Глава 2

Портнихи тут же добрались до моего тела. Я была для них чем-то вроде манекена: они крутили и вертели меня из стороны в сторону и, нимало не смущаясь тем, что я все слышу, обсуждали отсутствие бедер и груди.

– Платье придется ушить вот тут, внизу. На талии убавить. Какая худышка… – переговаривались они.

– Эй!.. – возмутилась было я, но мифрау Голдридж и Дория одновременно зашипели на меня, как змеи.

Ладно, я давно привыкла к тому, что в глазах преподавателей и даже однокурсников я бедная сиротка, принятая в Академию из сострадания. Одни обращались со мной покровительственно, другие высокомерно, кто-то жалел или делал вид, что жалеет, но никто не смотрел как на равную.

К счастью, я была не единственным стипендиатом Академии. Традиция, которую завел ее основатель, Эверан Тир, соблюдалась до сих пор. Талантливых простолюдинов принимали на обучение и даже притворялись, что мы равны по положению с отпрысками родовитых семейств. Такие великодушные, куда там! Просто нашему королевству нужны ищейки, иначе однажды мир рухнет в тартарары…

– Темира, нам пора идти! – выдернул меня из размышлений резкий голос Лауриной тетушки.

– Куда? – опешила я.

Я-то собиралась сбегать в лавку за свежеиспеченной булочкой – отметить удачно сданный зачет, а потом вернуться в комнатку, которую я снимала, и растянуться на кровати.

– Дитя, у нас слишком мало времени. Мы прямо сейчас приступим к подготовке к завтрашнему дню. Нельзя упустить ничего важного.

– Мы что же… поедем к вам домой? Домой к минейру Голдриджу?

– Само собой! А ты как думала? Нет, Дория, вы не нужны… – одернула она секретаршу, которая отправилась в сторону двери. – Мы с Темирой разберемся сами.

Я не успела ни возмутиться, ни отказаться, как меня снова схватили под локоть. Пальцы у Селедки напоминали клещи: такая и руку оторвет!

Мы вихрем пронеслись по коридорам главного корпуса Академии, вышли через неприметную дверцу на заднем дворе, где уже ожидал запряженный экипаж. Интересно, возница тоже подписывал договор? Наверняка: они все предусмотрели.

Карета тряско поскакала по булыжной мостовой.

– Чему же вы хотите меня научи… Ай!

Экипаж подкинуло на повороте, и у меня клацнули зубы.

– Помолчи, Темира, – высокомерно бросила мифрау Голдридж. – Тебе вообще лучше пореже открывать рот!

Я успела представить дом ректора величественным строением. Непременно с башенками, портиками и открытой галереей. Наверное, потому, что я никогда прежде не бывала в богатых домах и позволила воображению разыграться на полную катушку.

Конечно, в глубине души я понимала, что никаких башенок не увижу. Во время Перекрестков частенько случаются подземные толчки, и такие ненадежные конструкции рушатся первыми. Поэтому все дома в нашем королевстве невысокие, двух- или трехэтажные. Жилища тех, кто победнее, сложены из красной глины. У аристократов дома из розового и бежевого туфа, его привозят с севера королевства, с гор.

– Приехали! Выходи!

Любит же эта женщина командовать.

Я спрыгнула на землю, не без злорадства наблюдая, как Селедка, затянутая в узкий корсет, балансирует на ступенях кареты.

А потом огляделась и залюбовалась. Дом минейра Голдриджа оказался совсем не таким, как в мечтах, но все равно красивым. Туф, из которого он был построен, был самых разных оттенков розового цвета и потому выглядел очень нарядным. На втором этаже расположилась открытая веранда, ее подпирали четыре резные колонны. По обе стороны крыльца были разбиты клумбы с яркими цветами.

– Чудесно! – искренне выдохнула я.

Мифрау покосилась на меня и милостиво снизошла до ответа.

– Полюбуйся, детка. Вряд ли тебе когда-нибудь представится случай снова здесь побывать.

Она ступила на крыльцо, и дверь тут же распахнулась, выпуская горничную. Такую же сухую и тощую, как ее хозяйка. Удивительно, как это Лаура умудрилась наесть себе бедра!

– Все исполнено, Хип?

– Да, мифрау Голдридж, все как вы велели. Служанки получили выходной и вернутся утром послезавтра. В доме только мы с вами и эта… юная леди.

– Леди! – фыркнула Селедка. – Она леди на один вечер! Да и то не уверена, что авантюра удастся. Я сразу сказала брату…

Она не договорила, резко замолчав.

– Идем! Расположишься в комнате Лауры. Брат думает, это поможет тебе лучше с ней познакомиться. Какая глупость…

Она пошла вперед. Мне ничего не оставалось, как пристроиться за прямой и узкой спиной.

– Вы, наверное, скучаете по племяннице…

Я подумала, что резкость мифрау Голдридж может быть вызвана горем. Я сама однажды лишилась дорогого человека и знала, что это такое. Люди, потерянные в других мирах, часто возвращались, но иногда они исчезали навсегда. Наверное, и отец Лауры, и тетя места себе не находят все эти дни. А тут еще помолвка, которую почему-то нельзя отменить…

– Не твоего ума дело! – отрезала мифрау, и мое сочувствие как ветром сдуло.

Не успела я и глазом моргнуть, как очутилась в бедуаре. Бадуаре? Вернусь и еще раз залезу в словарь, какое странное слово, никак не запомнить!

Розовый балдахин, тканевые обои с розочками, малиновый ковер на полу. Аж в глазах зарябило! Это комната взрослой девушки или маленькой девочки?

Я стащила с ног расхлябанные пыльные сапоги и погрузила пальцы ног в длинный мягкий ворс. Мамочки, как же славно!

