Боже, такое это произведение милое, такое смешливое, забавное и молодостью дышит так явственно, что после прочтения становится тепло так, как будто свою историю вспомнил.
Он вообще смахивал на лошадь: стучал ногами, словно копытами, не смеялся, а ржал, причем обнаруживал всю свою пасть, до самой гортани – и лицо имел длинное, нос с горбиной и плоские большие скулы; носил мохнатый фризовый кафтан[18], и пахло от него сырым мясом.
