Галина Рудакова

Когда цветёт светлынь-трава

Стихи

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Художник-иллюстратор Вячеслав Николаевич Палачёв

© Галина Рудакова, 2018

«Когда цветёт светлынь-трава» — пятый поэтический сборник Галины Рудаковой. В книге — стихи, написанные в разные периоды жизни. Сборник предназначен для всех любителей жизни и поэзии.

16+

ISBN 978-5-4474-6760-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Когда цветёт светлынь-трава
2. Слово как память. Юрий Линник
3. Север
4. Берёза
5. Мы жили в деревне
6. Стихи о заречной деревне
7. В осеннюю распутицу
8. Дорога за реку
   1. «Зимнее поле… сухие былинки…»
9. «Жизнь бывала порою скупа на удачу…»
10. Когда цветёт светлынь-трава
11. Берёза у колодца
12. Уезжаю
13. О родине печаль неутолима
14. Здесь тоже Русь
15. Васильковый ветер полей
16. Колоколенка
    1. «Всё единственным именем названо…»
17. На Буеве
18. Дикая яблоня
19. Остановись, послушай сказку леса
    1. «Последний дом в ряду домов пустых…»
20. Приплыву к тебе в лодочке синей
21. Загляну в озёрные глаза
22. Горше полыни
    1. Рыбак
23. «Дрёма лесная, еловая глухомань…»
24. «Не устанешь — и отдых не в радость…»
25. Осенняя песня
26. Полушалок
    1. «Алые зори. Большая вода…»
    2. Дедов путик (рассказ охотника)
    3. Из истории с. Тóпса. Встреча с Петром I
27. Рочегда
28. Поездка в Шеломя
29. Чёрный Яр
    1. «Мама достанет из русской печи каравашек…»
    2. О хлебе
30. «Воронки — открытые раны…»
    1. О старом мельнике
    2. «Эта тяжесть годов за плечами, …»
    3. Судьба высокая, как сосны
    4. «Ночью не спишь, всё думаешь: «Боже мой…»
    5. «Как будто открылся таинственный шлюз…»
    6. Исторический тракт
    7. На распутье
    8. Домой
    9. «Всё ближе подступает лес к деревне…»
    10. «Нет, не осень тому виною…»
    11. Возвращение
    12. «Студенó, и грустишь без причины…»
    13. У колодца
    14. Речка Ундыш
    15. Черёмушка
    16. Шули́кины
    17. «Сугробы, речка, прорубь, медный ковш…»
    18. Предновогоднее
    19. Рассказ горожанина
    20. Всё начнётся с дороги
    21. Погашены дождём огни осин
    22. На Белом море
    23. Шторм
    24. Гибель медуз на Белом море
    25. Степан Писахов
    26. Дневник Степана Писахова
    27. На картофельном поле
    28. Провожатый
    29. Замуравела к деревне тропинка
    30. Куст бузины на юру
    31. За реку
    32. Мельницы в Ки́мже
    33. Конецгорью
    34. Деревня Плёсо
    35. В сельском клубе
    36. «Когда желанье перемен…»
    37. Волшебный ключ
    38. «К ночи закат разгорается ало…»
    39. Ильин день на родине
    40. На клюквенном болоте
    41. Поход за клюквой
    42. Лесное урочище
    43. Знает охотник…
    44. «А помнишь, в пору токованья…»
31. Я мучаюсь нескáзанностью слов
    1. «Я мучаюсь нескáзанностью слов…»
    2. Вдохновение
    3. «Время, летящее вспять…»
    4. Первая встреча с Поэзией
    5. Ты любил не женщину — стихи
    6. Поэту