«Надо бы вас хорошенько потереть щеточкой! – сообщила я своим босым ступням и худым коленкам, выглядывающим из-под синей форменной юбки. – Завтра у вас будут туфельки. И чулки! И кто знает, может быть, их оставят нам навсегда!»

У меня была только одна пара обуви. Сапоги я купила осенью, когда прежние развалились, и носила их в любое время года. Летом, правда, в них жарковато.

– Девочка… Ох! До чего же грязны твои ноги! – Хип нарисовалась очень не вовремя и заставила меня краснеть. – Не зря я подготовила ванну!

– Надеюсь, вы не придете по мою душу с мочалкой и куском мыла! Я моюсь самостоятельно с тех пор, как мне исполнилось пять!

– Тебя, замарашка, не мочалкой, тебя теркой следует очищать! И пока ты в этом доме, мы с мифрау Голдридж будем решать, что и как тебе следует делать!

Я сжала губы и промолчала, хотя на душе скребли кошки. Только сейчас я поняла, какой неопрятной и жалкой выгляжу в этом богатом доме. Но что я могла поделать, если денег едва хватало на еду, что уж говорить об одежде и обуви. В доме, где я снимала комнату, была прачечная, где можно постирать и помыться два раза в неделю, а в остальное время я обходилась кувшином воды.

Меня засунули в горячую пенную воду, которая пахла не застаревшим жиром, как дешевое мыло, а цветами, и приказали отмокать.

Вот это поворот совершила моя судьба сегодня! В тот момент я относилась к происходящему как к развлечению. Я еще не знала, что в моей жизни скоро все так запутается и перепутается, что лучше бы я никогда не соглашалась на предложение ректора.

* * *

После ванны мне выдали старое платье Лауры, которое оказалось великовато, но совсем чуть-чуть. Удивительно, как получилось, что дочь аристократа и дочь простолюдинки так похожи!

Хип помогла мне застегнуть крючки на спине и расчесать волосы.

– Ты так напоминаешь мне нашу девочку, – вздохнула она. – Где-то она сейчас? Кто ее накормит и приютит?

Старая служанка была грубовата и строга, но действительно любила свою юную хозяйку и скучала по ней.

– Она вернется, – пообещала я. – Ловчие ее отыщут…

Хип бледно улыбнулась: толика ее приязни досталась и мне. Она будто впервые разглядела меня как следует.

– Ну тебя-то я точно накормлю отличным ужином. Ты уж, наверное, и не помнишь, когда в последний раз ела досыта, бедная сиротка.

«Бедная сиротка…» Сколько раз за свою жизнь я слышала эти слова, и не сосчитать. И в последнее время мне хотелось покусать каждого, кто их произносил.

– Не надо меня жалеть, – твердо сказала я, глядя в зеркало на свое отражение и заодно на застывшее лицо Хип. – Мне повезло больше, чем другим. У меня есть руки, ноги, голова. У меня есть дар, и, как только я окончу Академию, у меня всегда будет работа. Мне нечего стыдиться.

– Да-да, – торопливо согласилась служанка, поправляя оборки платья. – Не обижайся на старую…

– Я не обижаюсь.

В столовую мы спустились почти друзьями, и Хип сдержала обещание: на моей тарелке оказались самые крупные и вкусные кусочки.

А вот после ужина за дело взялась мифрау Голдридж.

– Спину ровнее! Ровнее! Хип, неси из библиотеки книгу – да потолще, иначе эта бестолковая девчонка никогда не научится.

Я уже битый час вышагивала по залу, держа осанку. Я и так не сутулилась, но строгой наставнице то не нравилась моя походка («Как гвардеец на марше!» – выплюнула она), то наклон головы: «Выше, выше подбородок, помни, что этим вечером ты леди!»

Балансировать с увесистым томом на голове оказалось еще сложнее, но в конце концов тетка Лауры тяжко вздохнула и сдалась.

– Теперь танец! После объявления помолвки бал откроет танец жениха и невесты.

Я застонала. У меня и так уже болели все косточки.

– А минейр Голдридж не придет сегодня?

Я надеялась, что ректор отвлечет сестру от этого безумия. За вечер я все равно не научусь танцевать.

– Нет, – коротко бросила Селедка. – Минейр занят!

Пришлось вальсировать. То с мифрау, то с Хип. Когда мы со служанкой, спотыкаясь, вышагивали по паркету, Лаурова тетка ежесекундно тыкала меня то в лопатку, то в ребра, пока я не выпустила руку горничной.

– Все, с меня хватит! Я не собираюсь танцевать завтра с этим вашим наследником! Как-нибудь выкручусь!

– Невозможно, – заявила мифрау ледяным голосом. – Без этого помолвка не состоится. А ты заключила договор.

Я зарычала, но встала в пару. Если завтра отдавлю ноги своему временному жениху, пусть Лаура не обижается, если он ее бросит!

– Теперь обсудим, что ты можешь говорить, а что нет. Лучше бы тебе молчать, конечно…

Она прищурилась, глядя на меня. Скривилась.

– Но я не тешу себя надеждой. Отвечай только на прямые вопросы. Коротко! Умнее покажешься!

– Да вы…

– Тихо, дитя! Ты у меня тоже симпатии не вызываешь. Мы вынуждены провести рядом друг с другом этот день, чтобы получить обоюдную выгоду. Поэтому не станем тратить время на пререкания. Просто делай так, как я говорю.

«Представлю, что это такой новый предмет, как в Академии, – сказала я себе. – Его надо выучить и сдать зачет. В конце концов, это весело. Всего лишь баловство. Может быть, это пригодится мне когда-нибудь».

