И дождался, но вовсе не того, на что рассчитывал. Из пещеры раздался крик. Но это был не крик о помощи, он более походил на рёв, необычайно громкий, многократно усиленный эхом, которое раскатывалось по пещере. Ребята знали, что у Моргана сильный голос, но то, что они сейчас услышали, впечатлило их неимоверно. Потому что Морган не просто очень громко кричал. Он звал. Он звал своих овчарок.
– Дэй! Боб! Тэнг! Ко мне! Дун! Джол! Рейф! Хэл! Сюда!
Он звал всех своих собак. Их клички эхом разносились под сводами, повторялись и накладывались одна на другую.
– Дэй-Дэй-Рейф-Дэй-Рейф!..
А голос всё гремел и гремел и с каждым разом всё громче и громче. Левеллин и его люди сначала опешили, а потом рассмеялись:
– Зря надрывается. Даже если его собаки где-то на пляже, они всё равно не услышат. Он псих. Ну и пусть кричит.
А Морган всё продолжал звать:
