УДК 82-7-93

ББК 84.8

И 21

Иванова Ю.

Тайны Чароводья. Выбор сильнейшего. Книга пятая : [для сред. и ст. шк. возраста] / Юлия Иванова ; ил. Т. Петровска . — М. : Абрикобукс, 2021. — 464 с. : ил. — (Тайная дверь).

ISBN 978-5-6046082-6-5

Эльде, Шани и другим героям предстоит столкнуться с последним испытанием и попытаться остановить страшную опасность, нависшую над Чароводьем. У каждого из них — своя сила. Если её правильно использовать, можно надеяться на успех. Но и цена ошибки очень высока. Принимая даже самые сложные решения, ребята не могут быть уверены в том, что сделали правильный выбор.

Может ли одна светлая душа оказаться настолько смелой, чтобы раздвинуть вокруг себя тьму? Мудро ли рисковать сотней человеческих жизней ради того, чтобы спасти всего одну? Подтвердятся ли предсказания мудрой книги, предвещание Нирома и древняя легенда о четвёртой искре? Пришло время раскрыть все тайны Чароводья. Читайте «Выбор сильнейшего» — заключительную часть цикла о мире Семи островов.

© Ю. Н. Иванова, 2020

© Т. П. Петровска, 2020

© ООО «Абрикос Паблишинг», 2020

© ООО «Издательство «Абрикос», 2021

Пролог

Эльда слушала сердца. Никогда раньше она не предполагала, что сердце каждого живого существа бьётся в особом ритме. Вокруг неё теперь всё время словно звучала музыка. Каждое сердце — на своей частоте, каждое — с особым смыслом, каждое — полно жизни. Они звучали и поодиночке, и все вместе, а время от времени сливались в причудливые мотивы, иногда идеально дополняя друг друга, а иногда впадая в жуткий диссонанс.

Чара Лазария научила её слушать и понимать звуки бьющихся вокруг сердец на одном из первых занятий.

— Мало научиться их слышать, — сказала женщина, насмешливо глядя на новую ученицу. — Важно уметь не слышать, если это необходимо.

— Но почему?

— Представь себе работающих в классе учеников. Как долго ты сможешь удерживать своё внимание на предмете, если всё время будешь слышать биение множества сердец? Много ли поймёшь и запомнишь? А если это заседание Совета? А если школьный праздник? Можно просто сойти с ума!

— Такие случаи были?

— И не раз. Но техника безопасности преподаётся сразу же, как первокурсницы приступают к учёбе. Мы учимся защищать себя точно так же, как трёхглазые — видеть границы между мирами, смертницы — ставить щиты против собственного рикошета…

— Рикошет… — задумчиво протянула Эльда. — Расскажите мне про рикошет. У вас… то есть у нас он тоже есть?

Чара Лазария встала и прошлась по комнате. Они находились в одном из корпусов Зелёного ордена, где Эльда теперь училась. Занятия у неё были индивидуальные, поскольку все наставницы трилистниц сошлись на том, что девочка вполне может наверстать программу за первый курс и в следующем году вместе со всеми другими ученицами перейти на второй.

— Чтобы понять суть нашего рикошета, — начала чара Лазария, — нужно для начала хорошо уяснить особенности силового воздействия зелёных чаронитов. Эта сила особая, ей нет равных среди других орденов. Что, ты не согласна?

Эльда слегка поморщилась. Она ничего не сказала вслух, но Страшилла всегда знала, когда девочка хочет ей возразить. Как будто читала её мысли время от времени.

— Я же вижу, что ты думаешь иначе. Мне интересно, — произнесла Лазария и выжидающе замолчала.

Пришлось отвечать.

— Я думаю, что силы всех чаронитов уникальны, их нельзя сравнивать, — сказала Эльда. — У каждого ордена есть сильные и слабые стороны.

— Тут ты совершенно права, но! — Женщина сделала паузу. — Но!

Она подняла вверх указательный палец руки, затянутой в перчатку, и добилась того, что всё внимание Эльды сосредоточилось на этом пальце.

— Сила зелёных чаронитов в том, что мы можем преобразовывать живую материю. Такое не под силу ни одному из орденов.

— Да, — пришлось согласиться девочке.

— А это значит, что мы можем управлять самой жизнью. Понимаешь разницу?

— Ммм, — неопределённо промычала Эльда.

Но чара Лазария явно хотела, чтобы новая ученица до глубины души прониклась идеями ордена Трилистника, поэтому продолжала говорить с редким для неё энтузиазмом:

— Мы можем изменять растения, животных и даже людей. Взять, к примеру, деревья! Мы можем заставить их расти быстрее или выглядеть иначе, плодоносить обильнее, изменить вкус или вид плодов. Посмотри на дома в нашем ордене — они живые и подчиняются трилистницам. А драгончие! Вспомни о них. Когда-то давно мы заставили их слушаться людей.

— Не всех людей. Только мужчин, — возразила девочка, сложив руки на груди.

— Пффф, — фыркнула Лазария. — Это всего лишь вопрос времени, я думаю, мы сможем и это преодолеть. А может быть, вскоре это уже станет не важно.

Чара Лазария замолчала. Эльда видела и слышала, как бьётся сердце женщины. Её новая наставница вдруг заволновалась, и так было каждый раз, когда Страшилла заговаривала о будущем. Она явно чего-то ждала. Каких-то больших изменений, от которых зависит её жизнь и жизнь всего ордена.

Это пугало, потому что Эльда и сама чувствовала себя так, как будто вот-вот должно что-то произойти. Она не могла объяснить это предчувствие, но и избавиться от него не получалось. Наверное, это началось с того момента, как Чарователь сделал своё предсказание для неё и сестры Шани.

Эльда надолго задумалась, да и её наставница мысленно перенеслась куда-то очень далеко. Так бы они и молчали, если бы внезапно вспыхнувший зеленоватым светом Живолист не вернул девочку в реальность. Она должна узнать об этом камне как можно больше.

— Вы хотели рассказать про рикошет, — напомнила Эльда Лазарии.

Женщина очнулась.

— Да, точно! Так вот, про рикошет… На чём я остановилась? Ага. Суть в том, что часть преобразующей силы, которую ты направляешь на объект, возвращается обратно. Вот, смотри.

Она взяла со стола стакан с водой и резко выплеснула её на стену позади Эльды. Холодные брызги окатили девочку, которая не успела увернуться.

— Ай!

— Это просто наглядный пример того, как происходит рикошет, — усмехнулась Лазария. — Часть силы возвращается обратно, как эти брызги. Это общая закономерность для всех орденов. Особенность Трилистника в том, что если не уметь справляться с рикошетом, то преобразования происходят в тебе. В твоём теле.

— Какие именно? — Эльда поёжилась. Капли воды неприятно холодили кожу.

— Ну… По-разному бывает. Самые простые последствия — это изменения внешности. Те самые чешуя или шерсть под моей маской, о которых постоянно шепчутся любопытные ученицы нашей школы. Но с такими изменениями легко справиться, все трилистницы могут корректировать собственную внешность, если у них достаточно сил и они умеют работать с чаронитом.

— А если сил не хватает?

— Можно надеть маску, — ответила Лазария.

— О…

— Да я шучу, — засмеялась женщина. — Если сил твоего камня не хватает, то кто-нибудь из наших чар обязательно поможет справиться с последствиями рикошета. Но твой чаронит особенный, ему вряд ли потребуется помощь. Живолист — это мощь, сила, глубина. Ты чувствуешь его глубину?

— Пока не очень, — осторожно ответила Эльда. Она не хотела признаваться Лазарии, что камень ведёт себя как маленький испуганный ребёнок. Как будто прячется от неё при любых попытках наладить контакт. Но при этом он очень любопытен и, когда не чувствует угрозы, тянется прикоснуться к миру вокруг. Вместо этого девочка спросила: — Вы сказали, что изменения внешности можно исправить. А если рикошет не внешний, а внутренний? Как у чёрных. Такое ведь может быть?

