Мне уже терка снится ночами, но это мелочи.
Не в деньгах счастье.
– А в чем?
«В детях! – хотела сказать я. – В маленьких беспомощных детях. Как ни крути, а мы женщины и женщинами останемся. Чувствуем себя живыми, пока способны рожать. Мы нужны, пока нужны детям».
Каждому свое: глупости – богатство, уму – покой.
Если меня спросить, чем наше поколение отличается от поколения наших детей, то я вспомню это тупое переписывание абракадабры. Мы воспитаны на бесполезной работе. Мы прокладывали себе путь, не спрашивая, кто вешки установил. Мы терпеливы в глупости и закалены в мартышкином труде. Мы выносливы, как бедуинские верблюды в пустыне. А наши умные дети, знающие в совершенстве языки, подключенные кровеносной системой к компьютерам, хотят все и сразу, с вечера на утро. Они спрашивают «зачем?» в тех ситуациях, когда мы не задавали вопросов, потому что слышали «надо!». Они думают, будто далеко шагнули вперед в сравнении с нами. Шагнули. Только без панциря. Он у них не вырос, а у нас броня ого-го!
Я им устроила большую взбучку.
И все мы, спасибо перестройке, – как птицы с выщипанными крыльями. Без маховых перьев летать нельзя.
Не одежда человека красит. Согласна. Но почему тогда одежда способна уродовать человека?
В юности все красивы, в среднем возрасте – единицы, в старости – избранные. Время отделяет шлак от породы, приходит мудрость или торжествует дурь.
чему неспособен по старческой немощи или по темпераменту
Муж, который не любит жену, хуже буйного сумасшедшего в доме.
