вернуть столько же любви, сколько она давала мне, просто невозможно. Как это вообще возможно? Как она… Как она могла так безусловно любить, не прося ничего взамен? Ведь материнская любовь не прилагается к человеку при рождении как руки и ноги. Как она могла так легко, безо всяких условий идти на жертвы только потому, что в животе появился ребенок, только потому, что она родила и вырастила его?
Я не люблю зиму. Ночной воздух, в котором ощущается холодная влага, длинные ночи, утро, приходящее откуда-то издалека. Даже не считая этого, у меня было больше причин ненавидеть зиму, чем любить ее. Настроение бесконечно падало вслед за температурой воздуха, а проклятый холод не давал ни шагу ступить наружу. Поэтому с окончанием осени я пряталась в своей сумрачной пещере, как медведь, впадающий в зимнюю спячку.
Память – удивительная штука. Получив душевную болезнь, я стала забывать даже самые недавние события, зато столь далекие до сих пор кажутся ясными, как небо в те воскресные дни. Хотя, возможно, прочие воспоминания не забылись – они просто погребены во тьме. Ради того, чтобы мучить саму себя, я выкопала лопатой кошмарные, от которых не могла избавиться, и погребла под ними все счастливое и хорошее. Как в гигантской могиле, наглухо заросшей сорняком.
Моя жизнь драгоценна, ведь мама всегда готова была отдать свою за нее. Давай не будем забывать об этом. Давай жить изо всех сил. Давай жить так, чтобы мама могла гордиться мной.