— Да, конечно, — кивнула Страшилла с довольным видом. — Я вижу, что ты начинаешь понимать, о чём я говорю. Если рикошет внутренний, всё очень усложняется. Нужно разбираться, что изменилось и как, совместимы ли изменения с жизнью, обратимы ли они, и если нет, то можно ли остановить их дальнейшее развитие. Это не слишком сложно для тебя прозвучало?

— Нет, — покачала головой Эльда. — Я всё поняла. И… часто ли трилистницы попадают под рикошет?

— Не чаще, чем чары из других орденов. Техника безопасности — превыше всего.

— А вы?

— Что я? — уточнила женщина.

— Попадали?

— Конечно! — Лазария отвернулась и сделала несколько шагов к окну. — Но ты можешь не беспокоиться. Пока твой организм достаточно силён, чтобы сопротивляться рикошету. Чем старше чара, тем меньше у неё становится сил на то, чтобы противостоять изменениям, и тогда они чаще всего необратимы.

— Получается, чем я моложе, тем лучше защищена?

— Получается, что так.

— А чара Гаруна?.. — Эльда произнесла имя и тут же прикусила язык. Лазария бросила на девочку быстрый взгляд.

— Госпожа Гаруна, — сказала она с нажимом в голосе.

— Госпожа Гаруна, — поправилась девочка.

— Что ты хотела спросить?

— Госпожа Гаруна в солидном возрасте и… наверное, сильно изменилась.

— Ты рассуждаешь очень здраво, Эльда, — похвалила её Лазария. Сердце её билось ровно и уверенно. — И мысли твои текут в правильном направлении. Но я не хотела бы обсуждать с тобой особенности внешности госпожи Гаруны. Уверена, что ты скоро сама познакомишься с ней и всё увидишь собственными глазами. Урок окончен.

Женщина направилась к выходу. Она часто вот так резко прерывала занятие и оставляла Эльду одну. Девочка вскочила и воскликнула:

— Чара Лазария, вы не объяснили, как же мне всё-таки не слышать их? Сердца!

— Попроси свой камень, — бросила на ходу Лазария. — Это ведь он, а не ты сейчас ловит биение всех сердец в округе. Поняла? Он, а не ты.

— Но он не слушает меня!

— Потому что ты не слушаешь его.

С этими словами женщина вышла. Эльда осталась одна в тихом зале.

Но тишина была только внешней. Голова девочки и её тело были наполнены звуками бьющихся сердец. Они доносились со всех сторон: далёкие и близкие, маленькие и большие, сильные и слабые, и если слушать каждое, пытаться его понять, тянуть ниточку от своего сердца к другому — можно и правда сойти с ума.

Можно сколько угодно зажимать уши руками, но это не поможет. Только Живолист способен прекратить это. Эльда вздохнула. Значит, договариваться надо с камнем. Надо попросить его.

Она и побаивалась, и одновременно тянулась к нему. Хотела понять, почувствовать этот камень своим, как когда-то Волимир. Чаронит зелёных казался чужим, опасным, но при этом девочка начала чувствовать к нему сильнейшее притяжение.

Эльда сосредоточилась. Мысленно нырнула в поток силы, излучаемой камнем. Ей было не очень приятно делать это: она всё ещё не привыкла к новой силе и новому ордену. А Живолист был олицетворением этой чужой силы, с которой Эльда не хотела иметь ничего общего. Если бы не возможность спасти от смерти мать, девочка ни за что не вступила бы в Зелёный орден. Но она сделала это, и обратного пути не было.

Живолист не сразу откликнулся на её просьбу. Он, казалось, был так же насторожен, как и его юная носительница. Не мог понять, почему она ничего не предпринимает? Чего она вообще ждёт? Почему общается с ним так осторожно? Почему не использует его силу?

Эльда как будто услышала его. Поняла, что это от вынужденного бездействия он бесконтрольно рассылает потоки силы в разные стороны и жадно выхватывает из пространства живых существ, рисуя собственную карту бьющихся сердец. Её камень жаждал жизни.

— Я обещаю, мы найдём куда применить нашу силу, — прошептала девочка, прикасаясь к камню. Она закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало её. — Но для начала нам надо научиться слышать друг друга. И понимать.

Живолист залил сиянием золотистых искр всё пространство вокруг. Его настроение передалось хозяйке. Чаронит очень хотел изменений, хотел сиять, хотел двигаться.

Если для этого нужно сначала договориться с девочкой, то он это сможет. И Живолист вобрал в себя раскинутую силовую сеть, чтобы воспользоваться ею тогда, когда возникнет необходимость. По первому зову. Но не сейчас.

Сердца в голове Эльды разом утихли. Все, кроме одного. Её собственного.

«Спасибо!»

Девочка открыла глаза, вздохнула с облегчением и нежно погладила искрящий камень. Она пока не доверяла ему, чувствовала, что этот чаронит принесёт ей множество неприятностей и тревог, но сейчас была ему благодарна за то, что можно наконец прислушаться к себе.

Глава первая.
Мир с изъяном

Шани старалась всегда выполнять обещания. Даже если дала их в чрезвычайных обстоятельствах всего-навсего крысе.

— Усатый, ты помнишь, я обещала построить тебе нору? — сказала она Дику.

— Что?

Крыс в последнее время был рассеян и тих. Он тяжело переживал очередное расставание с Эльдой и ждал от неё весточки. Но на территорию Зелёного ордена проникнуть не решался, ведь девочка попросила его держаться в стороне. Поэтому Дику оставалось только ждать и надеяться.

Шани проводила много времени в мастерской чара Питрига, она давно чувствовала себя здесь как дома. Ей было гораздо уютнее среди красок и картин, чем в мрачной комнате в Графите. Поэтому при любом удобном случае девочка спешила сюда, чтобы побыть наедине с собой и живописными полотнами.

Теперь в мастерской обитал ещё и Дик.

Эльда сказала ему, чтобы крыс находился рядом с сестрой, и тот, видимо, решил прислушаться к совету подруги. Шани не могла понять, как Дик к ней относится, но с удивлением замечала, что сама привязывается к нему. К ворчливому чёрному крысу, до кончика хвоста преданному её сестре. Тому самому, что доставил ей столько неприятностей в Червон-Камне. Она невольно испытывала уважение к его храбрости и упорству. И даже находила, что между ними есть что-то общее, хотя ни за что не призналась бы в этом.

— Возвращайся к жизни, — сказала Шани. — Хватит киснуть.

— Хочу и кисну, — буркнул Дик. — Тебе и дела до меня нет.

— А вот и ошибаешься, — возразила девочка. — У меня для тебя кое-что есть.

— Что?

— Вроде сюрприза.

Крыс со странным выражением на морде уставился на разрушительницу. Сразу было ясно, что сюрпризы от Шани его не слишком вдохновляют.

— Не передать, как я тронут, — настороженно произнёс Дик.

Шани как будто прочитала его мысли и засмеялась.

— Не пойму я, как Эльда тебя выдерживает, если ты всё время ворчишь?

— Она меня любит, — с достоинством произнёс крыс. — А я её.

— Ну-ну. Любовь-морковь, все дела. Короче, смотри сюда.

Шани сняла со стола и поставила на пол большой деревянный ящик из-под красок. Одна рука у неё была перевязана. Девочка случайно задела ладонью острый угол и поморщилась. Рана так и не заживала*. Шани начинала подозревать, почему это происходит, и собиралась в ближайшее время проверить свои догадки.