Еще час мы разговаривали о погоде и природе.

– А вы уверены, что жениху интересно обсуждать с невестой, будет ли лето засушливым или дождливым?

– Интересно! – отрезала Селедка.

«Ну да, ведь общих тем для разговора у них нет. Какой кошмар эти договорные браки. Скучная беседа на помолвке, а потом изволь идти замуж за незнакомца! Лаура-то хоть лицо его увидит, а наследничек получает кота в мешке: невесту под вуалью!»

– Лаура, не правда ли, сегодня отличная погода?

– Неправда! – буркнула я. – Ураган, дождь и потоп! Неужто не видите?

Хип прыснула. Мифрау Голдридж треснула серебряным блюдом по столу, призывая к порядку.

Когда меня в конце концов отпустили спать, стояла глубокая ночь. Постельное белье Лауры пахло лавандой и мелиссой. Изнеженный запах богатой и капризной девицы. Ей и палец о палец не пришлось ударить для того, чтобы чего-то добиться в жизни.

«Не завидуй, Тэмми! – одернула я себя. – Может быть, твой дом будет маленький и неказистый, и еда не такая вкусная, но это будет твой дом, а на еду ты честно заработаешь сама».

Я уснула мгновенно, как только голова коснулась подушки. Правда, сон оставался чутким – сон ищейки. Я очнулась, когда в щели под дверью промелькнул отблеск свечи: кто-то шел по коридору. Следом я услышала тихие голоса и узнала их: ректор о чем-то беседовал со своей сестрой.

Не знаю, зачем я спрыгнула с кровати и прижалась ухом к замочной скважине. Наверное, дар ищейки снова проявил себя. Такой уж он – делает своих обладателей любопытными до невозможности. Чуткими, ловкими, а иногда бездумно бесстрашными. Поэтому каждую ищейку всегда уравновешивает ловчий. Они всегда в паре…

Интересно, с кем я окажусь в паре, когда попаду на стажировку?..

Но додумать я не успела.

– Напрасно ты все пытаешься сделать сам! – произнесла мифрау свистящим шепотом. – Разве такое под силу в одиночку! У тебя не осталось сослуживцев, которым ты мог бы довериться?

– Я должен найти ее сам! – отрезал ректор. – Ты знаешь почему! Я давно не ходил по мирам, но не потерял навыка. Бывших ловчих не бывает!

Так вот оно что! Минейр Голдридж хочет самостоятельно отыскать пропавшую дочь. Для этого он снова и снова пересекает грань миров. Делать это могут только ловчие, и это очень тяжело, требует огромного напряжения сил.

Конечно, я догадывалась, что ректор Академии когда-то сам был ловчим, ведь волосы его были белы как снег. Никто не знает, почему у ловчих очень рано седеют волосы, но так уж есть. Чем чаще они разрывают грань, тем быстрее это происходит.

Но почему он не попросит о помощи? Как странно…

Голоса отдалились, а я снова нырнула в постель и постаралась забыть о разговоре. Это не мое дело…

Глава 3

– Подъем!

Одеяло, точно живое, вспорхнуло и улетело. Я подскочила на кровати, перекатилась на другую сторону, встала в стойку, чуть согнув ноги и сжав кулаки. Дар ищейки и бесконечные тренировки сделали свое дело. Мозг еще не включился, а тело уже готово к борьбе.

– Тихо, тихо! Я совсем упустила из виду, что ты ищейка! – Хип примирительно подняла руки. – Это всего лишь я. Вовсе не монстр, заблудившийся в нашем мире.

Я улыбнулась, потянулась и зевнула.

– Ну я и сама-то не слишком умею бороться с монстрами. Для этого существуют ловчие. Я монстров только разыскиваю… Неужели уже утро?

– Да, детка. До вечера надо столько всего успеть! Так что вставай и бегом в столовую.

После поспешного завтрака меня отвели в гостиную, где уже ожидали портнихи с перешитым платьем. Примерка показала, что его надо еще немного переделать.

– А теперь наконец-то займемся твоей прической! – Селедка потерла руки, будто мои буйные волосы не давали ей спокойно жить.

Мастер бился с моими волосами больше часа. Подстричь их оказалось мало. Укороченные пряди проявили весь свой бурный нрав. Они взметнулись вверх, в стороны, куда угодно, но категорически отказались превращаться в благообразную прическу юной леди.

– Никогда такого не видел… – бормотал мужчина. – Все-таки у знатных господ волосы куда послушнее…

– Ну уж извините их. Мы с моими волосами такие неотесанные простушки! – Язвительность так и лезла из меня.

Селедка закатила глаза. Мастер, засучив рукава, взялся за дело и с помощью разогретых щипцов все-таки сумел победить мои вихры, придав им более-менее пристойный вид крупных локонов.

– Да, Лаура носит именно такую прическу… – вздохнула тетушка.

Перед обедом я снова училась вальсировать и повторяла ненавистные фразы о погоде. Мне так все надоело, что я симулировала обморок.

– О, бедняжка! – воскликнула Хип. – Как она вымоталась!

– Она притворяется. Она ищейка, не забывай. Они чрезвычайно живучи… Ладно, вставай, прохиндейка! Отдохни часок, и станем готовиться к приему.

* * *

Во второй раз платье подошло идеально. Новые гладкие чулки приятно холодили кожу, лаковые туфельки сели как влитые, локоны лежали волосок к волоску.

Я сидела на банкетке и разглядывала милашку, смотревшую на меня из зеркала. Обычно я привыкла видеть сорванца с обветренными губами и загоревшими на жарком солнце щеками. Сейчас щеки были белы от пудры, а на губы нанесли розовый бальзам. Ногти, обломанные на тренировках, подпилили и покрыли лаком. Мне было неловко смотреть на эти маленькие, нежные, будто бы совсем не мои кисти рук.

