Цитаты из книги автора Ивлин Во Любовь среди руин. Полное собрание рассказов

— Знаю, — сказал он, — здесь ничего русского. Невелика радость быть владельцем популярного ночного клуба, когда ты лишился родины.

— Преуспеваю? Да на данный момент у меня в кармане ровно три франка на всю оставшуюся жизнь.
— Милый мой, люди с тремя франками в кармане не едят икру в «Ларне».

— Возможно, это была моя последняя еда на неопределенное будущее, — пояснил Борис, и друг его рассмеялся, приняв эти слова за шутку.

Он съел свежую икру, садовую овсянку в портвейне [65] и креп-сюзет [66], выпил бутылку винтажного кларета и бокал очень старого коньяка «Фин-Шампань», а потом изучил несколько хьюмидоров [67] с сигарами, прежде чем выбрал идеальную.
Покончив с едой, он попросил счет. Двести шестьдесят франков. Двадцать шесть выдал на чай официанту и четыре — швейцару, который принял у него шляпу и вещмешок. Семь франков стоило такси.

Я не нужен ей, подумал я, мы свое дело сделали, гиббон Гумбольдта и я.

Мокли Мечтатель, Мокли Молодчага, Мокли Неудачник сменяли друг друга более или менее регулярно. Мне лично больше нравился Мокли Молодчага, но, по справедливости, Мокли был хорош всякий.

Каждый день в двенадцать часов мы отправлялись с ней в зоопарк. Там был в обезьяннике темно-коричневый гиббон Гумбольдта, перед которым мы хмуро выстаивали по получасу; он производил на Люси какое-то гипнотически притягательное действие — ее невозможно было оттащить к другим клеткам. «Если это будет мальчик, я назову его Гумбольдтом, — сказала она.

Ей не так страшно было потерять деньги, как дать им дурное употребление.

Для Люси мы попросту не существовали как самостоятельные личности. Позиция, повторяю, безошибочная и в высшей степени вызывающая.

Обидно до слез, когда хамство игнорируют.