Ящик весь был покрыт разноцветными пятнами. На первый взгляд они казались просто бессмысленными кляксами. Но когда Дик хорошенько присмотрелся, то сумел разобрать среди них затейливый рисунок.

— Что это? — спросил он, с любопытством оглядывая ящик. — Тут дыра какая-то.

— Это не дыра, это парадный вход, — усмехнулась Шани. — Можешь посмотреть.

— Внутрь? Я? — Дик начал догадываться, что это за ящик такой. Он осторожно приблизился и заглянул в отверстие. Шевельнул усами, принюхиваясь.

— Ну как? — спросила девочка. Полумрак у неё в волосах взволнованно замерцал.

— Ты это сама сделала?

— А ты как думаешь?

— Кажется, это… дом? Для меня? — голосок Дика звучал неуверенно.

— Ну… я же обещала тебе… Нравится?

Длинный хвост исчез внутри ящика, и крыс долго ничего не отвечал. Шани начала беспокоиться.

— Там пока пусто внутри, я не знала, как бы ты хотел обустроить новое жильё. Просто положила мягкую шерстяную подстилку…

— А чья это шерсть? — высунул нос Дик. — Где взяла? Никого не убила?

Шани уже научилась понимать его шутки, поэтому просто пожала плечами и ответила:

— Не переживай, несчастная овца не сильно страдала. — Но, заметив, как насторожился Дик, девочка засмеялась: — Ну ты и чудной! Это же кусок шарфа, неужели не видно?

— Кто ж тебя знает… — пробормотал Дик и потоптался по подстилке. — Вообще-то удобно. Вполне… Чей шарф?

— Что ты привязался к этому шарфу? — всплеснула руками Шани. — Может быть, мой собственный, а может, и нет. Так как тебе нора?

Дик повозился внутри ещё немного и вылез наружу.

— Жить можно, — сказал он, внимательно глядя на Шани. Помолчал немного и добавил: — Вообще-то должен признать, что это шикарный дом.

— Но? — Что-то в его голосе насторожило девочку.

— Но я не уверен, что им воспользуюсь.

— Это почему же?

— Я же не хомячок, которого можно в коробку посадить, каждый день кормить зёрнышками и ждать, пока он умрёт, — сказал крыс.

— Не поняла связи.

— Я свободный крыс, вот что я хочу сказать.

— А, ты в этом смысле. Так никто и не держит тебя, — улыбнулась Шани. — Но ты можешь жить здесь время от времени. Я поставлю домик тут, в мастерской, за холстами его не будет видно. И даже если кто-то зайдёт, чтобы навести порядок, то подумает, что это всего лишь коробка с красками. Для того и написано на крышке: «Брать только с письменного разрешения чароведы». Ни у кого рука не поднимется.

— Ловко придумала, — одобрил Дик. Кажется, он наконец немного расслабился. — Сам не верю в то, что говорю, но это один из самых трогательных подарков в моей жизни.

Шани опять улыбнулась.

— Между нами было много недоразумений. Но я подумала, что некоторые из них мы можем забыть. Согласен?

— Согласен.

— Кстати, у этого домика будет ещё один секрет.

— Да? Какой?

— Я буду держать здесь чарокраски, потому что это, мне кажется, самое надёжное место. Я не могу всё время носить их с собой, чар Питриг говорил, что тряска для них губительна. Так что, пока я не закончу картины, они будут храниться здесь. А ты будешь охранять моё сокровище, идёт?

— Ну не знаю…

— Эльда бы это одобрила, — хитро улыбнулась Шани.

— Ты так думаешь?

— Не сомневаюсь. Она всегда помогает другим.

— Это точно, — подтвердил крыс. Подумал немного и вздохнул: — Ладно, согласен быть сторожем.

Девочка присела на корточки и внимательно посмотрела на зверька:

— Как-то ты не очень вдохновлён. Что случилось?

— Просто я беспокоюсь за Эльду. У неё теперь… новая жизнь. Новый камень. Кто знает, как она с ним поладит.

— Она сильная, — сказала Шани, тряхнув гривой волос. Ни капли сомнений в её голосе не было. — Она же семигранник. С камнем сестра точно справится, меня больше беспокоит Страшилла. Вот кто опасен.

— У меня от одного её имени шерсть дыбом встаёт, — кивнул Дик. — На этот раз Эльда ввязалась в такие неприятности, что я даже не представляю, как мы её вытащим.

— И я не представляю, — вздохнула Шани. — Но всё-таки она правильно сделала. Эльда очень храбрая. Не уверена, что я на её месте поступила бы так же…

— Она ведь спасала мать, — сказал Дик. — Ты бы тоже сделала всё для того, чтобы выручить злоб… я хотел сказать, чару Корини.

— Спасибо, что веришь в меня, — усмехнулась Шани. — Но Эльда шагнула в самый центр змеиного клубка. А теперь нам её спасать…

— Всё так запуталось. Я думаю об этом каждую минуту, — вздохнул Дик. — Она дала мне кольцо, которое нужно передать чароведе, но я до сих пор не придумал, как это сделать. Эх…

— Не кисни, усатый, сказала же, — приободрила его Шани. — Всё будет хорошо. Сейчас должна прийти Чижик, мы покажем тебе кое-что интересное.

Шани с беспокойством выглянула в окно. Чижик никогда не опаздывала. Она была из тех, на кого можно полностью положиться. Обещала — сделала. Но всё это было до того, как связь с призрачным миром прервалась и чаронит Чижаны почти утратил чувствительность к силе.

Она стала рассеянной, грустной и тревожной. Весь Призрачный орден теперь ходил с мрачными и растерянными лицами, не понимая, как приспособиться к новым условиям. Камни не отзывались, пространственные швы видели лишь немногие, а уж о том, чтобы открывать двери в другие миры, и речи не шло. Даже наставницы не справлялись.

Призрачный орден погрузился в бездеятельное уныние.

— Смотри. Вот и она…

Светловолосая девочка, издалека так похожая на Эльду, вошла в мастерскую. Она негромко поздоровалась и устало опустилась на стул. Крыс подбежал к ней и забрался на колени, пытаясь заглянуть в глаза.

— Привет! Ты задержалась. Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Шани.

— Угу. Чара Бройс гоняет нас по тренировочной площадке несколько раз в день, — мрачно сказала Чижик. — Она говорит, что раз теперь у наших чаронитов нет сил, то пусть у учениц будут хотя бы мышцы.

— Ну… Может, она права…

— А может, и нет, — буркнула Чижик. — Зачем мышцы, если призраки больше нам не отзываются? Если раньше мне было понятно, зачем я себя мучаю, то теперь это всё совершенно бессмысленно. Мы никогда не будем летать!

— Никогда не говори «никогда», — возразила Шани. — Всё ещё может измениться.

— А сила всегда пригодится, — вставил Дик. — Вот я теперь стал гораздо сильнее, и очень рад этому. Смотри, какие крепкие лапы! Я прыгаю, как когтявр!

Он начал скакать на коленях у девочки, чтобы та сама убедилась в его ловкости и прыгучести.

— Тебе Юта помогла, — вздохнула Чижик.

— Да, поэтому я от стаи бешеных шнырков отбился! Один! — похвастался крыс. — Так что крепкие мышцы ещё никому не помешали.

Чижик снова глубоко вздохнула и не стала ничего отвечать. Вместо этого она сунула руку в сумку и вытащила оттуда пряник в форме чаронита. Протянула крысу.

— На вот. Угощайся.

— Это мне? Вот спасибо! — воскликнул Дик. — Сегодня у меня день подарков. Я не помню, когда точно мой день рождения, но не против отметить его сегодня.

Чижик слабо улыбнулась.

— Ещё одна кислая физиономия в мастерской, — закатила глаза Шани. — Сейчас от вашего настроения чарокраски протухнут.

