В тот вечер я пошел гулять и набил себе на правой ладони слово «спасибо». Тогда мне это казалось блестящей идеей. Сколько раз за всю жизнь приходится говорить людям спасибо? Наверное, десятки тысяч. Зато теперь я мог просто брать и поднимать правую руку. Но Шерон инновацию не оценила. Когда на следующее утро она заметила татуировку – я старался держать руку под столом, но жена попросила передать соль, – и сразу отвезла меня к пластическому хирургу, чтобы тот ее свел. Но врач сказал, что ему придется отрезать мне полруки, чтобы ее свести, и татуировка осталась. Когда мы выходили от врача, Шерон поблагодарила его за потраченное время. А я просто поднял правую ладонь.
когда ты влюблен, дело не в том, чтобы возиться в постели, а в том, насколько ты опустошен, когда ее нет рядом
Люди спрашивают: «Как, черт побери, ты это сделал?» – но я так устал покупать пластыри, отрывать их, курить, снова налеплять, что подумал: «На хрен это всё», – и просто бросил. Мне просто надоело курить. Потом я так же поступил с бухлом. Когда я уже какое-то время не пил, то спросил Шерон: «Можно мне теперь выпить?» А она ответила: «Ты достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения».
Они никак не отваливали, эти сатанисты. Утром я выходил из своего номера, а они сидели в кружочке прямо на ковре у моей двери, в черных плащах с капюшонами, при свете свечей. В конце концов с меня хватило. И как-то утром, вместо того, чтобы просто пройти мимо, я подошел к ним, сел, глубоко вдохнул, задул свечи и запел «Happy Birthday». Поверьте, они не слишом-то обрадовались.
Высокие тона мне удавалось брать, не выбивая окон и не провоцируя местных котов спариваться со мной. А это уже хорошее начало.
– У вас в крови близкое к смертельному содержание алкоголя и кокаина, мистер Осборн, не говоря уже о других многочисленных запрещенных веществах. В лаборатории никогда ничего подобного не видели. – Так у меня правда нет ВИЧ? – Нет. Но ваш организм думает, что есть. – Ну, это большое облегчение. – Мистер Осборн, пусть у вас нет ВИЧ, но ваша жизнь находится в серьезной опасности, если вы не перестанете так налегать на алкоголь и наркотики. Я кивнул, но к тому времени уже даже его не слушал – был слишком занят, планируя, как выпью, чтобы отметить это событие.
Где ты купила этих кур? Они бракованные. – Что значит бракованные? – Они не несут яиц. – Может, их надо покормить, Джон? Кроме того, они, вероятно, нервничают, бедняжки. – Почему ты так думаешь? – Джон! Ты повесил на курятник табличку «Концлагерь 14». Я знаю, что они не умеют читать, но всё же. – Это просто шутка. – Думаю, что делать предупредительные выстрелы у них над головой по утрам тоже не очень полезно. – Ну, их же нужно как-то мотивировать. – Ты пугаешь их до смерти. У кого-нибудь из них случится сердечный приступ, если будешь и дальше так делать.
вашей истории болезни есть что-то еще, о чем мне нужно знать? – спросил док. – Ну, – ответил я, – однажды меня сбил самолет. А еще я сломал шею на квадроцикле. Потом я дважды умирал во время комы. Еще у меня примерно сутки был СПИД. А еще я считал, что у меня рассеянный склероз, а оказалось, что синдром паркинсонизма. Еще я как-то сломал пополам небный язычок. Несколько раз у меня был трепак и пара припадков, когда я принял кодеин в Нью-Йорке и сам себя изнасиловал в Германии. Вот и всё, пожалуй,
Живешь в нескольких сантиметрах от соседа и ничегошеньки о нем не знаешь.
Машина не едет быстрее!
– Ты едешь со скоростью пятнадцать километров в час.
