О том, что ты что-то упустил, прошел мимо чего-то страшно важного. Мимо любви. Мимо дела своей жизни. Мимо переезда в другой город или другую страну. Мимо другой жизни. Мимо – хотя был совсем рядом. Так близко, что в редкие минуты тоски, наваливающейся на тебя подобно гипнозу, вопреки всякой очевидности хватаешься за частицы этого возможного.
Кот его дочери – Путин – никогда не шел ни к кому на руки, в лучшем случае садился напротив вас и смотрел пронизывающим взглядом, наверное, перенятым у своего кремлевского тезки.
Вот и все. До чего легко один человек исчезает из жизни другого! Может быть, так же легко, как в нее входил? Случайная встреча, сказанные друг другу слова, и вот между двумя людьми уже завязался роман. Потом другая случайная встреча, другие слова, и роману настает конец.
Вот оно, свойство юности, – способность смеяться до упаду. Повзрослев, теряешь ее.
Если кот вас признаёт, это что-нибудь да значит.
— Путин! — громко объявила ветеринарный врач, появившись на пороге приемной. Две дамы с маленькими собачками оторвались от своих журналов и переглянулись. Первая изумленно подняла брови, вторая покачала головой и тихо пробормотала: «Несчастное животное!»
— Да, — шепнула Лора. — И все пойдет как раньше. Только без сумки...
— Ничего, купите себе новую.
— Того, что в ней лежало, я нигде не куплю. Разве можно купить кусок жизни?
Лоран попятился от балюстрады и повернулся к коллегам. Медленно оглядел их, понимая, что с ним только что произошло нечто очень важное. Он спокойно и холодно раздумывал, не прыгнуть ли ему с балкона башни в квартале Дефанс
По мнению Лорана, Паскаль просто позволил худшему из проявлений западного мира затянуть себя с головой, превратив свою личную, чтобы не сказать половую, жизнь в какой-то менеджмент среднего звена.
«И как же ты, лапочка, хочешь его назвать?» — спросили Хлою родители. «Путин», — медленно произнесла Хлоя и для усиления произведенного эффекта улыбнулась. «О нет! — воскликнула Клер. — Нельзя называть кота таким именем!»