Крыс уже занялся пряником и не смог ничего возразить — его рот был полон. Он сидел на коленях у Чижаны и ронял крошки на подол её платья. Но девочка ничего не замечала.

— Как тебе удаётся не падать духом? — спросила она у Шани. — Я и сама обычно стараюсь искать что-то хорошее в происходящем, но сейчас никак не получается…

— А я не ищу хорошее, — ответила разрушительница. — Посмотри на меня, я чудовище. Что в этом может быть хорошего?

Она отбросила с лица чёрно-серые волосы, чтобы лучше было видно её красные глаза и мертвенную кожу.

— Ты не чудовище, — сразу возразила Чижик. Дик вежливо промолчал, набив рот новой порцией пряника. После рикошета Шани выглядела ужасно, а крыс старался не лгать без весомого повода.

— Не говори ерунды, я не слепая, — отмахнулась Шани. — Я не ищу в этой жизни ничего хорошего. Я просто живу. Ставлю цели. Представляю себе, как будто каждая новая цель — это запертая дверь. И постепенно открываю их. Одну за другой.

— Подбираешь ключи? — заинтересованно спросил Дик, проглотив пряник.

— Не обязательно.

— Чтобы открыть дверь, нужен ключ, разве нет?

— Можно просто выломать её, — усмехнулась девочка, и Полумрак мрачно сверкнул тремя искрами, подтверждая её слова.

— И какая сейчас дверь на очереди? То есть цель? — уточнил крыс, спрыгнув на пол.

— Ближайшая — выиграть приз чароведы.

— Ну… — пожала плечами Чижик и стряхнула крошки с подола. — Мы много сделали для того, чтобы стать победителями, но всё так изменилось. Стоит ли теперь продолжать?

Шани подняла руку, останавливая подругу.

— Приз чароведы — это поездка в Живые Сады, если ты помнишь. Посмотреть, как Зелёный остров готовится к карнавалу чаронитов. Если мы выиграем этот приз, то сможем открыть и другие двери.

— Какие, например?

— В Живых Садах у нас Юта, которая ждёт помощи. Усатый не даст соврать. Там ей приходится нелегко. В Живых Садах прячется Гаруна, которая устроила переворот много лет назад, а потом столько времени наводила страх на жителей Логова изгнанных. Мы точно не знаем. Но кажется, это её люди напали на остров Хвост и всё там разрушили. Лично я очень хочу посмотреть на неё собственными глазами.

— Ну и зря, — резко сказал Дик.

— Это почему? — Шани присела и подставила ему ладонь, чтобы крыс на неё забрался.

— Она тебе не понравится.

— Ты её видел?

— Видел. И очень хотел бы об этом забыть. И тебе не советую, спать плохо будешь. — Крыс делал вид, что сердится, но было ясно, что так он прячет свою тревогу.

— А как же возможность посмотреть на Живые Сады? — не сдавалась Шани. — Как там всё устроено и всё такое.

— Глаза бы мои их не видели! Жуткое место. — Дика даже передёрнуло от отвращения.

— Но там же Юта, — напомнила ему девочка. — Ты перед ней в долгу, разве нет?

На это Дику нечего было возразить. Как бы он ни хотел избежать любых напоминаний про Живые Сады, но мысль о том, что на острове осталась Юта, не давала ему покоя. После того как девочка усилила его чаронит, между ними установилась тончайшая, почти незаметная связь.

Дик волновался за юную трилистницу.

Он заглянул Шани в глаза.

— Да… там осталась Юта… И её мать. И много чего страшного. Ты знаешь, я не трус. Но мы не сможем справиться с ними, силы неравны.

— Тебя никто и не приглашает, усатый. Ты уже много подвигов совершил, пора передохнуть, — сказала ему Шани и пересадила на коробку с красками. — Лазария прихлопнет тебя одной левой, если узнает, что ты до сих пор жив. Так что… жуй пряники и радуйся, что тебе не нужно возвращаться в Живые Сады.

Дик не нашёл что возразить. Чижик со вздохом поднялась и подошла к Шани. В глазах у неё по-прежнему читались грусть и тревога.

— Я поняла. Ты никогда не сдаёшься, Шани. Но что делать мне? — спросила девочка. — Чаронит почти погас, я никогда не смогу летать на призраке. И открывать другие миры больше не могу. Я пробовала.

— Так мало сил?

— Ага, почти ничего. Как будто вся моя жизнь ушла на ту сторону, в призрачный мир. Я теперь ничего не значу. Я бессильна.

— Не падай духом, Чижик, — сказала Шани, чуть поразмыслив. — Эльда была вовсе без камня, когда отправилась на Хвост искать доказательства невиновности изганов, чтобы потом представить их на Совете. Она стала получарой, но не сдалась. Дело не в камне.

Полумрак отозвался ей краткой вспышкой. Недовольной вспышкой. «Думай, что говоришь».

Но Шани упрямо повторила:

— Дело не в камне. Дело в тебе.

— Она правильно говорит, — вмешался Дик.

Чижик рассеянно кивнула. Согласилась.

— Может быть, вы и правы. Но так трудно преодолеть это чувство… когда ты вообще ничего не можешь. Я постоянно об этом думаю. И все наши ходят растерянные, даже преподаватели… чара Линн не улыбается больше, а она всегда улыбалась! И Эльды нет рядом. Она теперь с зелёными. Не могу избавиться от мысли, что она там как будто в тюрьме. Даже письма не доходят.

— Тоска… — протянул Дик.

— Угу.

— Нет, так не пойдёт, — прервала их Шани. Чижик вопросительно подняла на неё глаза. — Хватит хандрить, пора заняться делом. Давайте не будем терять время на вздохи и посмотрим, что у нас получается с проектом.

Чижане пришлось согласиться. Всё лучше, чем сидеть без дела и страдать. Они подошли к высокой картине, стоящей в углу мастерской. Полотно было завешено тканью, которую Шани решительно сдёрнула.

— Ты закончила! — воскликнула Чижик.

— Ага. — Шани не могла скрыть торжествующей улыбки. Ей самой нравился результат.

Дик же с удивлением уставился на картину, о которой было столько разговоров.

— Дверь? — вырвалось у него.

— Ага.

— То есть это одна из тех дверей, про которые ты сейчас рассказывала? Это ты не в переносном смысле?

Шани засмеялась.

— Разные бывают двери, усатый. Эта вот — нарисованная, часть нашего проекта. Полюбуйся. Что скажешь?

— Что тут сказать… — с лёгким разочарованием протянул Дик. — Признаться, я ожидал чего-то более… кхм… эффектного.

— Не делай поспешных выводов, — прервала его Шани. — До эффектов мы ещё не дошли.

— А-а-а, ну-ну. Подождём тогда.

Чижик внимательно рассматривала полотно. Увидев силовой замок на картине, она нахмурилась. Он не был нарисован, Шани закрепила его на том месте, где должна была открываться дверь.

— Что это, Шани? Как ты смогла его сделать?

— Я же обещала, что разберусь, — довольно усмехнулась девочка. Вытянула из кармана порт-ключ — медальон на длинной цепочке — и торжественно показала друзьям. — Пришлось внести небольшие изменения в поток силы…

— Подожди, — прервала её Чижик. — Кто тебе помог? Ты бы не смогла этого сделать одна!

— А я и не сказала, что делала его одна, — спокойно ответила Шани.

— Тебе должна была помочь призрачная чара, — заволновалась Чижик. — Чтобы поменять пространственный пароль, нужно использовать силу призрачного чаронита.

— Ну да, всё правильно. Мы собирались сделать это вместе с тобой, но, когда призрачные чарониты утратили бóльшую часть своей силы, я поняла, что нам нужна помощь.

— И? Кто помог тебе?

