В тот вечер я пошел гулять и набил себе на правой ладони слово «спасибо». Тогда мне это казалось блестящей идеей. Сколько раз за всю жизнь приходится говорить людям спасибо? Наверное, десятки тысяч. Зато теперь я мог просто брать и поднимать правую руку. Но Шерон инновацию не оценила. Когда на следующее утро она заметила татуировку – я старался держать руку под столом, но жена попросила передать соль, – и сразу отвезла меня к пластическому хирургу, чтобы тот ее свел. Но врач сказал, что ему придется отрезать мне полруки, чтобы ее свести, и татуировка осталась.
Когда мы выходили от врача, Шерон поблагодарила его за потраченное время.
А я просто поднял правую ладонь.
Парня звали Антон Ла-Вей, и он был верховным жрецом «Церкви Сатаны» или какой-то такой же херни и автором книги под названием «Сатанинская библия».
Мы тогда подумали, что это вообще за дрянь?
У меня есть теория о тех людях, которые посвящают свою жизнь такому дерьму: они занимаются этим только потому, что это оправдывает сексуальные оргии.
Высокие тона мне удавалось брать, не выбивая окон и не провоцируя местных котов спариваться со мной. А это уже хорошее начало.
– Здесь есть врач? – крикнул я, отчаянно оглядывая зал. – Нам нужен врач. Помогите! Нам нужен врач!
– Джон, – шикнула на меня Тельма. – Тебе нужно просто отвезти меня в больницу. Нам не нужен врач.
– Нам нужен врач!
– Нет, не нужен.
– Нет, нужен, – ныл я. – Мне плохо
– У вас в крови близкое к смертельному содержание алкоголя и кокаина, мистер Осборн, не говоря уже о других многочисленных запрещенных веществах. В лаборатории никогда ничего подобного не видели.
– Так у меня правда нет ВИЧ?
– Нет. Но ваш организм думает, что есть.
– Ну, это большое облегчение.
– Мистер Осборн, пусть у вас нет ВИЧ, но ваша жизнь находится в серьезной опасности, если вы не перестанете так налегать на алкоголь и наркотики.
Я кивнул, но к тому времени уже даже его не слушал – был слишком занят, планируя, как выпью, чтобы отметить это событие.
Отвечаю – изобретательности алкоголиков нет предела. Вот бы только обратить ее во что-нибудь полезное. Например, если сказать алкоголику: «Слушай, единственный способ получить выпивку – это вылечить рак», – то от болезни можно избавиться за пять секунд.
Где ты купила этих кур? Они бракованные.
– Что значит бракованные?
– Они не несут яиц.
– Может, их надо покормить, Джон? Кроме того, они, вероятно, нервничают, бедняжки.
– Почему ты так думаешь?
– Джон! Ты повесил на курятник табличку «Концлагерь 14». Я знаю, что они не умеют читать, но всё же.
– Это просто шутка.
– Думаю, что делать предупредительные выстрелы у них над головой по утрам тоже не очень полезно.
– Ну, их же нужно как-то мотивировать.
– Ты пугаешь их до смерти. У кого-нибудь из них случится сердечный приступ, если будешь и дальше так делать.
Они никак не отваливали, эти сатанисты. Утром я выходил из своего номера, а они сидели в кружочке прямо на ковре у моей двери, в черных плащах с капюшонами, при свете свечей. В конце концов с меня хватило. И как-то утром, вместо того, чтобы просто пройти мимо, я подошел к ним, сел, глубоко вдохнул, задул свечи и запел «Happy Birthday».
Поверьте, они не слишом-то обрадовались.
вашей истории болезни есть что-то еще, о чем мне нужно знать? – спросил док.
– Ну, – ответил я, – однажды меня сбил самолет. А еще я сломал шею на квадроцикле. Потом я дважды умирал во время комы. Еще у меня примерно сутки был СПИД. А еще я считал, что у меня рассеянный склероз, а оказалось, что синдром паркинсонизма. Еще я как-то сломал пополам небный язычок. Несколько раз у меня был трепак и пара припадков, когда я принял кодеин в Нью-Йорке и сам себя изнасиловал в Германии. Вот и всё, пожалуй,
А потом сам квадроцикл всеми четырьма колесами рухнул на меня.
Хрусть.
Когда я открыл глаза, у меня в легких было полно крови, а шея сломана – так потом сказали мне врачи.
«Ясно, теперь я точно помру», – подумал я.