    7. «У реки — замшелый камень…»
    8. Какое всё-таки чудо — её стихи
    9. Новогоднее пожелание поэтам
32. Притяжение этих глаз
    1. «Женщина, красивая как осень…»
    2. «Притяжение этих глаз…»
    3. «Одинокая женщина. Это о ком?..»
    4. «От чарующих песен его…»
    5. «Беззвучные сполохи в небе осеннем, …»
    6. «Тот вечер, окутанный тайной…»
    7. «Сыплет снег на осенние листья…»
    8. «На перекатах пенится река…»
    9. «Так струились с деревьев листья …»
    10. «Мне так часто хотелось тогда…»
    11. «От огня, от его безумия…»
    12. «Стать звездою иль облаком лёгким…»
    13. «Иногда выхожу и сморю ему вслед…»
    14. «Словно Августин, август уходит …»
    15. «Ночь ушла в светло-сером и синем…»
    16. «Река, туман, а дальше — сразу небо…»
33. От весны до весны
    1. Где же ты, Лель?
    2. Вот это май
    3. Ручей
    4. «Войдёшь в мой сон сиреневым дождём…»
    5. «Ручьи подснежные поют…»
    6. Прогулка по лесу
    7. Мой апрель
    8. Дачное
    9. «Время — как ветер, его не удержишь в руках…»
    10. «Лето пело и ворожило…»
    11. На речке Лимь
    12. Пусть недолго любовь продлится
    13. «Кажется, только вчера ты вошёл в мой дом…»
    14. На Кудемское озеро
    15. «Раззадорился ливень, заоплёскивал окна…»
    16. Задождила, заветрила осень
    17. «Вот и Воздвиженье. Двинулись гуси в лёт…»
    18. «Это всё — для меня, для меня! …»
    19. Форсит зима в наряде снежном
    20. Пока весна
    21. «Задумчив лес, но тишина тревожна…»
    22. «Белая ночь, прибылая вода…»
    23. Русалка
    24. Время светлой светлыни
    25. «Ветер хмельной, разгульный…»
    26. Не прощаюсь с тобой
    27. Всё было музыка вокруг
    28. «И ушёл ты бродить по свету…»
    29. «Вот и зима…»
    30. Осенний танец
    31. «В заýтрие туман ползёт как дым… Рябину за ночь оклевали птицы. И скоро, скоро зачастят дожди, пожухнут травы, потускнеют лица…»
    32. Осенины
    33. Сон шмеля
    34. Зимний день пролетел
    35. Это весна
    36. Прикоснуться к весне
    37. «Снился мне ветер, солёный на вкус…»
    38. «Может, и странно, но ивы цветут в ноябре…»
    39. «Вот так и живёшь — тёплой памятью лета…»
    40. Осенняя фантазия
    41. На снегоходе
    42. «Дереву тоже больно…»
    43. «Когда бы не было грозы…»
    44. Русалочье озеро
    45. «Ты звонил из ночного кафе…»
    46. Лето мелькнёт
    47. «Я помню лес…»
    48. «О как стремителен апрель!..»
    49. «Вижу, как ты стоишь…»
    50. Лодочка
    51. Не войти в эту реку
    52. Под грозой
    53. Цыганка-осень
    54. «Зима задержалась в своём далеке…»
    55. Введеньев день
    56. На лыжах
    57. В гостях у бабки Ёжки
    58. «Ты хотела ему быть другом…»
    59. «Это просто, подружка, жизнь…»
    60. Летнее
    61. Ах, август!
    62. «Будут лить затяжные дожди…»
    63. «Уплыть на остров в лодке утлой…»
    64. Это было всегда
    65. «Вот опять ты — люблю ли — спросишь…»
    66. «Ты сегодня опять уйдёшь…»