– Приподними волосы и наклони голову! – велела мифрау Голдридж.

Интересно, она вообще умеет просить или всегда только отдает приказания, как генерал?

– Надеюсь, вы не собираетесь мне ее отрубить! – пробурчала я, чтобы последнее слово осталось за мной, но все же послушалась.

Между ключицами опустилась подвеска: изумруд, оплетенный в серебро. Я не любила украшения. Вернее, я не умела их носить, ведь у меня никогда не было драгоценностей, но изящная побрякушка неожиданно мне понравилась.

– Вернешь после приема! – Селедка увидела, что я с любопытством разглядываю камень, и поспешила поставить меня на место.

– Конечно!

Даже обидно стало: за кого они меня принимают!

Образ был почти закончен, осталась только вуаль. Хип открыла шкатулку, стоящую на туалетном столике, и извлекла нечто тонкое, похожее больше на облачко или клочок тумана, чем на вуаль.

– Разве она спрячет мое лицо? – удивилась я. – Она ведь совсем прозрачная.

Лаурина тетка не снизошла до ответа, молча закрепила на моей голове необходимую для помолвки деталь. Я ее почти не ощутила, окружающий мир лишь чуть-чуть подернулся дымкой. Вуаль не мешала ни дышать, ни видеть. Но когда я посмотрела на себя в зеркало, то очень удивилась: мое лицо до губ закрывала плотная непроницаемая пелена.

– Эта ткань из мира Зесс, – объяснила мифрау.

– Зато не зря губы накрасила, – усмехнулась я.

– Встань, я еще раз на тебя посмотрю.

Я осторожно поднялась на ноги. Сама себе я казалась хрупкой, словно стеклянная ваза. Будто сделаю шаг – и сломаюсь пополам. Как только живут эти изнеженные барышни? Я всего один день леди, а уже чувствую, как расклеиваюсь в кисель.

– Лаура! – раздался крик.

Я увидела в зеркале, как в спальню к дочери стремительно влетел ректор Голдридж. «Лаура? – удивилась я. – Где?» А потом заметила, что он смотрит на меня. Его взгляд, озаренный надеждой, погас, хотя он еще несколько секунд пристально вглядывался в мое лицо, будто не верил своим глазам.

– А… это ты, – тускло произнес ректор.

Плечи его опустились.

– Ты действительно похожа на мою дочь.

Замешательство минейра Голдриджа длилось недолго. Он вежливо улыбнулся мне, кивнул сестре, вынул из кармана часы, намекая на то, что время на исходе.

– Сядь, бестолковая! – проворчала Селедка.

Но придиралась она от волнения: что бы мифрау ни говорила, она тоже нервничала. Опасную авантюру затеяли эти двое. Если обман раскроется… Хотя какое мне дело до их секретов? Сыграю роль, получу свои три серебрушки, перейду без экзаменов на пятый курс и думать забуду про этот сумасшедший день.

Глава 4

Я не переживала до тех пор, пока за мной не закрылась дверца кареты. Минейр Голдридж сидел рядом, но его присутствие не утешало.

Вдруг все пойдет наперекосяк? Чем это мне грозит? За меня некому заступиться, и вряд ли ректор встанет грудью на мою защиту, если кого-то придется сделать козлом отпущения.

– Не трясись, Тэмми. – Минейр словно расслышал мои мысли. – Я тебя уверяю, эта история никак на тебе не отразится.

Да уж… Потом, спустя несколько месяцев, я всегда нервно хихикала, вспоминая его слова.

Его неожиданная поддержка придала мне смелости, а тесное пространство экипажа сплотило в одну команду. Наверное, только поэтому я решилась задать вопрос:

– Вы же обратились за помощью в поисках дочери? Уверена, все ловчие собьются с ног, разыскивая Лауру. Ведь все они учились в Академии Теней…

Минейр Голдридж сжал губы добела и ответил холодно той же фразой, что произнесла накануне его сестра:

– Не твоего ума дело.

Ладно. Отлично! Больше ни слова сочувствия от меня не дождетесь!

– Приехали!

Карета двигалась неровными толчками. Не понимая, что происходит, я выглянула в окно: все пространство вокруг запружено экипажами. Кучеры пытались протиснуться вперед, а конюхи дома Мелар, вспотевшие и злые, ругались на непонятливых возничих.

Лакеи в синих ливреях помогали прибывшим гостям спуститься и уводили за собой в сторону господского дома.

Я подняла голову и увидела в конце подъездной аллеи, за скоплением людей и карет во дворе, величественное строение.

Здание было трехэтажным, и два его крыла, изогнутые в форме подковы, будто стремились объять широкую аллею, как гостеприимные руки. Крыльцо дома оказалось таким просторным, что на нем с легкостью уместился бы еще один небольшой домик.

У распахнутых настежь створок дверей стояла пожилая чета – хозяева дома. А кем бы они еще могли быть, если приветливо улыбались и раскланивались с каждым гостем? Жениха я не видела, но даже его родителей было достаточно для того, чтобы мне совсем пострашнело.

– Меня сейчас стошнит, – прошептала я слабым голосом.

– Нет, Темира, ничего подобного с тобой не случится! – жестко обрубил ректор все мои жалкие попытки дать задний ход. – Ты ищейка! И кому, как не мне, знать, что даже сквозная рана на теле вряд ли приведет хотя бы к головокружению.

– Как мило! – пробормотала я. – Оторвать руку, проделать дыру! Что еще? А со сквозной раной – это вы хватили, конечно!

– Преувеличил, – хмыкнул он, но тут же поднял ладонь: «Молчи!»

