Сидеть, выпивать по глотку из маленькой чашки, следить за пробегающими мимо прохожими и разговаривать о жизни – одно из самых больших удовольствий на свете.
это ваши семейные дела, но она совершенно точно пыталась сделать плохо моей семье.
– Каким образом? – повторила Марьяна шепотом.
– Она потихоньку подготавливала почву, старалась остаться с отцом наедине, сесть к нему поближе, прижаться, ты же знаешь, как это бывает. И отец – он просто очень увлеченный человек, он некоторое время даже не замечал. Потом заметила мама и удивилась, ей такое поведение Лии Николаевны показалось странным. Она попросила отца понаблюдать за твоей мамой, чтобы понять, что ей нужно и действительно ли моей маме ничего не кажется. Отец исполнил просьбу и удивился чрезвычайно. Лия Николаевна посылала ему однозначные знаки внимания.
это ваши семейные дела, но она совершенно точно пыталась сделать плохо моей семье.
– Каким образом? – повторила Марьяна шепотом.
– Она потихоньку подготавливала почву, старалась остаться с отцом наедине, сесть к нему поближе, прижаться, ты же знаешь, как это бывает. И отец – он просто очень увлеченный человек, он некоторое время даже не замечал. Потом заметила мама и удивилась, ей такое поведение Лии Николаевны показалось странным. Она попросила отца понаблюдать за твоей мамой, чтобы понять, что ей нужно и действительно ли моей маме ничего не кажется. Отец исполнил просьбу и удивился чрезвычайно. Лия Николаевна посылала ему однозначные знаки внимания
Ева уплетала мусаку, и, хотя девочка ела в принципе немного, даже Марьяна понимала, что от вкусной еды сейчас ничего не останется. – А можно я Фельку угощу?
– Фельке этого нельзя, для нее слишком жирно, – объяснил девочке Иван. – А вот нам – в самый раз. Мы, люди, существа неразборчивые.
