– Знаешь, чего я больше всего боюсь?
– Чего, Нур? – тихо спросил он.
– Что от меня останется только пепел, когда я чувствую, что мне суждено стать пламенем.
Мной движут не высокое положение или корона.
Но я никогда не лгала Келуму и по какой-то причине не хотела начинать. Я даже не могла подумать об этом.
Я была рождена не для того, чтобы стоять в чьей-то тени, а для того, чтобы отбрасывать эту тень.
Он повернул мою руку ладонью вверх и нежно поцеловал ее в центр. Вместо того чтобы отстраниться, я придвинулась ближе.
– Ты поцеловал мой подбородок, теперь ладонь, – заметила я. – Но ты еще никогда не целовал меня в губы. А они ревнуют.
Игра, где победа была всем, а проигрыш – смертью.
Каждая легенда основана на фактах, – возразила я, не в силах оторвать глаз от воды.
– Э
Ты что же, предлагаешь мне руку и сердце?
– Знаю, тебе нужно время, чтобы все обдумать, – отступил Келум, выглядя почти обиженным.
– Это же абсурд. Мы едва знаем друг друга!
Одна рука парня уперлась в стену, другая скользнула вверх по моей талии. Его поцелуй не был мягким. Как будто он просто решил сделать происходящее максимально убедительным. Безусловно, ему это удалось. Его язык скользнул, чтобы раздвинуть мои губы. Я ахнула. Наши взгляды встретились, и мои глаза расширились от удивления.
Он целовал меня, наблюдая за моей реакцией, пока шаги стражников не затихли вдали. Когда в коридоре снова воцарилась тишина, я толкнула Берона в грудь, и он отступил на шаг назад.
Могу я?
Я вытянула шею, приподнявшись на цыпочки, и замерла в дюйме от его губ.
– Да.
Губы Келума были мягкими и прохладными, со слабым привкусом мяты. Его аромат, этот запах, которому я не могла найти названия, окутал меня и заставил мои глаза закрыться. Мы целовались и покачивались в танце, позволяя миру и всем его проблемам отойти на задний план.
На мгновение остал
