их общего мозга, уступив место Радисту. Посмотрев в сторону Альберта, Радист улыбнулся.

— Я скучал по вас, сэр.

Александр, свидетель преступления

— Последнее, что я отчетливо помню, это татуировка на руке мужчины. Я уверен, что это был паук. Обычно такие татуировки делают на правой руке, но у этого человека она была на левой кисти.

— Сколько ему лет?

— Точно не могу сказать. Он выглядит молодо, а вместо правой руки у него протез.

Мужчина в судейской мантии мгновенно помрачнел. Его губы сжались в тонкую линию, словно тиски.

— Я вынужден отказать вам в рассмотрении дела.

— Как? Вы не имеете права! Я подал иск против полиции, так как они отказались принять моё заявление. Я планирую выиграть это дело! Была похищена девушка, и я видел, как её насильно волокли к машине!

— Мы также вынуждены вам отказать. Улик недостаточно.

— Мало улик? Я всё видел! Их было трое, и у всех было одинаковое тату. Один из них, самый молодой, имел протез вместо правой руки цвета слоновой кости, а его лицо было скрыто длинными волосами, словно маской. Разве этого мало?

— Судебный процесс подошел к концу!

Судья ударил молоточком, и все встали со своих мест.

— Как же так? Это дело рук бандитов! Я уверен! У них был большой черный джип…

— Заткнитесь, Новиков! Возвращайтесь в участок.

Александр почувствовал злость, и из его рта полетели капельки слюны.

— Происходит нечто страшное!

— Будет ещё хуже, гражданин Новиков. Ещё одно слово, и вы будете в нашем родном обезьяннике. Успокойтесь и идите домой.

Александр с трудом сдержал ругательство.

Все покинули зал заседания, и Александр быстро направился к своей машине. Однако, подойдя к ней, он остановился, почувствовав тревогу.

«Что происходит?»

Поколебавшись несколько мгновений, Александр решил оставить старые Жигули и пройтись пешком.

— До участка полтора часа ходьбы. Ничего страшного. В моём возрасте это дже полезно.

Не прошло и часа, как Александр добрался до полицейского участка. Едва зайдя на порог, он заметил своего напарника.

— Привет, гы!

Изо рта Степана вырвался фонтан крошек.

— Привет.

— Как процесс? — поинтересовался Степан, набив рот булкой. — Выиграл дело?

— Нет, мне отказали. Недостаточно улик.

— Но как такое возможно? Улик более чем достаточно!

— Прекрати жевать эту чертову булку! Я не понимаю тебя.

Степан с усилием проглотил булку и запил её содержимым фляжки.

— Что это за вонючая дрянь?

Степан с гордостью преподнес свой напиток.

— Только попробуй! Мой новый рецепт. Медицинский спирт разбавляешь водой и добавляешь томатный сок…

— Из ума выжил?

— Нет! — улыбнулся Степан. — Уже после первой в голове светлеет!

— Псих! Давай её сюда.

Степан охотно протянул фляжку.

— Решил взбодриться?

Александр живо опрокинул содержимое фляжки, и через секунду его охватил жуткий кашель и удушье.

— Какая гадость!

— Знаю. Но после второй или третей это не так заметно. Скажи, бодрит?

— Пошел к черту. Ты меня своей отравой едва не отправил к праотцам!

— Кричи, зануда! — улыбнулся Степан. — По второй?

— У меня к тебе дело. Проходил ли по делу мужчина лет тридцати? Вместо правой руки — протез, на левой руке тату с изображением паука.

— Не припоминаю такого.

— Может, он есть в наших сводках?

— Может быть.

— Поищешь?

— С чего это?

— Степан. Я тут слышал, ты злоупотребляешь спиртным на службе.

— Злыдень! Ладно.

Степан уселся за компьютер, а Александр подошел к телефону.

— Эвакуатор? Пожалуйста, перегоните белые Жигули с центральной улицы подле здания суда к полицейскому участку. Спасибо.

Степан уставился на него с интересом.

— Так ты не на машине?

— Решил пройтись.

— Можно ли взять у тебя машину послезавтра?

— Бери. Взамен найди мне информацию о человеке с изувеченной рукой.

— Будет сделано!

Александр сел на диван и закрыл глаза. Степан оживленно набирал на клавиатуре какой-то длинный текст, напевая себе под нос.

— Есть такой!

Не прошло и мгновения, как Александр уже стоял подле него.

— Кто он?

— Ни имени, ни адреса. Ничего. В одной из сводок я узнал, что некий однорукий мужчина с татуировкой паука на руке бросился на охранника ресторана и сломал ему челюсть. Внимание! Ногой! Очень профессионально. Его хотели арестовать, но парень скрылся.

— Что за заведение?

— «Маргарита». Это кафе…

— Я знаю, где оно. Жди меня.

Кафе «Маргарита»

— Вы знаете того мужчину?

— Я немного был с ним знаком, — ответил хозяин заведения, потягивая пиво через трубочку.

Александр заерзал на стуле.

— Еще пива? За мой счет.

Александр отодвинул кружку и покачал головой.

— Знал?

— Его звали Леонид, Леонид Вентьевский. Он погиб три года назад, летом 2003 года, в авиакатастрофе.

— Вентьевский погиб в 2003 году, я вас правильно понял?