автордың кітабын онлайн тегін оқу Вывод
Вывод
По деревенской улице, среди белых мазанок, с диким воем двигается
странная процессия.
Идёт толпа народа, идёт густо, медленно и шумно, — движется, как
большая волна, а впереди её шагает шероховатая лошадёнка, понуро
опустившая
голову. Поднимая одну из передних ног, она так странно встряхивает
головой,
точно хочет ткнуться шершавой мордой в пыль дороги, а когда она
переставляет заднюю ногу, её круп весь оседает к земле, и кажется, что она
сейчас упадёт.
К передку телеги привязана верёвкой за руки маленькая, совершенно
нагая женщина, почти девочка. Она идёт как-то странно — боком, ноги её
дрожат, подгибаются, её голова, в растрёпанных тёмно-русых волосах, поднята
кверху и немного откинута назад, глаза широко открыты, смотрят вдаль
тупым
взглядом, в котором нет ничего человеческого. Всё тело её в синих и
багровых пятнах, круглых и продолговатых, левая упругая, девическая грудь
рассечена, и из неё сочится кровь. Она образовала красную полосу на
животе
и ниже по левой ноге до колена, а на голени её скрывает коричневая
короста
пыли. Кажется, что с тела этой женщины содрана узкая и длинная лента
кожи.
И, должно быть, по животу женщины долго били поленом, а может, топтали
его
ногами в сапогах — живот чудовищно вспух и страшно посинел.
Ноги женщины, стройные и маленькие, еле ступают по серой пыли, весь
корпус изгибается, и нельзя понять, почему женщина ещё держится на этих
ногах, сплошь, как и всё её тело, покрытых синяками, почему она не падает
на землю и, вися на руках, не волочится за телегой по тёплой земле...
А на телеге стоит высокий мужик, в белой рубахе, в чёрной смушковой
шапке, из-под которой, перерезывая ему лоб, свесилась прядь ярко-
рыжих
волос; в одной руке он держит вожжи, в другой — кнут и методически
хлещет
им раз по спине лошади и раз по телу маленькой женщины, и без того уже
добитой до утраты человеческого образа. Глаза рыжего мужика налиты
кровью и
блещут злым торжеством. Волосы оттеняют их зеленоватый цвет.
Засученные по
локти рукава рубахи обнажили крепкие руки, густо поросшие рыжей
шерстью;
рот его открыт, полон острых белых зубов, и порой мужик хрипло
вскрикивает:
— Н-ну... ведьма! Гей! Н-ну! Ага! Раз!..
Сзади телеги и женщины, привязанной к ней, валом валит толпа и тоже
кричит, воет, свищет, смеётся, улюлюкает, подзадоривает. Бегут
мальчишки...
Иногда один из них забегает вперёд и кричит в лицо женщины циничные
слова.
Взрывы смеха в толпе заглушают все остальные звуки и тонкий свист кнута в
воздухе. Идут женщины с возбуждёнными лицами и сверкающими
удовольствием
глазами. Идут мужчины, кричат нечто отвратительное тому, что стоит в
телеге. Он оборачивается назад к ним и хохочет, широко раскрывая рот.
Удар
кнутом по телу женщины. Кнут, тонкий и длинный, обвивается около плеча, и
вот он захлестнулся подмышкой. Тогда мужик, который бьёт, сильно
дёргает
кнут к себе; женщина визгливо вскрикивает и, опрокидываясь назад, падает
в
пыль спиной. Многие из толпы подскакивают к ней и скрывают её собой, наклоняясь над нею.
Лошадь останавливается, но через минуту она снова идёт, а избитая
женщина по-прежнему двигается за телегой. И жалкая лошадь, медленно
шагая,
всё мотает своей шершавой головой, точно хочет сказать:
"Вот как подло быть скотом! Во всякой мерзости люди заставляют принять
участие..."
А небо, южное небо, совершенно чисто, — ни одной тучки, солнце щедро
льёт жгучие лучи...
...........................................................................
Это я написал не выдуманное мною изображение истязания правды —
нет, к
сожалению, это не выдумка. Это называется — "вывод". Так наказывают
мужья
жён за измену; это бытовая картина, обычай, и это я видел в 1891 году, 15
июля, в деревне Кандыбовке, Херсонской губернии, Николаевского уезда.
Я знал, что за измену у нас, в Заволжье, женщин обнажают, мажут
дёгтем, осыпают куриными перьями и так водят по улице. Знал, что иногда
затейливые мужья или свёкры в летнее время мажут "изменниц" патокой
и
привязывают к дереву на съедение насекомым. Слышал, что изредка
изменниц,
связанных, сажают на муравьиные кучи. И вот — видел, что всё это —
возможно
в среде людей безграмотных, бессовестных, одичавших от волчьей жизни
в
зависти и жадности.
1895 г.
