Вы не можете сказать, что Бог хороший, если у вас нет определённого критерия того, что хорошо. Но если этот критерий у вас есть, вам не нужно, чтобы Он рассказывал вам, что хорошо. Его одобрение ничего не добавляет, и его неодобрение ничего не убавляет.
Мир, состоящий из прав, — это холодный и одинокий мир. Где каждый будет жить не в своём собственном храме, а в своей собственной каторжной тюрьме, вооружённый до зубов — своими правами.
Если этот закон природы целиком и сразу запечатлевается природой в душах людей при самом рождении, то как же получается, что люди, все до единого обладающие душами, в которых якобы запечатлён этот закон, не приходят тотчас же, безо всяких колебаний к согласию относительно этого закона и не проявляют готовности повиноваться ему? Почему об этом законе они придерживаются столь противоположных взглядов, когда в одном месте нечто рассматривается как требование природы и здравого разума, а в другом — как совершенно иное, когда то, что у одних считается достойным, у других считается позорным, когда одни толкуют закон природы иначе, чем другие, третьи вообще не признают никакого, и все вместе считают его тёмным?[17]
Мораль внушает вам делать то, что вы не хотите делать. И запрещает делать то, что вы хотите. Как выразился социолог Эмиль Дюркгейм, «специфическое свойство обязанности состоит в том, чтобы в известной мере совершать насилие над желанием».[10] Философ Курт Байер писал, что «характерной чертой морали является требование существенных жертв».[11] Шарль Фурье высказывался о «гневе моралистов, яростных врагов наслаждения».[12]
Нравственные законы проявляются или изобретаются, а не открываются.[8] Конечно, они могут принести временную общественную пользу, но как писал Ницше: Я не отрицаю, и это само собой понятно (если, конечно, не считать меня дураком), что следует избегать и не допускать многих из тех поступков, которые называются безнравственными; а равно и что следует совершать и поощрять многие поступки, слывущие нравственными, — но я думаю, что то и другое надо делать на иных основаниях, чем это делалось прежде.
Это касается морали в целом. Объективной морали не существует. Если бы она существовала, то все люди в мире приняли бы её, поразмыслив над ней хоть немного.
По словам Лейфа Венара, в его статье о правах, которая в целом очень хороша, «даже у самых слаборазвитых человеческих сообществ должны быть правила, определяющие, чтó некоторые имеют право говорить другим о том, что те должны делать. Такие правила подразумевают права».