— Попробуй догадаться! — улыбнулась Шани.

— Даже представить не могу! — воскликнула Чижик. Кажется, она забыла про усталость, взволнованно заходила по мастерской. — Все, все чарониты нашего ордена еле живы! Кто мог согласиться оказать тебе помощь?

— Ты никого не убила? — осторожно спросил Дик. Шани хотела щёлкнуть его по носу, но крыс увернулся. Девочка с любовью посмотрела на порт-ключ, который лежал на её ладони.

— Да, я понимаю, что выглядит это странно, — сказала она. — Но задачка решается очень просто. Единственный чаронит, который сначала утратил силу в тот вечер, а потом получил подкрепление, — это чаронит моей матери. После того как тётя Лиэни вернула ему долг, он остался единственным призрачным камнем, в котором есть небольшой запас силы. И я подумала, что надо хвататься за эту возможность, пока ещё что-нибудь не произошло.

— Ну да, конечно, — сообразила Чижик. — Я совсем забыла про тот долг… И что, чара Корини согласилась?

— Конечно! Она же моя мать, а я ещё ни разу её ни о чём не просила, — сказала Шани. — Мне показалось, что она даже рада была помочь.

— И не спросила, откуда у нас порт-ключ?! В это сложно поверить! — Чижана покачала головой.

— Не-а, не стала спрашивать. Мне кажется, у неё сейчас хватает других проблем. Она только и думает, как сберечь орден и не дать ему окончательно развалиться. Так что мама просто сделала вид, что вообще не узнала порт-ключ. Сказала, что желает нам победы в конкурсе.

— Я поражена.

— Я тоже рада, что так всё вышло. — Шани довольно сложила руки на груди. — И вот теперь у нас есть замок, ключ, дверь, ведущая в другой мир, и… нет уверенности в том, что он безопасен.

— Что-что ты сказала? — Дик даже подпрыгнул.

— С чего ты это взяла? — удивилась Чижик. — Мы же вместе заглядывали туда и не нашли ничего опасного.

— Я потом провела там много времени, устанавливая границы… И у меня есть кое-какие подозрения на этот счёт. — Шани задумчиво смотрела на нарисованную дверь.

— Почему же ты молчала? Если мир не безопасен, мы не можем продолжать.

— Спокойно! — остановила её подруга. — Не будем впадать в панику. У нас ещё есть время, чтобы всё проверить. Этим-то мы сейчас с вами и займёмся.

— Тогда расскажи, каков наш план! — попросила Чижана.

Шани приложила порт-ключ к замку, и дверь засветилась пространственными швами. Девочка потянула за ручку и открыла вход в ускользающий мир. Мастерская наполнилась запахами цветочного луга.

— Я заметила, что этот мир меняется время от времени. И животные в нём ведут себя по-разному, и птицы тоже. Иногда они как будто двигаются назад, ну, ты это видела. Это не просто так, — сказала Шани, вглядываясь в мир за дверью.

— И с чем это связано, как ты думаешь? — спросила Чижик.

— Я провела несколько экспериментов. Вот, сейчас покажу. Кажется, как раз подходящее время.

Шани бросила ещё один взгляд на мир за дверью, удовлетворённо кивнула, достала из кармана маленькую коробочку и заглянула туда. Дик тоже вытянул любопытную мордочку. В коробочке кто-то был.

— Кто там?

— Сейчас увидишь.

Шани аккуратно достала из коробочки мотылька, так, чтобы не повредить крылышки.

— Смотрите, что сейчас будет.

Она сложила руки замком, пряча в них мотылька, и шагнула в открытую дверь. Некоторое время стояла на поляне, глядя под ноги, наблюдая за маленькими котятами, которые бродили в траве. Они как будто не замечали девочку, двигались задом наперёд.

Прошла минута, другая, третья.

И вот Шани что-то почувствовала. Перевела взгляд на сцепленные в замок руки.

— Есть! — сказала она.

— Что? Что произошло? — забеспокоилась Чижана.

Шани разомкнула ладони. Чижик и Дик с недоумением уставились туда, откуда должен был вылететь мотылёк. Но его там не было.

— Где он? — воскликнул Дик.

— Здесь, только ещё не родился.

На ладони Шани лежала куколка. Девочка шагнула обратно в мастерскую и сказала:

— Смотрите, если я права, то сейчас случится маленькое чудо.

Они подождали немного, и прямо на глазах из куколки родился мотылёк. Посидел немного, подождал, пока крылышки высохнут и расправятся, а потом вспорхнул и улетел куда-то в сторону окна.

— Он что? Умер и воскрес? — спросил Дик.

— Нет, он родился дважды, — медленно ответила Чижана, которая выглядела ошеломлённой.

— Всё правильно, — сказала Шани и поморщилась. Бросила взгляд на свою руку, сквозь повязку проступила кровь. Опять.

Чижана ахнула.

— Так вот почему твоя рана не заживает! — догадалась она. — А ну-ка, покажи мне ещё раз руку!

— Насколько я поняла, это не очень страшно, — смущённо сказала Шани, разматывая повязку. — Я долго не могла понять, что происходит, почему рана не заживает. А потом заметила, что это связано с тем, как ведёт себя время в мире за дверью.

— Но это же ненормально! — заметил Дик. — Сколько времени ты там провела?

— Не очень много, не беспокойся. Просто каждый раз, когда время течёт как бы в другую сторону, организм тоже как будто живёт в обратную сторону. Затянувшаяся было рана снова становится свежей.

— Мы этого не предусмотрели, Шани, — сказала Чижик. Лицо её выглядело озабоченным. — Это может быть очень опасно!

— Совсем не опасно! — возразила Шани. — Я провела уже несколько опытов, с бабочками и не только. Пока ничего страшного не произошло.

— Ты не можешь этого знать!

— Для нашего проекта главное, чтобы в момент показа время шло нормальным образом. Тогда никто ничего не заметит, — упрямо сказала Шани.

— Но твоя рука! Она не заживает.

— Ничего страшного. Как только мы закончим, я не буду некоторое время заходить туда, чтобы дать порезу затянуться окончательно, — сказала Шани. — Нам очень важно выиграть этот приз, Чижик. Ты же знаешь. Уже поздно поворачивать назад.

— А что, если мы подвергнем кого-то опасности?

— Если тебе так будет спокойней, то мы проведём ещё несколько опытов, хорошо? Чтобы убедиться. — Шани успокаивающе погладила подругу по руке. Чижана кивнула, любуясь на котят, копошащихся в траве.

Дик же с сомнением смотрел на девочек. Он не вмешивался в происходящее. Пусть они сами решают.

Но в голове его вращались мысли о том, что будет, если он сам проведёт много времени в этом подозрительном мире. Что будет с его хвостом? Новый исчезнет и вернётся старый? Связь между ним и Лазарией восстановится? Мышцы, которые укрепила Юта, станут снова слабыми?

Если этот мир способен отматывать время назад, то какие изменения произойдут лично с ним, с чаром-крысом? Нет уж, пусть девочки сами решают, опасно им находиться в этом пространстве или нет. Но Дик туда точно не полезет. Это он решил твёрдо.

Глава вторая.
В чужих руках

Ника некоторое время следила за Чижаной. После того как та таинственным образом выбралась из кладовки в раздевалке, Нике очень хотелось узнать, в чём же секрет. Мысль о том, что она тоже когда-нибудь так сможет — проходить сквозь стены, — не давала ей покоя. Очень полезный навык. С ним столько всего можно сделать!

Потом, когда произошёл разрыв договора с призраками и сила из всех призрачных чаронитов ушла, всё это утратило смысл. Но Ника так привыкла слушать и наблюдать, что продолжала держать Чижану в поле зрения. Может быть, она делала это от скуки, а может — из зависти, она и сама толком не смогла бы объяснить.

