определенном смысле «Девять дней одного года» — ритуальная драма, где эпический герой приносит себя в жертву науке, кладет свою жизнь на ее алтарь сознательно и без сожаления[6]. Физик-экспериментатор оказывается героем фаустианского типа[7]. Богом в этом случае оказывается технический прогресс, пространство института, с его полутьмой и интерьерами в стиле, который позже назовут «стилем техно», — храмом этого бога. В интерьерах этого храма науки даже Митя как будто теряется, перестает быть таким монументальным. Ведь там практически каждый — апостол новой веры. Во всех же прочих случаях личность Мити столь значима, что как будто заполняет собой любое пространство, в котором находится, притягивает внимание зрителей своей полнотой и цельностью.
Крестьянин по крови, он стал аристократом духа, человеком не столько культурным, но этическим, человеком чести.
Девять дней одного года» (1961 г.).
Рожденная революцией», «Земля Санникова», «Кортик» и «Бронзовая птица», «Возвращение резидента» и т. д.)
1934 М. Горький на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей говорит о «социалистическом реализме» как о новом творческом методе.
Фильм «Уплотнение» (1918) по сценарию А. Луначарского и А. Пантелеева, рассказывает о том, как в одну из комнат профессорской квартиры вселяют слесаря с дочерью.
Дело идет о создании совершенно нового духа в этой отрасли искусства и просвещения <…> Мы должны делать то, что никто другой сделать не сможет и не захочет. Мы должны помнить, что социалистическое государство должно придать социалистический дух и кинозрелищам»
При участии А. Луначарского был снят и один из первых советских пропагандистских фильмов, начавших формирования экранного образа интеллигента.
Так иностранцев поражала способность русских «проливать слезы в оперетте, в кафешантане»
Русские киноповести 1910-х состояли из статичных мизансцен, фигуры актеров были практически неподвижны. Режиссеров и зрителей интересовало не движение сюжета, а эмоциональные переживания, отражавшиеся на лицах актеров. Юрий Цивьян полагал, что этот стиль генетически восходил к психологическим паузам Московского художественного театра.
