нередко дети наказывают одного из родителей, говоря, что не хотят с ним жить или видеть его. Это происходит, когда дети чувствуют себя брошенными, преданными им или считают его виновником разрушения семьи
в большинстве случаев, особенно в случае с детьми младшего возраста (до девяти-десяти лет), у них совершенно отсутствует желание жить с кем-то из родителей. Во-первых, они хотят, чтобы родители остались вместе; во-вторых, они не могут сделать выбор, так как любят обоих; в-третьих, такое решение для них слишком сложно в принципе, ибо они абсолютно не могут себе представить, чтˆо оно означает и как можно будет жить только с матерью или отцом. Другими словами, ребенок не может ответить на вопрос о своем будущем месте жительства, потому что это не в его компетенции, а в компетенции родителей или суде
точки зрения психологического развития я считаю это привилегией детей разведенных родителей! В то время как детям из так называемых полных семей приходится (постоянно) выбирать лишь между семьей и группой сверстников, во время трудного процесса отделения при половом созревании у детей разведенных родителей открывается третья альтернатива: они могут переехать к другому родителю, возможно, в его новую семью. Если, например, жизнь с матерью кажется подростку больше невыносимой, он переезжает к отцу. Если в какой-то момент он понимает, что у матери было все-таки лучше, он перебирается обратно. Разумеется, для наличия такой возможности необходимо участие родителей и отсутствие упреков за переезд к отцу или матери.
знаю, что мы оплошали как мужчина и женщина, мы этого не хотели, но у нас не получилось, и нам очень жаль, что мы так с тобой поступили. Но мы сделаем все возможное, чтобы ситуация была для тебя как можно менее болезненной
ничего не мог поделать или знал, что мое (наше) решение о разводе также является лучшим для тебя в долгосрочной перспективе (см. рекомендацию 1). Но я также знаю, что сейчас причиняю тебе большую боль, и ты имеешь право на реакцию и на мою помощь. Я могу вынести эту вину, так как знаю, что могу ответить за свое решение (согласие) расстаться ради твоего будущего счастья».
новая семья также должна отказаться от части «автономии», т.е. в данном случае — от идеи иметь возможность действовать и быть счастливыми самостоятельно. Она должна дать детям (кстати, не только им, но и всем своим членам) возможность взять с собой свою историю и интегрировать ее в (новую) жизнь и (новые) отношения: • дети должны знать, откуда они родом, кто их родители; • им нужно знать, что произошло и почему все стало так, как сейчас; • им должно быть позволено помнить, тосковать, любить и оплакивать; • и, прежде всего, им должна быть предоставлена возможность поддерживать «старые» отношения — до тех пор, пока доступны или желают общаться участвующие в них лица: прежде всего это, естественно, отношения с биологическими родителями, с которыми ребенку пришлось расстаться, а также с бывшими партнерами матери или отца, бабушками и дедушками, друзьями и т.д. Это означает, что новая семья должна быть готова, помимо всех стимулирующих, т.е. в том числе обеспечивающих процессы внутренней триангуляции, отношений, дать возможность ребенку выстроить новую триаду объектных отношений, образуемую треугольником «ребенок — “новая” семья — “старые” объекты» (например, разведенный биологический отец).
недостаточно просто изменить форму семьи: чтобы расставание родителей, семья с одиноким родителем или отчимом (мачехой), семья с детьми от разных браков или многодетная семья не были связаны с риском структурного дефицита24, необходимо обеспечить сохранение или создание заново необходимых для здорового развития возможностей внутренней триангуляции. Разумеется, для этого требуется нечто большее, чем просто «дополнительные», «альтернативные» референтные лица: • отношения с третьим объектом должны обеспечивать минимально требуемую интенсивность и непрерывность, гарантирующие интериоризацию триады; • у ребенка должна быть возможность переживания периодической исключенности из отношений (чего нельзя сделать, например, в случае с «тетей», которая всегда играет с ним, когда приходит в гости); • по крайней мере одна имеющая значение для ребенка триада должна включать женский и мужской объект.
Существует долгосрочный результат отношений с отцом, способствующий прогрессивным тенденциям ребенка, даже когда тот находится с матерью, и аналогичный долгосрочный результат отношений с матерью, вызывающих регрессию, когда ребенок находится с отцом.
мать может представить себе, как будет вечером жаловаться на нее мужу, как тот серьезно поговорит с дочерью и т.д. Для нее отец тоже действует как своего рода эмоциональный запасной путь, как смягчающий конфликт «третий объект», позволяющий ей и Маре продолжить свои нежные отношения с того самого места, на котором они прервались полчаса назад.
