– Ну иди сюда, прости… Простишь?
Он отвернулся, а она повисла на его шее.
Вера стояла с открытым ртом. Вот тебе и истеричка! Это все было частью операции?
В этом типе личности заложен один любопытный аспект – «истерики» не могут без истерики, это их кислород. Способ самовыражения. Но ведь надо знать меру: не вызывать же для сцен боевое спецподразделение уголовного отдела и окружного комиссара, даже если это твой родственник!
Что это был за балет, Гарри Поттер?
Эмиль и мальчик долго смотрели друг на друга. Вера не знала, чего ожидать. Один был исчезнувшим, другой – искавшим. Кто на кого сейчас накинется – задача, сравнимая лишь с гипотезой Пуанкаре, над которой бились больше ста лет.
Не знаю, слышала, что община совсем плоха. Монастырь хотят выкупить под отель, в нем осталось только восемь монахов. Но они держатся, открыли дом для людей с ограниченными возможностями, принимают туристов, рассказывая им о своей обители.
Пока добирались, небо затянуло тучами, они висели над землей низким серым покрывалом, оттеняя буйство зелени, совершенно не тронутой желтизной – в этих широтах осень наступает позже, чем в Питере. Тишина, стоявшая вокруг, завораживала, казалось, что монастырь необитаем, вокруг на километры не было никаких строений, если только они не прятались в бесконечной лесополосе. Тишина стала особенно ощутима, когда Эмиль заглушил мотор.
– А вот нечего было бить товарища по голове. Прежде чем булить одноклассника, – Эмиль дал ему щелчок по лбу, – убедись, что его отец не маньяк-убийца.
– Не спрашивай, причин много. Я не спрашиваю о твоих причинах, хотя по глазам вижу, что их полно. По сути, неважно, что сделало нас такими. Важно то, кто мы есть – дети своей эпохи, которые родились, к своему несчастью, зрячими. И не говори, что ты не считаешь всех вокруг слепыми.
Походите, понаблюдайте работы в молчаливой созерцательности. Порой этого так не хватает – своего собственного взгляда, контакта один на один с произведением искусства. Настройтесь на энергию мастера, сбросьте оковы китча, попробуйте найти слова – свои слова, которые бы подходили к этим работам. Я уверена, каждый из вас найдет смыслов не меньше, чем пытался найти Вазари[18].
Когда мы это выяснили, остальное уже не было смысла скрывать… Он сознался, что в порыве гнева нечаянно зарезал сына. А потом его понесло и он убил писателя – мстил за дочь.
