Наверное, не говоря этого прямо, она дает мне понять, что так называемый материнский инстинкт не обязательно должен стоять у женщины на первом месте. Что требовать этого бесчеловечно. Думаю, именно она внушила мне, что жажда свободы и любви иногда бывает сильнее материнского инстинкта.
Любовь… она всякая бывает… Кое-кто ее не замечает, даже если она совсем близко… Хваленое бурление в крови мимолетно, как весенний шквал. На этом жизнь не построишь, – вздохнула мать.
– По-моему, сама уже решила, что мы будем читать, – шепотом сказала Нетте и наклонилась над газетой. – Почему ты так думаешь? – поинтересовалась кухарка. – Она обвела карандашом объявление книжного магазина Холмбу! Тургенев, «Отцы и дети»! И «Иллюстрированные комедии» Хольберга, один спесидалер. Вот помяните мое слово: в Новый год она опять будет нам читать!
И они пришли. Работники. Кристоффер и Даниель из лавки. Никто не мог отказать себе в таком удовольствии. Выпить в гостиной стакан малинового сока с лепешкой! И не важно, что при этом им будут еще и читать вслух книгу, – ради такого случая можно выдержать и это!
У него был один недостаток, а может, достоинство, это как посмотреть. В тех краях этим свойством обладали лишь немногие порядочные мужчины. А именно, ему была присуща бесстрашная привычка выкладывать без обиняков все, что было у него в мыслях или лежало на сердце. Обольстительная откровенность и мягкое внимание. Можно назвать и шармом, если кому-то больше нравится это слово. Это свойство привлекало всех женщин, независимо от возраста.
Вечером, когда они собирались ложиться, Фредрик развернул газету и показал Элиде одно объявление о сдаче дома: «Евреев и уроженцев Севера просим не обращаться».
