твоего приезда мне ничего не нужно было, — сказал он, — я просто проживал день за днем. Единственное, чего я хотел, — это чтобы все дни были похожи один на другой, чтобы ничего не случилось. — Юнатан помолчал. — С ней не случилось. Все остальное меня не заботило. Пока ты не вывела меня из себя тогда, на дороге... Мне так захотелось отомстить тебе. Засунуть в мусорный бак. Ты ушла, а я чуть не побежал за тобой. Так и представлял себе, как ты идешь в такой красивой чистенькой одежде, а я, в грязной куртке, в перчатках, подбегаю и хватаю тебя. И я будто увидел себя со стороны, твоими глазами. И ужаснулся. Последние несколько лет — они словно провалились в никуда, а я все топчусь на месте. И ничего не достиг. Мне столько всего хотелось сделать, я поступил на медицинский, но потом передумал. Я был уверен, что, если уеду, мама умрет. Я это знал. И знал, что если это произойдет, то жить я не смогу. — Его пальцы на черном кожаном сиденье казались особенно бледными. — Теперь все изменилось, — продолжал он, — я смогу сделать все, чего не мог прежде. Я могу все на свете. Как захочу, так и будет. И знаешь, единственное, чего мне хочется, — это быть с тобой. Я бы хотел никогда не говорить того, что сказал. Хотел бы, чтобы ты перестала меня ненавидеть.
Там кто-то стоял. Среди деревьев с другой стороны пня. Размытый образ. Неподвижный. Это он? Его лицо? Узнаёт ли она его?
Молоток лежал на пне, там, где она его оставила.
останется? Ведь смысл будет утерян!
Это дар. То, что спрятано в теле, является его частью. От этого не устаешь, это не бросают, бросить это невозможно, это все равно что оторвать часть себя — творческую, живую. Что тогда останется?
Ей следовало бы сохранить это мгновение, потому что она знала — оно не повторится. Больше она туда не пойдет.
— Я сама открою. Ты, наверное, устала.
«Чтобы справиться с этим, нужен мир и покой. Еще есть время. Все уладится, Алиса. Я знаю, куда нам надо поехать».
«Озеро все время пополняется,
Алиса думала о книгах, лежавших открытыми на письменном столе в комнате, которая когда-то была ее. О буквах, которыми они наполнены. О том, как она берет одну из книг и поднимает ее, а буквы отваливаются, скользят по бумаге и падают, как черные засохшие насекомые, оставляя страницы пустыми.
Вода продолжала течь. Она не иссякала. Но все остальное заканчивалось.
