и Возможное, новый день, в который может произойти всё что угодно, если только ты сам не против.
Я был очень одиноким муми-ребёнком, что часто случается с талантливыми самородками. Никто меня не понимал, и меньше всех — я сам.
Я погрузился в тяжкое уныние, которое и в будущем порой овладевало мной, когда кто-то достигал больших успехов, чем я сам.
Ну, что полезного у вас сегодня на завтрак?
— Кофе, — сказал Шуссель.
— Каша, — поправила его тётка. — Кофе пьют только в дряхлой старости.
продолжатся! — крикнул Фредриксон. — Мы отправимся в полёт на «Морзком оркесторе»! Все вместе! Папы, мамы и дети!
— Нет, не завтра, прямо сейчас! — закричал Муми-тролль.
И вся компания высыпала в сад, в предрассветный туман. На востоке в ожидании зари чуть светлело небо. Солнце уже готово было явиться — ещё несколько минут, и ночь пройдёт, и всё начнётся сначала.
Новая дверь
Тихо! — потребовал Фредриксон и поднял свой бокал. — Завтра…
— Завтра… — повторил Муми-папа с юношеским блеском в глазах.
— Завтра Приключения
не вмещала столько вопросов, возгласов, объятий, объяснений и бокалов с тодди. А когда мама и папа Сниффа разложили свои пуговичные коллекции и с ходу подарили ему половину, вокруг поднялось такое, что Мюмла собрала своих детей и попрятала их по шкафам
оба притащили свои пуговичные коллекции в больших чемоданах. Был там и Юксаре с погасшей трубкой в зубах, и Мюмла, рыдающая от избытка чувств, и Мюмлина дочь, и остальные тридцать четыре Мюмлиных ребёнка, и, конечно же, малышка Мю (которая вообще не выросла). И когда все они набились внутрь, стены веранды слегка округлились.
Это была неописуемая ночь!
Никогда ещё ни одна веранда
Стаканчик мне. И привидению. И тем, кто за дверью, тоже!
— А что, там ещё кто-то есть? — спросил Муми-папа.
— Ну так, несколько родителей, — сказал Фредриксон и засмеялся. — Они немного стесняются.
Снифф и Снусмумрик выбежали под дождь, где стояли их папы и мамы, дрожа от холода и чувствуя себя неловко оттого, что они так долго где-то пропадали. Был там Шуссель, державший за лапку Муссель, —
— Кто там?!
Низкий голос ответил из-за двери:
— Открой! Ночь холодна и дождлива.
Муми-папа настежь распахнул дверь.
— Фредриксон! — завопил он.
И на веранду шагнул Фредриксон. Он стряхнул с себя капли дождя и сказал:
— Не сразу я тебя нашёл. Привет, привет!
— А ты ни капельки не постарел! — восхищённо заметил Муми-папа. — О, как же я рад! О, как я счастлив!
Вдруг из-за спины Фредриксона послышался слабый глухой голосок:
— В такую роковую ночь забытые кости гремят, как никогда! — И из рюкзака Фредриксона с премилой улыбкой выползло привидение собственной персоной.
— Проходите, пожалуйста! — воскликнула Муми-мама. — Хотите тодди с ромом?
— Спасибо, спасибо, — согласился Фредриксон. —