Через мгновение дверь распахнулась. Едва я выглянула из кареты, как все разговоры сразу стихли. Все лица повернулись в мою сторону.

– Это она… Она… Невеста… Лаура…

Наверное, они думали, что шепчут совсем неслышно, но у ищеек отличный слух! Теперь никуда не спрятаться от любопытных глаз. Но удивительное дело, когда отступать стало некуда, я приободрилась.

– Папочка, возьми меня под руку! – прощебетала я.

«Папочка» растянул губы в улыбке. Я и сама скалилась так, что боялась, как бы губы не лопнули. Мы шли и кивали в обе стороны, точно у нас головы были на шарнирах.

Углядев в толпе свою будущую невестку, Минейр и мифрау Мелар расцвели.

– А вот и наш цветочек. Наша Лаура! – проворковала хозяйка и потрепала меня по щеке.

Я улыбнулась еще шире. Хотя шире, по-моему, было некуда.

– Какой волнующий день, правда, милая? – спросил отец жениха.

Я решила, что вопрос риторический, и только активно закачала головой вверх и вниз. Отлично, если дело обойдется только кивками и улыбками.

– Ты ведь помнишь церемонию? Мы все обговаривали на репетиции две недели назад. Придется немного поскучать до официального представления, но гости соберутся совсем скоро. Посидишь пока в компании отца.

Я снова закивала. Понятия не имею, о чем он говорит! Мне никто не удосужился объяснить ход помолвки.

И хотя я и злилась, и нервничала, но от внимания не ускользнула дата репетиции. Она была две недели назад. А потом Лаура пропала. Значит ли это что-то или просто совпадение?

Может, ее жених такое чудовище, что она предпочла сбежать? Ладно, посмотрим на этого страшилу! Хорошо, что у меня помолвка понарошку!

– Следуйте за мной!

Перед нами выскочил очередной лакей – сколько же слуг в этом доме? – резво поклонился в пояс и указал на дверь.

Мы прошли через сияющий зал, залитый светом ламп, наполненных «звездной водой». Ее добывают в мире Рахтомор, а стоит она серебрушку за стакан – бешеные деньги.

Слуга провел нас мимо накрытых столов, мимо оркестра, настраивающего инструменты, вывел через боковую дверь в маленькую комнату. Здесь не было ничего, кроме большого зеркала, дивана и столика, на котором стоял графин с водой.

Звуки голосов и музыки сразу стихли, отдалились. Я смогла перевести дыхание.

– Где мы?

– Мы останемся здесь, пока не огласят нареченную. Тебя. Слуга откроет дверь и пригласит нас в зал. Тебя представят жениху. У вас появится несколько минут для беседы. Потом вальс жениха и невесты откроет бал. И бал, и банкет состоятся уже без невесты. Считается, что помолвка – слишком сильное испытание для юной девушки. Тебя отпустят домой…

– И все? Фух! Что же вы раньше мне не рассказали? Уж полчаса я как-нибудь продержусь!

– Селеста не ввела тебя в курс дела? Хм… Видимо, не посчитала нужным. Выпей воды, это тебя взбодрит.

– Я бодра!

– Присядешь?

– Насиделась!

Пару секунд минейр Голдридж рассматривал меня с некоторым изумлением, потом сказал в пустоту: «Какое счастье, что ты не моя дочь!» А я так же доверительно сообщила графину о том, что лучше жить совсем без родителей: никто не треплет нервы.

Нет, на самом деле я так не думала. Все бы отдала, чтобы вернуть маму. Просто слова ректора задели меня за живое.

Пока мы беседовали со стенами и графинами, в зале сделалось совсем тихо. А потом вдруг грянула музыка!

– Готовься, – успел шепнуть минейр.

А в следующий миг дверь распахнулась, впуская шум, свет и ароматы еды. Сердце застучало в такт с барабанной дробью.

Ректор подхватил меня под руку – очень кстати, потому что голова на самом деле закружилась, – и повел вперед.

Как ярко горят огни. Как много людей вокруг. И все смотрят на одну только меня. Какое счастье, что мое лицо закрыто вуалью – отличное приспособление!

На возвышении в центре зала – трое. Хозяев дома я сразу узнала. Они издалека ободряюще улыбались мне. А рядом с ними стоял молодой мужчина.

Может быть, он и чудовище, конечно, но вот с первого взгляда совсем на него не похож. Высокий, стройный, я бы даже сказала, изящный, затянутый в строгий черный костюм. Только на лацканах и манжетах сверкали искры. В темных волосах белела седая прядь. Неужели наследник рода Мелар тоже ловчий?

Он не отрываясь смотрел на меня. Лицо оставалось спокойным и серьезным. Мы подошли еще ближе, и я заметила, какие черные у него глаза. Черные и бархатные, как летняя ночь.

Богат, знатен и красив, а значит – гад и негодяй. Иначе и быть не может. Чудовище, но только внутри. Лаура точно сбежала, вот зуб даю!

– Передает ли отец свою дочь, Лауру Голдридж, этому мужчине, Аиду Мелару, чтобы он мог взять ее в жены, любить и оберегать до конца своих дней?

– Да.

Гад и негодяй протянул мне руку, помогая подняться. Минейр Голдридж меня отпустил, а сам остался стоять рядом с возвышением.

– Мы принимаем эту девушку в нашу семью и заявляем во всеуслышание, что через месяц состоится свадьба. А пока нарекаем тебя невестой!

Говорил, оказывается, отец жениха. Громко так, торжественно. А я едва не прыснула. Что будет, если я сейчас сорву вуаль на глазах у всех? Так, спокойно, Тэмми, спокойно. Это нервное!

