Если ей не изменяла память, любимой темой его разговоров была астрология, и он вечно что-то рассказывал о расположении западных зодиакальных созвездий.
Без ее красоты этот город ополчится против нее, пойдут толки, что она не заслуживает уважения. А вот мужчины могут быть и загорелыми, и толстыми, и старыми – такими, какими хотят. И это никак не повлияет на то, что думают о них другие.
Иногда Кэтлин бывало трудно вспомнить, что она это она, а не собрание зеркальных осколков, в которых отражается множество различных людей, причем каждый из них выходит на сцену именно тогда, когда его личность особенно хорошо вписывается в ситуацию.
Пограничная линия между врагом и другом горизонтальная или вертикальная? Представляет ли собой эта граница широкую равнину, по которой надо брести, или это высокая стена? Стена, на которую нужно карабкаться либо снести ее одним мощным ударом ноги?
В ненависти плохо то, что, даже когда само это чувство ослабевает, физиологические реакции остаются. Сжатые кулаки, ощущение жара в крови, затуманенное зрение, учащенный пульс. И все это может вылиться во что-то еще.
Например, в стремлении к чему-то такому, чего трудно достичь.
– В наши дни, Джульетта, – тихо и настороженно сказал он, – наибольшая опасность исходит от влиятельных белых мужчин, которые считают, что их оскорбили.
Маршал обожал звук своего голоса. И, если где-то наступало молчание, он считал, что он делает миру одолжение, заполняя его.
Он похоронил Джульетту, как под половицами хоронят труп, довольствуясь призраками минувшего, приходящими во снах. И теперь, когда он увидел ее вновь, у него было такое чувство, будто труп, похороненный под половицами, не только воскрес, но и приставил к его голове пистолет.
– Беды имеют свойство обрушиваться скопом,
она давно дала себе клятву, что будет чертовски хорошо исполнять свою роль, ибо она не может быть никем иным, а только той, кто она есть.
