Время, милая, время – самый искусный кондитер, – пробормотала она, и голос ее, хриплый и тихий, казался эхом давно минувших лет. – Оно стирает из памяти лишние детали, оставляя лишь привкус давно забытых эмоций.
– Человек такое существо, забывает то, что неважно… – увильнула от ответа мадам Дюваль. – Или то, что вызывает боль, – добавила внучка, и ее каштановые кудряшки подпрыгнули от возмущения.
Время, милая, время – самый искусный кондитер, – пробормотала она, и голос ее, хриплый и тихий, казался эхом давно минувших лет. – Оно стирает из памяти лишние детали, оставляя лишь привкус давно забытых эмоций