Но все-таки на словах «нарекаем тебя невестой» я не выдержала и хихикнула. Аид, все еще державший мою руку, тихонько ее пожал. Наклонился и сказал:

– Идиотизм, правда? Но давай потерпим немного. Старикам это так важно.

Он не заискивал. Не старался показаться душкой. Не язвил. Он говорил вежливо и рассудительно. И пальцы у него были теплые.

Не чудовище. Какая печаль…

* * *

Ректор предупредил, что у нас с женихом появится несколько минут наедине перед вальсом. Аид мягко, но настойчиво потянул меня за собой.

– Выйдем в сад, – сказал он, наклонившись ко мне. – Здесь слишком душно и шумно.

«Вы правы, отличная погода. – Все фразы, которые так настойчиво впихивала в меня Лаурина тетка, от волнения перепутались в голове. – Нас ждет жаркое лето, при условии, конечно, если не пойдут дожди… Тьфу!»

Жара спала, и пусть солнце еще не закатилось за горизонт, на улице хотя бы можно было дышать.

Мы оказались одни в тенистом саду. Судя по синим ливреям, растянувшимся цепью вдоль дома, наше уединение не было случайностью.

– Прогуляемся?

Аид предложил мне руку, а я рада была опереться: ноги тряслись. Наследник рода Мелар оказался высоким мужчиной, я едва доставала ему до плеча. Искоса я поглядывала на белую прядь в его густых волосах. Сейчас они были аккуратно уложены, но почему-то мне казалось, что Аид куда чаще ходит растрепанным.

– Вы дрожите… – начал он, но тут же исправился: – Ты дрожишь.

Он остановился и взял мою ладонь.

– Я знаю, что для юной девушки создание семьи – серьезный шаг. Признаюсь, в ближайшие несколько лет я тоже не собирался связывать себя узами… Но это важно отцу, а мое сердце никому не принадлежало…

Он замолчал, раздумывая. «Разве он не будет говорить о погоде? – в смятении думала я. – Я не готова к такому разговору. Я не хочу! Это слишком!»

– Лаура, ты должна знать. Считаю, что лучше объясниться сейчас, пока есть время, – тихо сказал Аид. – Я такой человек, который едва ли способен на горячее чувство. На первом месте у меня стоит служба, а она забирает много времени… Но я даю слово, что стану хорошим мужем, верным и преданным. Ты всегда сможешь на меня опереться. И все же любви я пообещать не могу… Если ты посчитаешь это препятствием для брака…

– Нет, – быстро сказала я. – Все хорошо. Я не против таких отношений.

А настоящая Лаура пускай потом сама разбирается.

– И… спасибо за честность… – Это я уже добавила от себя.

Он улыбнулся. Мне понравилась его улыбка, на мгновение превратившая мужчину в мальчишку.

– У нас будет хорошая семья, – сказал Аид.

На самом деле, спроси он меня, Тэмми, а не Лауру, я бы отказалась от предложения. Никакая верность не заменит настоящей любви. А я все еще надеялась ее повстречать…

– Нам пора открывать бал.

Прежде чем отпустить мою ладонь, он наклонился и прижал к губам мои пальцы. Сердце странно дернулось в груди. Не знаю, что я почувствовала. Удивление? Испуг? Раньше ни один мужчина не касался моих рук так нежно.

Пока на моих предплечьях и запястьях появлялись лишь синяки после неудачных захватов на тренировках. Однокашники не слишком церемонились с «бедной сироткой», хотя и специально никто не обижал. Они считали меня «своим парнем» и частенько звали в пару, зная, что я не сдамся и не отступлю, даже расквасив нос или стесав колени.

– Тэмми, тебе надо было родиться мужиком! – говорили они и думали, наверное, что это комплимент.

Аид ощутил, что я напряжена.

– Не бойся, Лу. Ну что ты, в самом деле! – Наследник знатного рода отбросил церемонии, и выяснилось, что он умеет разговаривать как обычный человек. – Что тебя пугает? Неужели я такой страшный? Я не кусаюсь, клянусь! Тебя поцелуй смутил? Лу, но ведь я твой жених – привыкай! И, пока мы не взойдем на брачное ложе, дальше поцелуев дело не зайдет.

Я молчала, пытаясь справиться с дрожью. Не ожидала от себя такого! Отважная ищейка трясется, как трусливый щеночек.

– Лу?..

– Я не умею танцевать! – выпалила я.

Фух, как вовремя вспомнила. А главное, это правда.

– Я очень плохо танцую вальс! И… я выставлю нас на посмешище!

Аид тихо рассмеялся.

– Поверь, этого не случится. Не зря меня всю мою сознательную жизнь изводили танцами. Должна ведь быть от этого хоть какая-то польза? Я поведу. Просто доверься мне…

Я доверилась и не пожалела. Так легко, оказывается, танцевать с тем, кто бережно предугадывает каждое твое движение и мягко увлекает за собой.

Не скрипит над ухом, не тычет пальцем в бок, ворча, что я лоботряска и лентяйка.

Гости расступились, их лица слились в одно сплошное светлое пятно. Все смотрели на меня, но мне было все равно. Мне казалось, что я парю, не касаясь ногами пола, еще немного – и взлечу.

И действительно взлетела. Это Аид подхватил меня за талию, будто пушинку. Поднял, покружил в воздухе и осторожно опустил, поставив завершающую точку в танце.

– Голова не кружится? – тихо спросил он.

– Нет…

Голова не кружилась, но в груди что-то екало.

– Проводишь меня к карете?

Я ушла, даже не отыскав глазами «папочку». Зачем, ведь наша авантюра удалась, никто не догадался о том, что невесту подменили.

