автордың кітабынан сөз тіркестері  Когда мир летит в тартарары, я держусь за буквы

Ольга Примаченко

Я давно заметила: чем больше вокруг меня книг, тем спокойнее внутри. Мне не обязательно их читать — важно просто знать, что они есть.

Если вам красиво, или смешно, или увлекательно — значит, вы точно на тех страницах, где вам нужно быть, чтобы восстановиться

Простое созерцание книжного изобилия так же благотворно влияет на мою психику, как и вид плотно заставленных полок в супермаркете. Это интуитивно считываемый маркер благополучия.

Любая принесенная в дом книга — это наше обещание самим себе найти на нее время.

Милорад Павич писал: для того чтобы по-настоящему понять книгу, нужно прочесть ее дважды. Один раз — когда ты младше ее героев, второй — когда старше.

Да, есть книги настолько интеллектуально насыщенные, что приходится откладывать их после каждого абзаца, чтобы осмыслить прочитанное. Но эти паузы больше похожи на смакование, растягивание удовольствия. Тот случай, когда читаешь и думаешь: «Господи, как хорошо-то! Пожалуйста, не заканчивайся никогда…

Избавляйтесь от таких экземпляров. Отдавайте, продавайте, дарите, выбирайте свое спокойствие вместо чувства «опять не могу найти время на чтение, вот все как-то могут, а я не могу».

Правда в том, что сейчас вам важнее другое. Другое вас восстанавливает. Другому вы выбираете посвящать силы и время. Вот такой у вас сейчас период жизни и вот такие приоритеты. И это — нормально.

21
Зато с каким наслаждением погружаешься в книгу, озвученную по-настоящему талантливым чтецом! Мой кумир — Александр Клюквин. Он не просто мастер озвучивания, он — маэстро.

И я тоже буду жить — придется! — потому как не могу же я умереть, не прочитав то, что отложила. Вдруг эти отложенные смыслы окажутся такими прекрасными, что ради них стоит подвинуть даже смерть?

Мне бы хотелось, чтобы чтение было таким же модным, как блогерство. Чтобы фразой «Я не читаю книг» не гордились, а продолжали: «Я их слушаю». Чтобы в современной русскоязычной литературе были свои рок-звезды, и остальной мир тоже знал их, а не только Толстого и Достоевского.