Проект Никиной группы по чароведению трещал по швам, так как у них в команде было три ученицы из Призрачного ордена. И все они одновременно утратили силу. Осталась почти бесполезная, вечно сонная целительница и вздорная смертница, которая считала себя лучше других и была уверена, что участвовать в проекте ниже её достоинства. В итоге все девочки почти забросили проект. Им ничего не хотелось делать.

Ника злилась на весь мир, так как шансов победить у них практически не было, но она видела, что седьмая группа не прекращает работу. Ученицы за соседним столиком что-то увлечённо обсуждали, чертили схемы и иногда смеялись так заразительно, что Нике хотелось оказаться в их компании. Но она тут же испытывала досаду от этой мысли и злобно сжимала кулаки.

Быть среди них? Что за бред иногда приходит в голову?

Мизлит и Кридла считались её лучшими подругами, но настоящей близости между ними не было. Мизлит только и думала что о еде. Её никогда не оставляло чувство голода, и ела она так жадно, что смотреть на это было неприятно. В конкурсе на самую тяжеловесную группу по чароведению они бы точно победили.

Кридла же вечно пыталась прятать свои прыщи. Она то придумывала особое плетение, чтобы волосы наполовину закрывали лицо, то замазывала чем-то красные пятна, то пыталась договориться с кем-то из зелёных, чтобы они воздействовали на её кожу с помощью силы. Ника смотрела на все эти попытки с презрением. Как будто в этой жизни нет ничего важнее прыщей на лице!

Сама Ника постоянно думала об отце, надёжно запертом в каком-то лечебном санатории, и о матери, которая пыталась справиться с ведением хозяйства одна. А ещё о младших братьях, которые ничем не помогали семье, а только постоянно хотели есть и нуждались в присмотре. Ника ни за что не желала бы вернуться домой, потому что её там никто не ждал. Ждали только её стипендию. Девочка исправно отправляла деньги матери, но с тех пор, как Призрачный орден утратил силу, в её душе нарастала тревога.

Поползли слухи, что орден вскоре перестанет существовать, а девочек распустят по домам. И конечно, это означало, что ученическую стипендию им больше платить не станут. Для Ники это было равносильно катастрофе. Если такое случится, она вынуждена будет вернуться домой и влачить столь же жалкое существование, что и вся её семья. Её заставят освоить одну из профессий получар. Нет, ни за что!

— Нам надо хотя бы попробовать выиграть этот приз, — сказала она одногруппницам на очередном занятии по чароведению, пытаясь хоть как-то заставить их думать.

— Да, я бы попробовала угощения в Живых Садах. Говорят, там будет банкет, — мечтательно отозвалась Мизлит.

— Это не только поездка в Живые Сады! — прервала её Ника. — Это ведь и денежный приз. Солиры ещё никому не мешали.

— А мне не нужны деньги, — презрительно бросила смертница Верта, которая вообще ничего не делала для группы. — Я жду окончания учебного года, чтобы вернуться в наш семейный замок.

— Не у всех есть замки, — буркнула Ника. — Но неужели тебе не хочется быть лучшей?

— Я и так считаю себя лучшей, — отмахнулась девчонка.

Со стороны соседнего столика донёсся взрыв смеха. Ника снова разозлилась. Она вскочила и направилась к седьмой группе.

— Слушайте, вы мешаете нашей работе! — заявила она. — Я буду жаловаться!

— Что ты сказала? — Шани подняла на неё красные глаза, в которых горел огонь.

Ника опешила, ощутив гипнотическое воздействие направленного на неё взгляда, но не отступила.

— Я сказала, что вам надо вести себя тише! О чём вы только думаете?

— О том, чтобы выиграть приз чароведы, а вы о чём? — спокойно ответила Шани. Как же она раздражала Нику этим своим хладнокровием!

— Иди, иди, занятие ещё не закончилось, — сказала Чижик, посмотрев на бывшую соседку с неприязнью. — Тебе тут никто не рад.

— Вы не выиграете этот приз, — злобно бросила Ника, сжав кулаки.

— С чего ты взяла? — насмешливо поинтересовалась Шани.

— Я сделаю всё, чтобы этого не произошло, — прошипела девчонка, наклонившись к столу. Что заставило её так сказать, она и сама не понимала. В Нике кипела злость и не находила выхода.

Чар Питриг приблизился, заметив назревающий конфликт, и в своей добродушной манере спросил:

— В чём дело, девочки? Что-то случилось?

— Седьмая группа мешает всем работать! — громко воскликнула Ника. — Они считают себя лучше других, позволяют себе шуметь во время занятия. Они всё время так делают!

Наставник несколько раз согласно кивнул головой:

— Конечно, надо всегда помнить о других, девочки. Не время ссориться. Проекты должны быть уже готовы, вам осталось лишь достойно их презентовать. Я верю в вас! Во всех вас!

Последние слова он произнёс громче, обращаясь сразу ко всем ученицам. Нике ничего не оставалось, как вернуться за свой стол, где царили скука и лень. Целительница вообще спала, положив голову на руки.

— Почему вы ничего не делаете? — чуть не прорычала Ника.

— Зачем стараться? Мы уже проиграли, — сказала Кридла, ковыряя щёку. — Да ну их всех!

— У нас ничего не работает, — вставила Мизлит, смахнув со стола заляпанную чем-то жирным схему.

— Будет работать, — вдруг прошептала Ника, сверкнув глазами. Её вдруг осенило. — Я кое-что придумала. Мне нужно только, чтобы вы меня поддержали.

— Что ты придумала? — растянула губы в улыбке Мизлит. Лицо её от этого стало ещё шире, чем обычно.

— Мы украдём их проект.

— Что?

— Никто не узнает, — уверенно произнесла Ника. — А они пусть попробуют доказать.

Верта фыркнула, но ничего не сказала, всем своим видом показывая, что ей всё равно. А голос девочки из Белого ордена, которая так и не проснулась, вообще ничего не значил. Кридла и Мизлит привыкли делать то, что предлагала Ника, так они поступили и на этот раз.

Чем больше девочка обдумывала свою новую идею, тем больше ею загоралась. В слежке за Чижаной появился новый смысл и даже азарт.

Ника с невиданным усердием принялась за дело. Теперь следовать за Чижаной по пятам было легко: в последнее время та стала очень рассеянной, почти ни с кем не разговаривала, по сторонам не смотрела. На тренировках у чары Бройс делала всё, что нужно, сжав зубы и постоянно глядя под ноги. Иногда бормотала что-то себе под нос.

И ещё она время от времени ходила в Семиглав, но не в библиотеку, как все, а в художественную мастерскую. Сначала Ника подумала, что Чижана там рисует, но очень быстро разобралась, что именно в мастерской группа номер семь обсуждает все свои секреты. И именно там они готовятся к презентации проекта. Осталось только выяснить детали: внимательно подслушивать и подглядывать, следить за каждым их шагом.

Подслушивать было не очень удобно, так как окна мастерской выходили прямо во двор замка, а там всегда кто-нибудь был. Ника пробовала слушать у двери, пробравшись внутрь, но толстое дерево хорошо хранило секреты. Звуки почти не доносились до слуха девочки.

Поэтому Нике пришлось подвергать себя риску быть обнаруженной и заглядывать в окна, пытаясь читать по губам. Один раз за этим занятием её застала чара Корини, рассердилась и заставила выполнять дополнительные задания, раз «бездельнице» больше нечем заняться. В другой раз вечером на неё наткнулся безумный ювелир и в ужасе убежал, причитая что-то невнятное.

Но Ника не отступала. Она упрямо продолжала свои попытки выяснить, в чём состоит идея седьмой группы. Один раз она так увлеклась, что не успела вовремя спрятаться, и её заметила Шани! Эта сумасшедшая смертница!

