«Можно ли рассказывать одну историю бесконечно долго? У всех хороших историй есть начало и конец, первая глава, вторая, пятнадцатая, ну и, допустим, заключительная. Но что, если какая-то история настолько длинна, что не хватит и целой жизни, чтобы ее рассказать? Что, если она наполнена болью и печалью до такой степени, что ты просто не сможешь замолчать, пока не расскажешь все, – или тебя разорвет?
И что, если бы появился тот, кто смог бы вместить эту боль? Просто молчаливый слушатель, который кивает и смотрит на тебя и в тебя и доподлинно, до последнего волоска на рукаве и солнечного луча, знает, о чем ты ему говоришь. Нет, он не сочувствует – просто впитывает боль, он просто есть – как воздух, как гравитация, как математическое уравнение расширения Вселенной.
Он точно знает, как больно тебе было, как страшно тебе было, как невыносима была для тебя сама жизнь – настолько, что смерть казалась избавлением. Как горел огонь. Как дым забивал легкие. Как пузырилась кожа. Как трещали ногти и неконтролируемо впивались в дерево. Ты захочешь рассказать этому слушателю все, заранее зная, что тебе не хватит на это и целой жизни. А это значит, что вы оба обречены на вечный сон внутри разума, сон боли – без избавления. И тебе никогда не станет легче. Но, пока ты говоришь, тебе кажется, что твоя боль конечна.