    67. Поторопись, апрель!
    68. Уходящему году
    69. Звёздные часы. Весёлый гороскоп
34. Родословное древо
    1. «От корней и до кроны ветвистой…»
    2. «Развешиваю влажное бельё…»
    3. «Река и небо…»
    4. «Детство — это запах яблок…»
    5. «Вечер глазки зашурит …»
    6. Мы с мамой жнём жито
    7. А бабушка пела
    8. Вот они, брёвна
    9. Бабушке
    10. Яблоки детства
    11. Узелок на память
    12. Маме
    13. Колодец, мостик…
    14. Улыбается осень
    15. Ночная тишина
    16. День упал лепестком
    17. Этот июль
    18. С окончанием службы в армии!
    19. Я жду гостей сегодня
    20. Тишины хочу, тишины
    21. Ходит грипп
    22. Бабушка говорила
    23. Родная кровь
    24. Бабушка Дуня
    25. Лето
    26. Пахнут руки малиной
    27. Доченьке
35. О домашних, тёплых, милых
    1. Спасите от кота!
    2. В моём дворе
    3. Огневушка- Поскакушка
    4. Собачке Роки
    5. «Окутанное влажной пеленой…»
    6. Апрельские сюрпризы
    7. На пастбище
    8. Ливень
    9. Белая кошка и солнечный кот
    10. С годом Лошади!
    11. С годом Овцы!
36. Слов родных золотая вязь
    1. «Что-то скажется, что-то спросится…»
37. «Над Сон-рекой, над сном реки…»
38. Горькой калины ягоды
39. Красованье
40. В заулках памяти
    1. На дарёной прялице
    2. Как ты играл на гармошке!
    3. Окунуться в жизнь
    4. А блюдце крутится
    5. Нашептали дожди
    6. Недоворошка
    7. День черёмушного цветения
    8. Не дозвалась…
    9. Старая песня
    10. В переглядки
    11. Песня для гармошки
    12. «Вьюги весенней щемящею нотой…»
    13. Как от ясного месяца
41. Ты — мой апрель
42. Если был светом
    1. «Не смею думать о тебе…»
    2. «Лето в разгаре. И это ты…»
    3. Туман
    4. Ночь августа
    5. «Октябрь — пора душевной смуты…»
    6. В старом доме у озера
    7. «Не наживёшься в родимом дому!..»
    8. «— Счастье моё! — так ты мне говоришь…»
    9. Прогулка к морю
    10. «Я моложе тебя на десяток лет…»
    11. «Лучше бы имя твоё навсегда забыть!..»
    12. «У июля был вкус медовый…»
    13. «Не жди ответа. Это спелый дождь…»
    14. «Встретила, приголубила…»
    15. «И что с того, что ливень лил…»
    16. Спи, моя радость
    17. «Вот и поблёкли деревьев наряды…»
    18. «Берегла тебя…»
    19. «А тогда земля уплыла из-под ног…»
    20. «Там, где море, там, где волны…»
    21. «Не станет теплей, если даже одеться…»
    22. Прощальное
    23. Если был светом
    24. А снега-то небес голубей
    25. «А до…  нет, нет, то будет  после нас…»
    26. Имя
43. Переводы с украинского. Александр Пахнющий
    1. Мама
    2. Полети, моё сердце
44. Переводы с белорусского. Василий Азоронок
    1. Сосна детства
    2. Бродяга
    3. Клавдия Петрушенко. Осыпаются звёзды
    4. Перевод стихотворения «Ты — мой апрель» на белорусский
    5. Клавдия Петрушенко «Ты — красавік мой!»
45. Ещё цветёт светлынь-трава… Василий Азоронок (Белоруссия)
46. Словарь
    1. Автор благодарит