Ника чуть не умерла от страха, распластавшись на земле под самым окном. Она слышала, как Шани подошла к окну и долго стояла там, видимо вглядываясь во двор. Хорошо, что было уже темно. Потом, когда опасность миновала, шпионка чуть ли не ползком выбралась в безопасное место и убежала в Призрачный замок.

После этого происшествия Ника решила, что рисковать больше не имеет смысла. Самое главное она уже узнала. Добытой информации будет вполне достаточно, чтобы осуществить её хитрый план.

— Итак, седьмая группа будет демонстрировать картину, — доложила она своим сообщницам.

— Что? Какую ещё картину? — недоверчиво скривилась Кридла.

— Картину, нарисованную какими-то особыми красками, в которых сочетаются силы всех орденов.

— И в чём смысл? — Мизлит почесала в затылке, силясь понять.

— Так они решили задачу чара Питрига о взаимодействии разных типов сил, — объяснила Ника, закатив глаза. — Очень просто, и ничего не нужно изобретать. И эти «умницы» уже всё сделали — вот что самое главное!

— А мы, значит… эту картину у них… — начала понимать Мизлит.

— Украдём! — подхватила Кридла.

Глаза Ники торжествующе сверкнули.

— Да! Пусть они её доделают… — сказала она. — И только накануне конкурса мы её заберём и сами представим. А потом пусть седьмая группа доказывает, что это был их проект, а не наш. Я подслушала, что всех подробностей они не раскрывали даже чару Питригу. Это нам на руку, так ведь?

Кридла и Мизлит не удержались от хихиканья, да и Ника расплылась в широкой улыбке. Всё должно было получиться!

Накануне презентации проектов Ника украла порт-ключ у Перламиты так ловко, что та ничего не заподозрила. Поэтому в Семиглав сообщницы переместились без особых трудностей. Смотритель порталов крепко спал и не мог им помешать. Потом троица быстро пробралась к художественной мастерской по тихим безлюдным коридорам, так никого и не встретив на пути.

Девочки выстроились у запертой двери, переводя сбившееся дыхание.

— Что дальше? — шумно выдыхая, спросила Мизлит.

— Тссс! — шикнули на неё подруги.

Справиться с замком на двери Нике помогла «отмычка» — запрещённое силовое воздействие, которое девочка отыскала в старых записях своего отца. Он зачем-то собирал такие вещи, не слишком законные, и держал их под замком в специальном сундучке. Но Ника, ещё будучи маленькой девочкой, нашла способ забраться в запретное хранилище. Теперь-то некоторые вещи из него ей очень пригодились.

«Отмычка» сработала, как и ожидалось, хоть и порядком забрала из Никиного чаронита силы.

«Это ничего, больше мне чаронит сегодня не понадобится», — подумала Ника. Махнув рукой, она приказала сообщницам следовать за ней. За дверью было темно, пахло деревом, красками и ещё чем-то резким. С непривычки у девочки защекотало в носу. К тому же она почти сразу наткнулась на чей-то мольберт. Тихонько выругалась. И тут же Мизлит неповоротливо врезалась в стол с нагромождением холстов и палитр. Всё это с жутким шумом обрушилось, и Нике показалось, что сейчас сюда сбегутся все получары Семиглава.

— Вот дура! — громко зашипела Кридла.

Теперь надо было действовать очень быстро. Осторожность в сторону, лишь бы успеть. Ника зажгла световой шар и решительно двинулась вперёд. Она сориентировалась в мастерской, найдя взглядом то самое окно, из-за которого пыталась подслушивать разговоры седьмой группы.

Вот и уголок Шани, где стояло сразу несколько полотен. Они все были укрыты холстами и запечатаны. Какое же брать?

Кридла, оставшаяся у двери, подала сигнал, что кто-то идёт.

— А-а-а, Змеев хвост! Хватай вот эту. — Ника показала Мизлит на первый попавшийся холст, надеясь, что это та картина, которая ей нужна.

— Уверена?

— Не рассуждай, делай что говорят, — огрызнулась Ника. — Надо захватить краски. Они должны быть где-то здесь. Вижу!

Девочка подсмотрела, что Шани прячет краски в расписанный странными узорами деревянный ящик. Она бросилась к нему, сунула внутрь руку, упёрлась во что-то мягкое и чуть не завизжала. Руку пронзила резкая боль, она отпрянула в страхе. На пальце остался след от маленьких острых зубов. Кто-то укусил её!

— Быстрее, сюда идут! — шикнула Кридла. — Я сваливаю.

Мизлит уже пыхтела к выходу, задевая боками и украденной картиной всё, что попадалось на пути.

«Зачем я только взяла её с собой?» — Ника торопливо натянула перчатку, ещё раз засунула руку в ящик, но теперь пальцы её нащупали коробку с красками.

Есть!

Она не стала больше медлить. Сунув коробку под мышку, Ника бросилась к выходу. Даже не закрыв за собой дверь, девочки рысцой двинулись по коридору в сторону Переходного зала. Там убедились, что смотритель порталов всё ещё спит, и совершили переход в Призрачный замок. Потом так же быстро и тихо переместились по тёмным коридорам к своей комнате. Порт-ключ Перламиты Ника оставила в общем коридоре на полу.

— Пусть эта дурочка думает, что выронила его случайно.

И только оказавшись у себя в комнате, три сообщницы выдохнули с облегчением. Потом переглянулись и нервно захихикали. Причём Кридла чуть не плакала от пережитого страха, а Мизлит задыхалась от быстрого бега. Ей с таким весом было тяжело двигаться, дыхание сразу сбивалось.

— Получилось! — ликовала Ника. — Сейчас мы посмотрим, что они там намалевали. Давай сюда картину.

— Мы чуть не попались, — жалобным голосом протянула Кридла. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Конечно, знаю! — огрызнулась Ника. — Ну, вы хотите посмотреть или нет?

Возражений не последовало. Они поставили холст вертикально, уперев его в край стола. Потом Ника взяла ножницы и в нетерпении разрезала ткань, которая укрывала картину.

Девочки изумлённо уставились на полотно.

— Что это?

— Жуть!

— Эта психованная смертница нарисовала мёртвую старуху?

— Да ей голову надо лечить.

Так переговаривались Кридла и Мизлит, пока Ника молча пыталась сообразить, что всё это значит. С полотна на них смотрела старая женщина, сильно напоминавшая ссохшуюся мумию. В волосах её сиял чаронит странного цвета, не похожий на те, которые им приходилось видеть до сих пор. По волосам во все стороны разбегались световые сгустки, на лице застыло выражение сдерживаемого страдания.

— Это вот этим они хотели завоевать главный приз чароведы? — скривилась Кридла.

— Это что, её портрет? — близоруко сощурилась Мизлит.

— Ты совсем ослепла? Никакая это не чароведа, она ведь не носит чаронит! — огрызнулась Ника. — И эта старуха гораздо старше.

Девочка разозлилась. Она не понимала, в чём суть картины. Может быть, Шани её всё-таки не закончила? Может быть, особые краски надо применять накануне показа?

В любом случае Ника предусмотрительно захватила краски с собой. Она сделала это, чтобы посильнее досадить Шани. Но теперь поняла, что они пригодятся ей самой.

— Сейчас мы закончим этот проект, — сказала Ника.

Её соседки явно не понимали, что вообще происходит. Старуха на картине не слишком-то их заинтересовала. Мизлит уже отдышалась и теперь широко зевала. Кридла снова нервно ковыряла прыщ на щеке.

Ника открыла коробочку с красками.

— Странные они какие-то, больше похожи на порошки, — пробормотала она.

— Покажи? — Мизлит наклонилась над коробкой, тяжело задышала, но Ника тут же прикрыла краски рукой и оттолкнула девчонку.