В карете меня ожидала Лаурина тетка. Надо же, явилась – не запылилась. Не иначе за изумруд переживает.

Расплылась в улыбке, увидев рядом со мной Аида, но взгляд оставался колючим.

– А вот и моя дорогуша! – фальшиво пропела она.

Минейр Мелар не уловил лицемерия, наверное, потому, что сам по своей природе был честен. Поклонился мифрау Голдридж.

– Лаура разволновалась. Прошу, уложите ее в постель, когда вернетесь домой. Лу, ты позволишь?..

Он помог мне подняться и снова, как прежде, поцеловал руку. Улыбнулся и произнес одними губами: «Привыкай».

Отвернулся и ушел.

Селедка с силой захлопнула дверцу кареты. Ее распирала злость. С чего бы?

– Все прошло хорошо, – попробовала объясниться я.

– Да уж вижу! – процедила она. – Бедняжечка! Такой нежный цветочек! Уложите ее в постель! Знал бы минейр Мелар, кому на самом деле целовал руку!

Очарование вечера слетело с меня, будто под порывом холодного осеннего ветра. Я расстегнула подвеску, сунула в руки мифрау.

– Я лишь исполняла ваше поручение, – произнесла я, четко проговаривая каждое слово.

На лице Лауриной тетки проступила растерянность, она словно опомнилась.

– Совершенно не обязательно снимать украшения в карете, – фыркнула она. – Мы никуда не торопимся. Я накормлю тебя ужином…

– Не надо. У меня другие дела.

В доме минейра Голдриджа я переоделась в старенькую форму, натянула сапоги.

– Ты можешь забрать туфли. И чулки.

Кажется, старая перечница испытывала что-то вроде угрызений совести. Я посмотрела на лаковые туфельки. Слишком красивые для того, чтобы я смогла их еще куда-то надеть. У меня нет для них платья. И никогда не будет.

– Нет, спасибо.

Мне казалось, будто мне не хватает воздуха. Я убежала, даже не попрощавшись с Хип, которая была добра ко мне.

Небо окрасилось в предзакатные тона. Западная сторона сочилась алым, восточная уже налилась сиреневым, сумеречным светом.

Такие закаты предвещают Перекресток. А я, пожалуй, даже обрадуюсь, если привычный мир завтра снова расколется на две части. Тогда не будет времени думать об Аиде.

Что он делает сейчас? Танцует? Смотрит на пары, которые кружатся в вальсе, и вспоминает Лу?

Я его больше никогда не увижу.

* * *

…Кто бы мог подумать, что я встречу Аида уже утром. И обстоятельства этой встречи будут – хм – странные!

Глава 5

В Академию я добиралась пешком: с окраины, где снимала комнату в доходном доме, в центр города.

Стипендиатам общежитие не полагалось. Считалось, что Академия и так много делает для нас. А что такое три серебрушки в месяц? Это крошечная каморка под крышей, это стакан молока и кусок хлеба на завтрак и скромный ужин из овощей и птицы. Но я не жаловалась, вовсе нет! Форму мне выдавали, весной я купила теплую накидку и чувствовала себя в ней королевой. А иногда баловала себя сладкой булочкой. Разве плохая жизнь?

Вот только на занятия выходить надо было затемно, иногда я просыпала и потом всю дорогу бежала, но все равно опаздывала.

Прошлым вечером я долго ворочалась в постели, уснула поздно, а очнулась от стука в дверь и зычного голоса моей квартирной хозяйки:

– Темира, ты будешь пить свое молоко или я могу его забрать?

– Ой! Я сейчас!

Сон как рукой сняло. Через секунду я уже запихивала в рот ломоть хлеба и, обливаясь, запивала молоком. От прекрасной прически не осталось и следа: мои непослушные вихры снова встали дыбом. А теперь и косу не заплести.

Подпрыгивая, я натянула сапоги и вылетела из дома.

– Ага, вот и Тэмми! – закричал Рик, заметив меня в дверях аудитории. – Снова опаздываешь! Ты где вчера пропадала? Пропустила практику!

– Была занята, – отмахнулась я.

Нас в группе училось одиннадцать человек, и только я получала стипендию. Мои однокурсники были отпрысками знатных семей и обеспеченных горожан, но все же мы неплохо ладили. Однако я понимала, что так будет не всегда.

Думая о своих однокашниках, я вспоминала бродячий зверинец, однажды приехавший в наш городок Лосс вместе с ярмаркой. Больше всего мне понравился вольер, где безобидно играли детеныши рыси и дикой козы.

– Мамуля, как же здорово придумано! – сказала я маме: тогда она была еще жива. – Они вырастут и станут дружить.

Стоящий за моей спиной владелец зверинца услышал разговор.

– Нет, малышка. Когда они вырастут, рысь слопает козу, вот и все.

Вот и мои шалопаи-однокурсники, когда закончится учеба, пройдут мимо меня на улице, делая вид, что со мной незнакомы. Но пока мы все сидели в одном вольере…

– А знаешь, что сейчас будет вместо лекции по монстрам? – встрял Дайен.

– Что же?

И зачем, спрашивается, я тащила тяжеленный учебник по классификации тварей – непрошеных гостей из других миров? Кстати, это была моя основная специализация. Почувствовать тварь, найти и способствовать в поимке.

– Сейчас будет распределение! – восторженно сообщила Мила.

Она устроилась на парте и качала ногой в сапожке из тончайшей кожи вуха – в таком не запаришься.

Я рухнула на стул.

– Ты серьезно? – хрипло произнесла я: Мила часто отпускала неуместные шуточки.

Я так давно ждала начала стажировки! Пыталась представить напарника. Волнение перемешивалось с предвкушением. Первый шаг к настоящей взрослой жизни!