Слово как память. Юрий Линник

Поэзия Галины Рудаковой — явление.

Устами скромного ветеринарного врача из д. Ичково заговорил Русский Север.

Заговорил внятно и полновесно.

Обаял своей родниковой чистой, образной, звучной речью.

Это похоже на чудо с Лазарем: думали, что мёртв — а он явил все признаки жизни.

Так и Русский Север. Ужели поднимется?

Память народа отмирала слоями.

Вначале забылись былины. Потом сказки.

За быличками — изредка их ещё можно услышать — вроде как должна последовать очередь слова.

Просто слова!

Самобытной лексики — народного словаря.

Но именно здесь энтропия встретила решительный отпор!

Тому свидетельство — стихи Галины Рудаковой.

Поморьска говоря — их языковая субстанция.

Древняя, исконная, доподлинная поморьска говоря!

Слова тут вплотную приближаются к архетипам — выражают готовность прорасти мифами.

Пойдут шутить шуликины, пойдут шукать они,

Какой бы номер выкинуть на святочные дни.

Ах, милые проказники, шугнуть бы вас пора,

И несмотря на праздники, прогнать бы со двора!

А ты, как в святки принято, напялишь балахон,

Пойдёшь «гонять шулихинов», и сам ты — шулихон.

Это насельники зимних прорубей.

Это — реликт двоеверия: языческое на Русском Севере не вытеснено христианским — имело место их своеобычное переплетение.

Или контрапункт — если хотите. Или интерференция.

Здесь находится важнейший ключ к пониманию Русского Севера во всей его неповторимости и уникальности.

Пласт лёг на пласт.

Потом началось перепластование.

Там образовалось богатое узорочье северной духовности — поэзия Галины Рудаковой проявляет его.

Так сложилась особая языковая почва — структурная, плодородная: поэтесса в полной мере использует её ресурсы.

В конце книги — словарик поморьской говори: приложение замечательное, самоценное.

Будто керетский жемчуг перебираешь!

Где ещё найдёшь такой переливчатый?

Диалектные слова у иных поэтов — нарочитые вкрапления: работают на стилизацию.

Тогда как у Галины Рудаковой они входят в ткань стиха с предельной естественностью.

Ведь это её родная речь.

…тогда, с собою взяв охапку веток,

пойдём дорогу за реку вешить.

Веши´ть — значит, ставить вехи.

Обнаруживая голографические свойства, редкостный глагол воссоздаёт зимний пейзаж Подвинья — бесконечную ширь, ледостав, первопуток.

Горючей печали в этой книге всклень.

Но нет безнадежности!

Нет чувства безысходности.

Многие страницы звучат здесь как некролог.

Точнее — как заплачка: причитание на похоронах.

С распятия мы сняли наш Русский Север — нашу деревню. Чаять ли воскресения?

Здесь родители наши гуляли с тальянкой да ливенкой,

А теперь вот жилой ни одной не отыщешь избы.

Тальянка — она итальянка.

А ливенка — от русского города Ливны. Северяне особо любили эту гармошку. Число борин-складок у неё доходило аж до 40 — играя с огоньком, наяривая, гармонист буквально опоясывал себя мехами. До чего же картинно!

Не остаться б на карте пунктиром…

Здесь вот речка… когда-то была…

Сказано точно, пронзительно. И очень образно!

Пунктир: это что-то уже разорванное — но ещё не запропавшее вовсе. Ещё как-то присутствующее в мире.

Изба исчезла.

Но крапива и чернобыльник намечают её периметр.

Это тоже своего рода пунктирная прорись. Как бы эфемерная канва прошлого. Хоть это осталось!

В книге много таких проступаний — проявлений — сквожений.

Зачем когда-то бились наши деды —

Лес корчевали, избы становили

Да засевали хлебом чищевины…

Удастся ли оплотнить зыбкие силуэты Юромы и Чекуево, Верховья и Чёлмохты? Почему-то при чтении книги Галины Рудаковой я всё время мысленно видел эти великие архитектурные ансамбли Русского Севера. Верю, что тут есть некий унисон — тайное созвучье — неисповедимый резонанс.

Одна аура — один дух.

Общие корни — у всех форм северной красоты.

До них-то пагуба достать не может — верит поэтесса в новую поросль.

Север. Глушь староверских скитов.

Не свобода — так самосожженье.

Здесь и речки уходят под землю,

Чтоб укрыться от зимних оков.

Стихи внушают: есть неведомые нам законы сохранения — погибшее восстанет из праха.

