История детско-родительских отношений, как, впрочем, и отношений с обществом в целом, характеризуется явным парадоксом, состоящим в том, что глубина и возможное развитие диады или триады наблюдаются только в том случае, когда участники этого процесса стремятся к собственной автономности и независимости.
Она предполагает, что обе стороны могут принять участие в индивидуации и что они по-партнерски помогают друг другу стать самими собой»
Поиск защиты у объекта привязанности должен обеспечивать потомству большую вероятность выживания (Калмыкова, Падун, 2002).
Чтобы ребенок смог успешно пройти второе рождение, родителям необходимо (цит. по Уайнхолд, Уайнхолд, 2002, с. 16):
• иметь надежную связь с ребенком;
• воспринимать ребенка таким, какой он есть, а не таким, каким бы им хотелось его видеть;
• не запрещать ему открыто выражать свои чувства, признавать и понимать эти чувства, а также не игнорировать потребности ребенка в их раскрытии;
• помогать и поощрять действия ребенка, направленные на здоровое исследование окружающего мира, пользуясь словом «да» в два раза чаще, чем словом «нет»;
• обеспечить безопасность непосредственного окружения, для того чтобы ребенок мог эффективно познавать окружающий мир, позволить ему исследовать этот мир;
• поощрять выражение независимых мыслей, чувств и действий в соответствии с возрастом ребенка;
• быть способным выразить понимание, поддержку и обеспечить воспитание, когда ребенку это понадобится;
• демонстрировать эффективную психологическую независимость, спрашивая ребенка прямо, чего он хочет; открыто выражать собственные чувства;
• быть примером для ребенка;
• объяснять ребенку запреты, не прибегая к силовым методам.
Чтобы ребенок смог успешно пройти второе рождение, родителям необходимо (цит. по Уайнхолд, Уайнхолд, 2002, с. 16):
• иметь надежную связь с ребенком;
• воспринимать ребенка таким, какой он есть, а не таким, каким бы им хотелось его видеть;
• не запрещать ему открыто выражать свои чувства, признавать и понимать эти чувства, а также не игнорировать потребности ребенка в их раскрытии;
• помогать и поощрять действия ребенка, направленные на здоровое исследование окружающего мира, пользуясь словом «да» в два раза чаще, чем словом «нет»;
• обеспечить безопасность непосредственного окружения, для того чтобы ребенок мог эффективно познавать окружающий мир, позволить ему исследовать этот мир;
• поощрять выражение независимых мыслей, чувств и действий в соответствии с возрастом ребенка;
• быть способным выразить понимание, поддержку и обеспечить воспитание, когда ребенку это понадобится;
• демонстрировать эффективную психологическую независимость, спрашивая ребенка прямо, чего он хочет; открыто выражать собственные чувства;
• быть примером для ребенка;
В отношениях между матерью и дочерью нередко можно обнаружить явные парадоксы. С одной стороны, такие отношения строятся на чувстве привязанности, любви, взаимозависимости; мать для дочери выступает объектом идентификации, объектом подражания. С другой стороны, необходимость индивидуального развития каждого из субъектов ведет к упрочению автономии, которая, в частности, способствует возобновлению отношений на новом уровне и сохранению их живости, новизны, многогранности. Отделение дочери от матери – это естественный процесс развития личности, в русле которого как дочь, так и мать становятся суверенными субъектами своего жизненного пути. В идеале отношения начинают строиться на паритетных основаниях, где равенство позиций обоих участников приобретает устойчивый характер. В реальности, несмотря на ресурсность такого взаимодействия, случаи симбиоза и зависимости в паре мать – дочь встречаются довольно часто.
в развитии автономии дочери большую роль играют трансгенерационные связи, т. е. не только отношения дочери с собственной матерью, но и опыт отношений матери со своими родителями.
Нарушение этих отношений находит проявление в разнообразных эмоциональных конфликтах, например, таких, как конфликт зависимости, конфликт гнева и материнский конфликт. Было установлено, что конфликт зависимости, как правило, имеет форму взаимозависимости, конфликт гнева тесно связан с чувством вины, а материнский конфликт, остро проявляющийся в симптомах послеродовой депрессии, основан на невозможности идентификации с собственной матерью (и отцом) (Blum, 2007).
Несмотря на значимость триадных отношений для психического развития подростка, в некоторых случаях отношения в диаде мать – дочь существенно не меняются под влиянием отца. Выявлено, что активное участие матери в жизни дочери способствует снижению негативных переживаний и уровня стресса независимо от степени вовлеченности отца (Flouri, 2005). Более того, матери, которые придерживаются традиционных взглядов на гендерную роль, наиболее подкрепляют у своих дочерей типично женские реакции на трудные ситуации, игнорируя мужские (Cox, Mezulis, Hyde, 2010).
данным одного из исследований присутствие отца повышает качество отношений матери и сына, в то время как присутствие матери снижает качество отношений в паре отец – сын. Матери в присутствии супруга по-разному относятся к девочкам и мальчикам, в то время как отцы ведут себя по-разному в отношении девочек и мальчиков при отсутствии супруги.
Доказано, что качество семейных отношений в подростковом возрасте способствует развитию у детей умения усиливать и поддерживать адаптивные ресурсы для преодоления стресса в период пубертата, в также на стадии взрослости (Baril et al., 2009), что, безусловно, связано с передачей ребенку опыта совладания с трудностями, а также с развитием (благодаря родительской поддержке) уверенности в себе и чувства автономности. Неразрешенные конфликтные детско-родительские отношения, напротив, перерастают в зависимость и закрепляются в определенном формате отношений, таком, например, как «ведущий и ведомый», где позиции ребенка и родителя способны лишь инвертироваться, но качественно не меняться.