– Да, она серьезно, – подтвердил Рик, а ему я верила. – Минейр Фурх ушел за традиционной шляпой. А ловчие прибудут совсем скоро!

Традиционная шляпа! На самом деле это была обычная, вовсе даже не магическая фетровая шляпа, которая когда-то принадлежала одному из преподавателей. Из-за стажировки всегда вспыхивали нешуточные стычки и ссоры: всем хотелось попасть к сильнейшим ловчим, чтобы научиться чему-то полезному. Богатые родители надеялись купить своим дитяткам теплые местечки. Иногда Академия устраивала конкурсы, а в виде поощрения позволяла лучшим ищейкам самим выбрать наставника. Вот только и жюри конкурса пытались подмазать. Вокруг стажировки разворачивались такие интриги! Ой-ой! Но в конце концов кому-то из учителей все надоело. В разгар очередной перебранки он сорвал с головы шляпу и заявил, что отныне все будет решать судьба!

С тех пор в шляпу бросали бумажки с именами ловчих, а студенты вытягивали их.

Думаю, это просто красивая легенда. Но шляпа существовала, и случайный выбор тоже.

В коридоре послышался шум, а мы, наоборот, притихли. В аудиторию вбежал наш старенький, но все еще бодрый и подвижный минейр Фурх. Он был легендарной ищейкой! Про него рассказывали невероятные истории. Говорили, что он чует иномирных тварей за три километра! Он их выловил за свою жизнь – десятки.

За преподавателем зашли ловчие. У некоторых волосы были совсем седыми, у кого-то виднелось несколько белых прядей. Ловчие рассматривали «зеленых» ищеек, прищурив глаза. Такие взрослые, серьезные мужчины. Я сразу почувствовала себя маленькой девочкой.

– Совсем птенцы, – бросил один небрежно. – Да за ними глаз да глаз. Их тварь какая-нибудь сожрет, а мне потом отвечать!

– Но без практики не будет и помощников, – развел руками преподаватель. – Все мы когда-то начинали.

Ловчих было семеро, значит, кто-то подойдет позже, заберет стажера после распределения. Ничего удивительного, они люди занятые. Я снова и снова переводила взгляд с одного лица на другое. С кем же мне доведется работать?

Минейр Фурх водрузил шляпу на стол.

– Ну что, ребятки, кто смелый?

Мы все ринулись к столу, преподаватель предупреждающе поднял ладонь, останавливая. Усмехнулся.

– Неверный вопрос для ищейки. Подходите по очереди, не толпитесь. Без ловчего никто не останется. Рик, давай!

Щуплый Рик опустил руку в шляпу, зашуршал листочками.

Один из мужчин хмыкнул, с недоверием разглядывая нашего умного, но тщедушного однокурсника.

– А мы можем отказаться, если что?

– Вы ведь знаете, минейр Тарин, что нет. Право случая не может отменить даже ректор!

– Минейр Ранд, – дрожащим голосом прочитал Рик.

Молодой симпатичный ловчий кивнул. Подошел и хлопнул Рика по плечу.

– Правило одно – слушаться! Думаю, сработаемся, парень!

Я даже пожалела, что минейр Ранд достался не мне: по всему видно, что он приятный и добрый. А вот попадется мне кто-то вроде того язвы…

Пока я размышляла, все листочки с именами расхватали. Эх, снова я считала ворон.

– Ну же, Тэмми. – Преподаватель поднял шляпу повыше и встряхнул ее: крошечная бумажка с именем вспорхнула и снова упала на дно. – Твоя судьба тебя ждет!

Радовало одно: суровый ловчий выпал Миле. И уже что-то грозно ей выговаривал: наша кокетка залилась краской по самые уши.

Я опустила руку в шляпу и дотронулась до маленького свитка. Даже не верится! Я почти стажер!

За моей спиной открылась дверь. Видно, подоспели остальные ловчие, и среди них – мой будущий напарник.

– Ну же, Тэмми, читай! – Дайен приплясывал на месте от нетерпения.

Я развернула листок и прочитала. Вернее, хотела прочитать. Горло перехватил спазм. Я не верила своим глазам.

– Не волнуйся так, Темира! – Преподаватель забрал из моих рук бумажку и прочитал сам: – Минейр Мелар. Отлично. А вот как раз и он сам.

Я обернулась. На пороге стоял Аид и внимательно разглядывал своего нового стажера. Меня.

Строгий костюм Аид сменил на видавшую виды куртку из толстой кожи, всю покрытую царапинами. На рукавах блестели острые серебряные шипы, и такие же виднелись на высоком воротнике, который сейчас был небрежно расстегнут.

Он выглядел иначе, чем вчера на балу. И все же это был он. Все тот же серьезный взгляд. А волосы-то и на самом деле взъерошены! Я не удержалась от улыбки, но тут же прикусила губу.

Ой что будет, что будет! По моим натянутым нервам бежали искры, бросало то в жар, то в холод. Аид так пристально рассматривал меня, что я почти поверила в то, что он меня узнал.

– Минейр Мелар – это я, – кивнул он. – А как зовут моего нового стажера?

– Темира, – представилась я.

Я надеялась выглядеть взрослой, умной и достойной напарницей.

– Тэмми, – рассмеялась Мила, – ты на носочки зачем встаешь? Хочешь показаться выше? Не получится, ты все равно пигалица!

– Зато у меня чутье получше, чем у некоторых, – ответила я, не удостоив однокурсницу взглядом. – Если ты помнишь, в прошлом году я выиграла турнир, а кто-то оказался на последнем месте.

– Турнир был только для нашей группы! – фыркнула Мила. – Подумаешь! Нашла какого-то ободранного зайчишку в спортзале.