Вот строка Галины Рудаковой:

Есть у него, конечно, заветный схрон.

По ассоциации вспомнился Мартин Хайдеггер: «Смерть как ковчег Ничто есть хран бытия».

В обоих случаях речь идёт про оборотную — потаённую — светлую сторону смерти.

Про то, что Крестное Древо может обернуться Древом Жизни — чудесно процвести и заблагоухать.

Северное — схрон.

И неологизм В. В. Бибихина хран, блистательно придуманный им для того, чтобы точнее передать мысль философа.

Разные сферы. И контексты очень разные.

Но сколь значительна эта языковая перекличка!

Слово и есть хран — схрон — хранитель памяти, этого первичного условия бытия.

Поэзия Галины Рудаковой укрепляет веру в зиждительную, воскрешающую, теургическую силу слова.

Не сразу обрушился Русский Север.

Как мы ни клеймим колхозы, а они — в условиях приличного удаления от центра — всё же какое-то время удерживали инерцию общинного согласия, не подминали окончательно привычный уклад, не выдавливали из человека человеческое.

Проза Василия Белова и Фёдора Абрамова свидетельствует об этом.

Как и поэзия Николая Рубцова.

Не его ли муза перешла к Галине Рудаковой?

Поэтесса тепло вспоминает своё советское детство:

Мы там сенокосили вместе со взрослыми;

И в школу ходили тропинками росными

Вдоль озера синего, озера длинного…

Где эти сенокосы? Где эти школы?

Потом за парты сели дети бывших школьниц.

Порой на учёбу их приходилось возить далеко.

Создавались интернаты.

Во время распутицы связь детей и родителей могла прерываться надолго.

Но встанет лёд —

И снова оживится жизнь в глуши.

Когда на выходной дождёмся деток.

Сколь значимые детали!

Связь человека и природы на Русском Севере похожа на глубинный симбиоз.

Одно прорастает в другое.

Отсюда антропоморфизм северного фольклора.

Это его свойство унаследовали стихи поэтессы:

А травы… Травы нынче здесь по плечи…

Берёза смотрит взглядом человечьим…

Сучок отломан, ямка — словно око,

А в нём наш путь — от устья до истока!..

Зрачок заметен ясно, взгляд осмыслен…

Вочеловечивание природы получает в игре этих образов своё максимальное выражение.

Замечателен этот осмысленный взгляд!

Не уйти от него. Не спрятаться!

Сегодня в нём читается упрёк.

И глубокая обида. И острая боль.

Можно и должно говорить о народном пантеизме — мироощущение Галины Рудаковой пронизано им.

Реки и речки на лике Русского Севера — как характерные черты, чёрточки.

Стихи поэтессы на эту тему соединились у меня в отдельный цикл.

Что я ощутил при их чтении?

Река — и душа: они теперь нераздельны.

Они как сообщающиеся сосуды!

Мелеет родная река — и мы духовно скудеем.

Нагрянуло половодье — и радость бытия достигает пика.

Загляну в озёрные глаза,

Расцелуюсь с речкой Брусеницей.

Приложиться к воде — как поцеловать её: это народное, настоящее.

Я пребуду с тобой, и река не застынет…

Ведь оно навсегда поселилось во мне —

Время талой воды, время светлой светлыни —

Отражённое солнце в речной глубине.

Или ещё:

Я в эту речку, как в любовь,

Вошла, недолго думая.

В 1916 г. Николаев Клюев пишет цикл «Земля и железо».

Означена трагическая антитеза!

Вскоре отшатнётся — и рухнет ниц — ранимый Сергей Есенин, оторопело увидев, как на его жеребят несётся «стальная конница».

Заброшенные МТС — апокалиптическое зрелище: ужасают эти кладбища металла.

Тема, ставшая нервом нашей крестьянской поэзии, нашла своё преломление и у Галины Рудаковой.

Старушки собирают клюкву на ближнем болоте.