— Не дыши на них. Смотри, какие они сыпучие. Похожи на пудру.

— Ничего интересного, — пожала плечами Мизлит. И сразу переключилась на свою любимую тему: — У нас осталось что-нибудь поесть?

— Загляни в тумбочку, — подсказала Кридла. Она смотрела на картину с отвращением, не понимая, что в ней может быть интересного для жюри конкурса. — Мне кажется, что эта старуха дышит.

— Не говори ерунды, — отмахнулась Ника. — Сейчас мы её немного подправим.

— Разве ты умеешь рисовать? — с сомнением протянула Мизлит. Она добыла в тумбочке старое печенье и теперь с хрустом поглощала его.

— Все умеют рисовать, — сказала Ника. — Если бы у тебя было четверо младших братьев и тебя заставляли за ними присматривать, ты бы тоже научилась.

Мизлит захихикала, рискуя подавиться и разбрасывая в стороны крошки, но Нике это вовсе не казалось смешным. Она не стала продолжать разговор на эту тему, а взяла в руки пушистую кисточку и попробовала окунуть её в краску. Странная пыльца покрыла волоски кисти тонким воздушным слоем, Ника осторожно прикоснулась кончиком к картине. Сама не зная, чего ожидать, она решила начать с лица женщины. Прямо на глазах трёх девочек пыльца потянулась к нарисованной коже и медленно переместилась на холст. Ничего не произошло. Ника судорожно выдохнула и взяла новую порцию красок.

Глаза. Губы. Шея. Рот. Волосы. Чаронит.

Чем больше пыльцы перемещалось с кисточки на картину, тем более объёмной она становилась. Ника так увлеклась, что не сразу заметила эти изменения, и очнулась только тогда, когда чаронит на картине начал излучать свет.

— Вы только гляньте на это! — Мизлит выставила толстый палец, показывая на то, что и без неё все уже увидели.

— Я тоже хочу попробовать! — Кридла подскочила к картине и, так как кисти у неё не было, ткнула в краску пальцы, зачерпнула пыльцы и бросила щепоть в картину.

— Что ты делаешь? — оттолкнула её Ника. Но было уже поздно.

— Смотрите, смотрите!

Щепотка красок попала на волосы женщины, и свет заструился по ним во все стороны, как будто по локонам побежали настоящие искры. В это трудно было поверить, но картина оживала.

— А-а-а! Вы поняли теперь, что они хотели сделать? — торжествовала Ника. Она приблизила лицо к картине, вглядываясь в старуху. — У нас получилось! Смотрите, она как живая.

Кридла и Мизлит нервно дышали ей в затылок, пытаясь хоть что-нибудь понять.

И тут нарисованная женщина сверкнула глазами!

Ника не успела отшатнуться, старческая рука протянулась к ней и схватила её за чаронит. Крепко сжала пальцы и дёрнула на себя.

— Иди ко мне, моя маленькая девочка! Нам надо поговорить.

— А-а-а! — закричала Ника, проваливаясь в картину.

— Хватай её за ноги!

— Держи!

Мизлит схватила Нику за одну ногу, Кридла за другую. Они начали тянуть, но сил их не хватило, чтобы противостоять старухе. Через несколько мгновений все три девочки исчезли внутри картины. По поверхности полотна прошла дрожь, и картина, потеряв устойчивость, упала на пол лицевой стороной вниз. Световой шар погас, и в комнате наступила тьма.

Глава третья.
В стойле у Беты

Ниром никогда не отличался особым рвением в работе, поэтому Ривт не сводил с него внимательного взгляда, пока тот орудовал шваброй.

— Ты так и будешь на меня смотреть?

— И даже не думай, что тебе удастся увильнуть, — усмехнулся Ривт. — Проиграл — отрабатывай по-честному.

— Я ещё надеюсь на реванш, — буркнул Ниром.

— И зачем ты натаскал столько вёдер воды? Тут хватит, чтобы помыть все стойла нашего отряда.

— Сейчас узнаешь зачем! — с готовностью ответил Дрюш, подхватил полное ведро и опрокинул его прямо под ноги приятелю. Холодные брызги разлетелись в стороны, оставив следы на одежде обоих парней.

— Ты сдурел? — подпрыгнул Ривт.

— Ой, извини, это я случайно, — заржал Дрюш. — Смотри, как хорошо получилось, не только стойло, но и сапоги помыл. Они у тебя грязные были.

Витанис, сидевший прямо на соломе у двери, тоже засмеялся.

— Люблю, когда много воды! Она сама всё убирает, надо только немного помочь шваброй, — довольно сказал Ниром. Он начал размазывать лужу по полу с ухмылкой на лице.

В последнее время причин для смеха было немного. Рассекретив Герта, ребята только и занимались тем, что ломали голову, как выйти на связь с изганами. Молчащий до этого драгонщик нехотя признался, что сам уже много дней не получал никаких указаний из Логова. После того как Харрин пропал, все связи прервались, и казалось, про Герта просто забыли.

— Я им больше не нужен… — так он сказал. Голос у парня был тихий, говорил он как будто через силу. Отвык нормально общаться за то время, пока жил в ордене.

Ребята с удивлением поняли, что Герт не только не считает себя шпионом, но и не раскаивается в том, что делал.

— Я всего лишь выполнял задание. Меня готовили к этому, — еле слышно сказал он, глядя в пол.

— Готовили, — фыркнул Ривт. — Жить среди врагов?

— Я не считал вас врагами, но…

— Но стучал на нас своим, — припечатал Ниром.

— Мне никто не докладывал о планах ордена, я должен был только собирать информацию. Я даже не знал, где расположен чаропорт, — оправдывался Герт.

— А теперь-то что? — Ривт хмурился, пытаясь понять, почему изганы бросили своего шпиона. Или тот продолжает их обманывать?

— Жду, пока кто-нибудь выйдет на связь… — Герт был растерян и выглядел искренним. Казалось, он испытывает облегчение оттого, что может наконец поделиться с кем-то своими тревогами. Он рассказал, что вырос в Логове, а когда подвернулся подходящий момент, его отправили наверх, учиться в Красном ордене. А чтобы он не выдал себя случайными разговорами, велели притвориться немым.

— Как ты это выдержал? — искренне удивлялся Ниром. — Несколько месяцев без единого слова!

— Ты бы уже через полчаса провалился, — прокомментировал Витан. Все засмеялись.

— Ну это же вообще невозможно! — не стал отпираться Дрюш.

— Возможно, — тихо сказал Герт. — Иногда я разговаривал с драгончей.

— Но она же не отвечала тебе? — выпрямился Ниром, потирая спину. — Или у изганов драгончие говорящие?

Герт отрицательно покачал головой:

— Не говорящие, но мы воспитываем их иначе. У нас связь гораздо крепче. Их не приходится заставлять.

Ребята переглянулись.

— Я вот понять не могу, — размышлял вслух Ривт. — Как тебя приняли в орден, ведь на каждого ученика есть личное дело со всеми данными: где жил, кто родители, как воспитывался — всё. Как изганы это устроили?

— Ну… Там чар Патрос помог, он старинный друг Харрина, — объяснил Герт. Казалось, рассказывая о своей связи с изганами, он становится меньше. Парень сутулился и горбился, как будто хотел спрятаться от разговоров на эту тему.

— Чар Патрос? Мой дядя? — насторожился Витанис. — Он-то тут при чём?

— Да. Он устроил так, что меня оформили переводом с одного из Крыльев… — пробормотал Герт.

— Какого?

— С Правого.

— И никто не проверял? — вскинулся Ниром.

— Проверяли, я думаю. Но мы долго готовились, всё было чисто…

Ниром только присвистнул.

Так они ничего толком и не узнали.