Оглавление

3. 1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
   10. 10
   11. 11
   12. 12
   13. 14
   14. 15
   15. 16
   16. 17
   17. 18
   18. 19
   19. 20
   20. 21
   21. 22
   22. 23
   23. 24
   24. 25
4. 1. 26
   2. 27
   3. 28
   4. 29
   5. 30
   6. 31
   7. 32
   8. 33
   9. 34
   10. 35
   11. 36
   12. 37
   13. 38
   14. 39
   15. 40
   16. 41
   17. 42
   18. 43
5. 1. 44
   2. 45
   3. 46
   4. 47
   5. 48
   6. 49
   7. 50
   8. 51
   9. 52
   10. 53
   11. 54
   12. 55
   13. 56
   14. 57
   15. 58
   16. 59
   17. 60
   18. 61
   19. 62
   20. 63
   21. 64
   22. 65
   23. 66
   24. 67
   25. 68
   26. 69
   27. 70
   28. 71
   29. 72
   30. 73
   31. 74
   32. 75
   33. 76
   34. 77
   35. 78
   36. 79
   37. 80
   38. 81
   39. 82
   40. 83
   41. 84
   42. 85
   43. 86
   44. 87
   45. 88
   46. 89
   47. 90
   48. 91
   49. 92
   50. 93
   51. 94
   52. 95
   53. 96
   54. 97
   55. 98
   56. 99
   57. 100
   58. 101
   59. 102
   60. 103
   61. 104
   62. 105
   63. 106
   64. 107
   65. 108

Вера Некрасова
Все, что я любила

© В. Некрасова, 2021

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то не было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

На написание этой книги меня вдохновил 108 псалом царя Давида

Посвящаю Прошлой жизни, что была до моей Настоящей

Детство. Жизнь до Жизни

1

Мама крестила меня в церкви Всех Святых. Мне было пять лет. И это время, как мы сейчас знаем, называлось «лихие девяностые».

Сначала мы долго шли через кладбище. Петляли между могил и покосившихся крестов. В детстве я очень боялась кладбищ. А тогда, по дороге, мне казалось странным, что путь в церковь лежит через могилы. Почему?

Сейчас, спустя тридцать лет, я знаю — почему. Душа бессмертна. Смерти нет.

И в Царствие Небесное путь лежит через Смерть. И сам путь к церкви через кладбище напоминает: смерти нет. Это — просто этап на пути к Богу. Вот пройдешь сейчас по тропинке, минуешь кладбище, и попадешь — в храм. А там — хорошо. А там — сразу вспомнишь. Вспомнишь главное.

Не бойся, иди через кладбище. Оно — тлен, неправда.

Правда — впереди. Ты только войди и вспомни.

А пока мы шли по тропинке, будущая крестная тетя Рита учила меня молитве:

— Враг-сатана, отстань от меня! Есть у меня воисусова молитва…

Эта молитва меня пугала больше, чем «враг-сатана». Она казалась мне языческой, и совсем не совпадала с моим детским светлым восприятием христианства. Никой «враг-сатана» и не пристает. А вот тетя Рита делает странные вещи!

По выходным, например, подвыпив водки, она доставала из деревянного шкафа — из «стенки» — заранее купленный саван для своих похорон. И, хвастаясь, показывала свое «похоронное» маме. Это были простыни, нарядная одежда, и все, в чем ее будут хоронить. Она готовилась. Готовилась к своему будущему. Получается, будущем для нее была — смерть?

Тетя Рита жила в микрорайоне под названием Висим. Тогда он был еще новым. На панельном доме напротив ее дома крупными буквами было написано: «Цой жив!»

Я не знала, кто такой Цой. Может, какой-нибудь мученик? Или революционер?

Тетя Рита жила на первом этаже. А ее муж лежал на Банной горе. На Банную гору сдавали сумасшедших родственников. На самом деле у ее мужа был алкоголизм, но его взяли к сумасшедшим. Иногда он оттуда сбегал. И бродил под окнами собственной квартиры ночью.

Это было жутко, когда он мелькал в свете Луны в окне. Он заглядывал в свои окна на первом этаже. А там — были мы. Но он был очень тихим, не буйным.

Тетя Рита связала ему бежевый шарф.

Еще пару раз он заглядывал ночью в окна. И больше я никогда его не видела.

Кажется, его звали дядя Сережа.

2

Скучаю сейчас по густой траве, пряному разнотравью. Идти бы летом по полю, собирать полевые цветы. Войти в бескрайний простор, где взгляд ничем не остановлен. И в любую сторону расплывается горизонт.

А небо — огромное. Высокое. С редкими облаками.

Температура воздуха идеальная: плюс двадцать пять градусов.

А трава уже по пояс: ромашка, клевер, боярышник, пижма, люпины, Иван-чай, и еще много-много всего! Как богат северный край!

Случайно нахожу мяту по запаху. В детстве у нас за домом, внизу, в болотце, были густые заросли мяты. Мы собирали ее, вязали в пучки, а зимой заваривали мятный чай. С тех пор к мяте у меня очень трепетное отношение.

Люблю найти в густой траве зверобой или дикую мяту. Или просто остановиться. Сесть в траву. Слушать цикад. Но не успеешь расслабиться, потому что муравьи, и другие местные жители, которые тебя совсем не ждали, наползут в штаны!

3

В детстве мы покупали с сестрами сухой напиток «Йупи» и разводили его водой. Он был всех цветов радуги!

Вкусы тоже были разные: банановый, апельсиновый, вишневый. В детстве я и не догадывалась, что в будущем целых семь лет проживу в стране, где производят «Йупи».

А сейчас я в Чили. И тут все еще можно купить какой угодно «Йупи». Хоть со вкусом алое!

4

Набережная реки Камы. Самое романтичное место в городе в мои пятнадцать лет. Буквы там поставили: «Счастье не за горами!».

А мой опыт показывает, что как раз наоборот! Счастье — за горами! За морями! Счастье начинается далеко отсюда.