© Баруздин С. А., насл., 2023

© Бастрыкин В.В., ил, 2023

© Шелкун Е.В., ил., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Стихотворения

Стихи о человеке и его словах

 
Слова бывают разные,
Слова бывают всякие,
Слова бывают ясные,
Твёрдые и мягкие.
 
 
Слова бывают смелые,
Упрямые, суровые,
Но непременно дело
Стоит за каждым словом.
 
 
Много слов на свете,
Много дел на свете.
Если дела нету,
Слово – это ветер.
 
 
Слово улетает.
Не поймаешь снова…
Человек без дела —
Человек без слова!
 

Кто с кем дружит

 
Дружит солнце с небом ясным, с ветром дружат облака,
И, конечно, не напрасно с родником дружна река.
Дружит дерево с землею, дружит с солнцем и теплом.
Дружат снег и лёд зимою, летом – молния и гром.
Ну, а если листьев стаи начинают хоровод,
Это осень золотая в крепкой дружбе с урожаем рука об руку идет.
Как дорог на свете много! Не пройдешь по ним пешком!
Дружит колесо с дорогой, а дорога – с колесом.
Дружат улицы с домами, в доме дружат этажи,
Дружат лампы с проводами, по которым ток бежит.
Как слова в стихотворенье, дружат люди и станки,
Что приводятся в движенье по волшебным мановеньям человеческой руки.
Все на свете людям служит: и земля, и солнца свет…
Человек с работой дружит! Этой дружбы лучше нет!
 

Салют

 
Смотрит Света сквозь стекло,
На дворе светлым-светло.
Поздний вечер за окном,
А кругом светло, как днём!
 
 
Это в небо голубое
В честь Победы пушки бьют,
И звучит над всей страною
Майский праздничный салют.
 
 
Над домами, над садами
Песня звонкая слышна.
Разноцветными огнями
Вся Москва озарена.
 
 
Длиннохвостые ракеты
Отражаются в реке
И за улицами где-то
Исчезают вдалеке.
Пушки радостно грохочут,
Света вовсе спать не хочет,
Только жаль, что пять минут
Продолжается салют.
 

«Вьется, кружится листва…»

 
Вьется, кружится листва
В желтом хороводе.
Просыпается Москва,
Умывается Москва —
Новый день приходит.
Заглянуло солнце в дом,
В стеклах заиграло…
Здесь мы и рассказ начнем
С самого начала.
 

Верблюд

 
Интересно прокатиться
На коне и на слоне!
Но удобнее садится
У верблюда на спине!
 
 
С виду горд и непреклонен,
Он на деле не таков!
По натуре он тихоня
И добряк из добряков!
 
 
У кого возможность будет
Съездить в жаркие края,
Прокатитесь на верблюде!
Право, здорово, друзья!
 

Чёрное море

 
Вот оно —
Море Чёрное.
Смотри,
Какое просторное!
Его не обнять руками,
Его не измерить шагами.
Оно – как чаша большая,
Но без конца и края.
 
 
В море
Вода солёная:
То чёрная, то зелёная,
Синяя или красная,
При разной погоде разная!
 
 
Как море назвать такое?
Люди гадали долго.
Москву назвали Москвою,
Волгу назвали Волгой…
Люди долго гадали
И Чёрным морем назвали.
 
 
Море не стало спорить,
Остаться Чёрным решило…
Но стало
Чёрное море
Чернее, чем раньше было.
Вот, оно —
Море огромное
Бьётся о скалы горные.
Около моря Чёрного
Люди становятся чёрными.
 
 
Люди на солнце жарятся,
Море прохладой веет,
Здесь старики не старятся,
Здесь малыши взрослеют.
 
 
Люди ныряют,
Как рыбы,
Волну разрезая грудью.
И вряд ли рыбы
Могли бы
Плавать, как плавают люди!
 
 
Рыбы на дно опускаются,
Крабы от берега пятятся
Туда, где в камнях скрываются
Всякие каракатицы.
 
 
Они
Оседлали воду,
Море они оседлали.
Они
Ведут пароходы,
Где раньше лишь рыбы гуляли.
 
 
И даже в морской пучине
Подводные лодки мчатся —
Таращат глаза дельфины,
Людей повстречать боятся.
 
 
Вот оно —
Море просторное.
В море —
Барашки белые.
 

 
Около моря Чёрного
Люди становятся смелыми.
Солнце в море садится,
Волна вздымается глыбой.
А людям и в шторм не сидится,
А людям и ночью не спится:
Они охраняют границы,
Ловят разную рыбу.
 
 
Гудки пароходные будят
Ночь на морском просторе.
Вот и выходит,
Что люди —
Сильней и красивее моря!
 

Рассказы

Простуженный ёжик

Было это поздней осенью в последний год войны. Шли бои на польской земле.

Однажды ночью мы обосновались в лесу. Разожгли костёр, согрели чай. Все улеглись спать, а я остался дежурить. Через два часа меня должен был сменить на посту другой солдат.

Сидел я с автоматом у догоравшего костра, на угольки посматривал, к шорохам лесным прислушивался. Ветер шелестит сухой листвой да в голых ветвях посвистывает.

Вдруг слышу – шорох. Будто кто-то по земле ползёт. Я встал. Автомат наготове держу. Слушаю – шорох смолк. Опять сел. Снова шуршит. Где-то совсем рядом со мной.

Что за оказия!

Глянул я под ноги. Вижу – кучка сухой листвы, да будто живая: сама собой движется. А внутри, в листьях, что-то фыркает, чихает. Здорово чихает! Присмотрелся получше: ёжик. Мордочка с маленькими чёрными глазками, уши торчком, на грязно-жёлтых иглах листья наколоты. Подтащил ёжик листья поближе к тёплому местечку, где костёр был, поводил носом по земле, чихнул несколько раз. Видно, простудился от холода.

Тут время моей смены настало. Заступил на пост солдат – казах Ахметвалиев. Увидел он ежа, услыхал, как тот чихает, и ну меня ругать:

– Ай, нехорошо! Ай, нехорошо! Сидишь и смотришь спокойно. А у него, может, грипп или воспаление. Смотри, весь дрожит. И температура, наверное, очень большая. В машину его надо взять, лечить его надо, а потом на волю выпускать…

Так мы и сделали. Положили ёжика вместе с охапкой листьев в наш походный «газик». А Ахметвалиев на следующий день тёплого молока где-то раздобыл. Ёжик напился молока, согрелся и опять уснул. За всю дорогу несколько раз чихнул и перестал – поправился. Так всю зиму у нас в машине и прожил!

А когда весна настала, мы его на волю выпустили. На свежую травку. И какой день тогда выдался! Яркий, солнечный! Настоящий весенний день!

Только было это уже в Чехословакии. Ведь и весну и победу мы там встречали.