И вот появляется ушлый горожанин:

Щёлкали зубья железной грабилки…

Без ягод остались местные жительницы.

Малый конфликт?

Нет, великая коллизия, здесь явившая себя через частность.

Гигантская грабилка прошлась по Русскому Северу — искорёжила и опустошила его.

Поморье — Синегорье — Пятиречье: это кодовые понятия нашей культуры.

Ореол бессмертной поэзии стоит над ними.

Здесь — на высоких широтах — осели многие мотивы и символы Ойкумены.

Здесь и природа, и история потворствуют мифогенезу.

Выглянет солнце — смешной желтоклювый птенец.

Как скорлупу, расклевав изнутри облака.

Космическая метафора!

Она в духе молодого Владимира Маяковского — сомасштабна ему.

Угадываете в ней один из ключевых архетипов человечества? Представление о мировом яйце независимо возникло у многих этносов.

Некоторые стихи Галины Рудаковой я смело отнёс бы к вершинам женской любовной лирики.

Эта тема требует предельной — экстремальной, на разрыв — искренности.

Это исповедальное!

Когда ничего нельзя утаивать.

Перед любимым — как перед Богом.

Порой оба суровы. Если не сказать — безжалостны.

Я, может, у дверей твоих умру…

Эмоциональное напряжение тут зашкаливает.

Захватывает свежий и сильный ритмический рисунок в этих стихах:

Я в лабиринтах лживых слов не заблудилась,

Душа, как беленький платок, не зарудилась.

Пусть о тебе я у ветров не доспросилась,

Но, как платок, моя любовь не обносилась.

Великолепно!

Очень меня волнует сегодняшняя жизнь Русского Севера.

Переписываться с Галиной Николаевной — как держать руку на пульсе Подвинья.

Не просто там.

Когда бы не малолюдье — быть бы мятежу.

Многие годы Галина Рудакова обихаживала легендарных коров-холмогорок.

Племенное стадо загублено пришлым приватизатором.

А уезжая, он бросил на произвол судьбы табун лошадей.

Пришлось на морозе пробивать для них пролубки.

Сено-то где взять?

Жуткие фотографии прислала мне Галина Николаевна.

Как такое возможно?

Кто верховодит Россией?

Родные места поэтессы славятся жизнерадостной борецкой росписью.

Из Борка да в Кургомень — на чужу сторонку…

Ах, закружит кругомень молодую жёнку!

Как на прялке веточки ягодами рдеют,

Пусть родятся деточки, чувства не скудеют!

Семеро по лавицам — пестовать да ростить.

На дарёной прялице — бóрецкая роспись!

Бьюсь об заклад: самое яркое и бодрое в России — это палитра Борка. Взять бы оттуда побольше красок!

И записать ими всё серое, тусклое — переновить усталое Отечество.

Галина Рудакова уже начала делать это.

Свой отзыв мне хочется закончить на мажорной ноте.

Юрий ЛИННИК, поэт, учёный, филолог, философ

Север

Север. Русло холодной реки.

Здесь неволи душа не приемлет.

Здесь и чудь уходила под землю,

Оставляя свои городки

Там, где ты принимал в свой чертог

Новгородцев — ушкуйников ушлых.

Если кто и хранил твою душу,

То какой-то языческий бог.

Север. Глушь староверских скитов:

Не свобода — так самосожженье.

Здесь и речки уходят под землю,

Чтоб укрыться от зимних оков.

Здесь свобода от царских вериг,

Здесь и пристань отступникам Божьим —

Средь лесов, средь холмов бездорожных,

Что когда-то оставил ледник.

Ты куда нас, судьба, завела?

Кто владеет сегодняшним миром?

Не остаться б на карте пунктиром…

Здесь вот речка… когда-то была…

Север, звучен ветров твоих зык!

Ни к чему тебе самосожженье, —

Начинай же своё возрожденье

Да храни самобытный язык!

