давал о себе ни слуха, ни знака. Соседи спрашивали мадам Хохрякову:
хотел ее облобызать, но царь не дозволил этого и сказал:
Я рассказал этому прекрасному гвардейцу все мое положение и все мои адские затруднения, а он говорит:
прогуляемся по Невскому проспекту и у Доминика в биллиард поиграем.
Браво! Переходите ко главному!
наконец, будничные, сумрачные дни, когда городишко совсем перестал говорить и думать об августейшем посетителе, так же как забы
Наровчат после великих дней пребывания в нем царя постепенно ввалился в обычную, привычную колею.
от Хохрякова точного и правдивого отчета во всех его похождениях, приключениях, встречах, знакомствах, удачах и провалах и так далее.
бывать при возможном случае в его резиденции нельзя понимать иначе, как желание императора увидеть еще раз эти танцы и дать возможность поглядеть их своей августейшей супруге. Исполнить малейшее желание великого государя всея России есть первейший и священнейший долг каждого верного подданного. Вот мотив, по которому я поехал в Петербург. Меня, может быть, спросят, почему я не взял с собою в вояж возлюбленную супругу нашу и уважаемую сожительницу, несравненную Алевтину Исидоровну. Ответ прост – государь, произнося свое великодушное приглашение, изволил говорить лишь со мною, исключительно со мною, и его царственные взоры были обращены только на меня.
Утром велел коридорному начистить сапоги до военного блеска. Спрашиваю: «Где теперь изволит проживать государь император?»
