Отец Володьки как-то долго всматривался в записку, читал по слогам. Радио из дома затихло. Сквозь беленые стены я видела, как дедушка подкрался к окну: прислушивался. Бабушка так и стояла подбоченившись. Володька с ужасом смотрел на отца. И это не просто фигура речи. Его лицо вытянулось, как посмертная маска. Я видела такие по телевизору. Он даже не казался таким уж чумазым. Все его тело как-то уменьшилось, он зажмурился
найденный смысл истлевает, оказывается прахом в ладони, когда ты посвящаешь себя кому-то, живешь ради кого-то, всецело и безоглядно.
Воздух хрустел, прорезаясь сквозь бессмысленные слои одежды.
Иногда дорога все прощает, многое отпускает, если отпустить в нее себя.
уже несколько лет жил отдельно.
Праздники Татьяна не отмечала, никаких событий не происходило. Пока дочь росла, нужно было что-то придумывать, как-то готовиться к Новому году. Но все, чего хотела Татьяна, – это просто автоматически проживать день за днем, впадать в состояние вакуума, когда нет боли, беспокойства, желаний, идей.