Берёза

Её вершина тонет в синеве,

Овеяна дыханием столетий,

И нити ниспадающих ветвей,

Как в звоннице, перебирает ветер.

И чудится: звонят колокола

Стоявшей здесь

в далёком прошлом церкви,

И видится: проходят, с верой в сердце,

Здесь жители огромного села…

И церковь, что погибла от огня,

И дерево с судьбою одинокой,

И озеро в печали синеокой

Сквозь дым столетий

смотрят на меня.

А где-то птицы первые летят,

Чтобы наполнить песнями гнездовья

И вывести птенцов в её ветвях.

И встретит,

и проводит их с любовью.

С её ветвей нисходит тишина.

Хранит берёза дней далёких память.

За нею школа старая видна,

И наше детство

видится сквозь паветвь.

И звёзды осыпаются над ней

И тянут вниз мерцающие нити.

Стоит берёза, прошлого хранитель,

Как символ малой родины моей.

Мы жили в деревне

Мы жили в деревне, у речки и озера.

Лета были жаркие, с частыми грозами,

С порой белоночья, с купаньями долгими…

Полями, лугами, по осени колкими,

Мы в школу ходили, а тёмными зимами

Читали под лампой простой, керосиновой.

И матери наши в совхозе трудились,

И платьица нам покупали на вырост…

Там были коровами травы истоптаны

В лугах, что горбатились свежими копнами —

Мы там сенокосили вместе со взрослыми;

И в школу ходили тропинками росными

Вдоль озера синего, озера длинного,

Дарившего нас золотыми кувшинками…

Мы жили в деревне, счастливые дети,

Ведь нас не коснулось рукой лихолетье.

Мы жили в деревне и грустно, и радостно,

Ходили на танцы сосновою радою,

Смешные девчонки, в платочках и с косами, —

До осени, нас разлучившей, до осени;

Мы строили планы, уверенны в будущем,

А после писали родителям любящим…

Домой возвращались пролётные гуси…

И письма летели, исполнены грусти…

Крепки нашей памяти тайные узы…

Мы жили когда-то в Советском Союзе.

Стихи о заречной деревне

Это не сон, это всё — наяву.

Время застыло в деревне заречной.

Лошадь у дома не звякнет уздечкой,

Стадо коров не истопчет траву.

И под молочной прохладой лугов

Больше костёр не зажжётся пастуший.

Только всё громче: послушай, послушай —

Бьётся река у крутых берегов;

Катер качает, грозясь потопить,

Бьётся в протёртое днище парома…

Запахом дыма дышать — только б дома,

Дров заготовить да печи топить.

…Но ухожу и не скоро вернусь.

Рыба — и та ищет место поглубже.

Родины голос становится глуше,

И затеряться в пустыне боюсь.

Так перелески бегут по лугам…

Но от себя убежать невозможно.

В пору безвременья и бездорожья

Кто-то останется у очага.

Кто-то поддержит горенье огня

В сердце своём и в оставленном доме,

Кто-то, возникнув в оконном проёме,

Будет стоять в ожиданье меня.

В осеннюю распутицу

…И так на сердце муторно, когда

несёт шугу осенняя вода

и нас пугает холодом зловещим,

когда на берег вытащен паром,

и лодка, что пустить пора на слом,

становится нужнее нужной вещи.

В деревне жизнь — она и так сложна:

хлебнёшь с попажей горюшка сполна,

когда у лодки обмерзает днище

и в заберегах скрыты берега;

а дома, как тепло ни сберегай,

его выносит мигом из жилища.

И это наша общая беда:

везде — чертополох да лебеда,

но крепко держит родина корнями,

и мы несём дрова и топим печь,

мечтая скинуть это бремя с плеч,

и просим Бога быть всё время с нами…

И так на сердце муторно, пока

не станет за ночь стылая река,

тогда, с собою взяв охапку веток,

пойдём дорогу за реку вешить,

и снова оживится жизнь в глуши,

когда на выходной дождёмся деток…