Оглавление

Защитник

У алкоголя нет друзей — только враги и зависимые. Так твердил я себе, смотря на то, как рушится моя жизнь.

И вот мне повстречался человек — в тёмном классическом костюме, сливаясь с тьмой, он затушил сигарету.

— Пошли со мной. — Протянул он мне руку.

Да, я валялся в проулке. Просто ничтожество. Была бы во мне хоть капля достоинства и смелости — свёл бы счёты с жизнью. Но я слабак.

— Ты пахнешь не сильно приятно, да и проулок тут, чёрт побери… Аж жуть берёт. — Улыбнулся незнакомец. — Пошли со мной.

— Куда? — Выдавил безразлично я.

— Тебе будто есть куда пойти, бухарик. Пойдём, говорю. Можешь, конечно, и тут сгнить. Ну, так что ты? — Человек наклонился — совсем ещё молодой, лет 25-ти, с впалыми, горящими странным блеском, глазами.

Как удивительно — подумал я, — давно я не видел такого огня во взоре. Ещё ни у одного человека. Почти.

Молчание длилось недолго. Ухватившись за руку незнакомца и приподнявшись, я рассмотрел его лицо подробнее.

Худой, нет, скорее, атлетического или среднего телосложения. Но лицо втянутое, с хорошо видневшимися скулами. Чёрные волосы, прямой нос…

— Ты размышлять будешь или вместе со мной пойдёшь?

— Да, сейчас. — Пробормотал я, оттянул руку прохожего и зашагал следом за странным парнем по бульвару.

Необычайная, должно быть, картина — элегантно одетый молодой человек, а рядом с ним — весь в лохмотьях, заросший, грязный, с опухшим от алкоголя лицом я.

Мы шли несколько минут — может, четверть часа.

Дождь стучал по крышам, дороге, обливал прохожих и меня. Парень вынул откуда-то зонтик, расправил его и обернулся ко мне:

— Тебе холодно?

— Не особо. — Буркнул я.

— Как знаешь. — Пожал плечами незнакомец: — Я, кстати, Степан Белозёров.

— Угу. — Кивнул я. — Просто Аркадий.

— Хорошо, Аркадий — как думаешь, кто я?

— А я-то откуда знаю? — Удивился я.

— Ну, мало ли. — Произнёс Степан.

Мы замолчали. Странный разговор, необычный незнакомец. — Размышлял я, когда мы заходили в очередной проулок.

Исторический центр города — архитектура нового времени — интересные, надо сказать, дома здесь, в Омске.

Трёхэтажное здание в старом дореволюционном стиле и деревянная дверь — вот куда провёл меня Степан Белозёров. Стояла уже глубокая осенняя ночь — такая, какой вы себе её и представляете.

— Ну что, Аркадий, пройдёте? — Ухмыльнулся парень, вынимая из-под пиджака небольшой нож.

Так и думал — не могло же всё быть так просто! Содрогнувшись, я попятился назад, упёрся в стену. Руки задрожали. А Степан даже не ринулся ко мне — так и продолжал стоять на месте, освещаемый светом уличного фонаря.

— Успокойся, Аркаш, я тебе вреда не причиню.

Затем он подошёл к двери, поковырялся лезвием в замке и кое-как открыл её. Убрав нож обратно к себе, он с полупоклоном указал мне проходить внутрь:

— Ключ оставить забыл. Проходи.

— Кто ты такой?

— Если хочешь узнать — иди туда, куда указываю я. — Решительно проговорил Степан, и я, поколебавшись, тщательно осмотрел парня.

Нет, он не маньяк и не убийца — скорее, просто чудной. А я — жалкий и ничтожный. Всё равно это лучше, чем валяться где-нибудь в подворотне.

Робко я прошёл внутрь, а следом за мной и Белозёров.

Поднялись по лестнице на самый верхний, третий этаж. Оказались перед очередной дверью — ту Степан открыл уже ключами.

И вот я очутился в обширной квартире незнакомца — прихожая, слева — проход в гостиную, впереди — кухня. Вправо уходил коридор.

— Сначала умойся — чёрт, от тебя несёт как от… Точно, ты же и есть бомж. — Грубовато подметил парень.

И всё же его надменность искренняя — он не притворялся, говорил, как есть, в отличие от большинства. И эта его черта мне понравилась.

Степан, указав мне стоять на месте, бросился куда-то вглубь жилища и через полминуты подошёл ко мне с большим мусорным пакетом:

— Все свои лохмотья сложи сюда. Давно я за тобой наблюдал. Навскидку прикинул размер твоей одежды. Стопка будет лежать в ванной. Ты, кстати, что предпочтёшь — душ, джакузи, может, ту же ванну?

— Всё. — Отозвался я.

Мылся я долго. В итоге решил принять только душ и ванну. Впервые за долгое время увидел своё тело — ну я и страшный!

Голубые глаза словно потухли от вечного пьянства, светлые пышные волосы уже седели и выпадали, лицо — изборождено мелкими морщинами. Тело — худое, но не сильно. Спина сутулая, ногти — длинные, грязные, отросшие.

Ну от меня и воняло!

Наконец, на моё удивление, Степан лично меня подстриг — волосы, ногти. Велел надеть мне маску-бальзам на лицо, отчего то немного преобразилось. Уложил мою причёску назад, наподобие андерката.

Через час — может, чуть больше — мы расположились в гостиной.

Огромная библиотека — на несколько тысяч томов. Рабочий стол слева, над ним — те же полки. Диван, сверху которого — стеллажи. И маленький столик с двумя креслами по центру помещения, прямо на изысканном ковре.

Карие глаза незнакомца сверкнули:

— Ну, хоть на человека стал похож.

Он закурил сигарету, налил себе то ли коньяка, то ли виски — совсем немного. Разумеется, я держал себя, как мог — хотелось выпить.

Белозёров отдернул мою руку:

— Ты либо пьёшь мало, либо не знаешь меры. Увы, ты, Аркадий, из последних. А вот сигарету предложить могу.

— Не курю. — Возразил я.

— А следовало бы. Вроде человек взрослый, а такой дурной — и после этого говорят, что молодёжь невоспитанная.

— Давай сразу к сути. — Уточнил я. — Зачем ты мне помог?

— Да просто так. Приглянулся ты мне. Понимаешь, мой отец геологом был. Якобы путешественником. Составлял всю свою жизнь энциклопедию.

— И что же?

— Ты, вроде как, работал вместе с ним, нет? — Поинтересовался Степан.

— С чего ты взял? — Изумился я.

— Да сдуру — вот заняться мне было нечем. — Ехидно произнёс парень.

Он меня вечно подкалывает — подумал я — впрочем, имеет на то полное право.

— Кстати, ты голоден?

— Да.

— Поговорку знаешь? — Кто не работает, тот не ест. Будешь работать на меня, а взамен — проживание в моей квартире, питание.

— А деньги?

— Ты сразу всё пропьёшь. — Верно подметил Степан. — Так что, договорились?

— Хорошо. — Сразу согласился я. Всё равно это в сотню раз лучше, чем побираться по улицам.

Мы пожали друг другу руки. Белозёров докурил сигарету:

— Тебе знаком такой человек, как Фёдор Сарнов?

В памяти сразу всё всплыло — и Сарнов, нахальный начальник, и то, как я на него работал. И… Трагическая смерть Фёдора в одной из экспедиций, о которой кричали все газеты.

— Да. — Подтвердил я.

— Какими исследованиями он занимался? — Спросил Степан.

— Ну, разными, а в чём здесь твоя выгода?

— Он — мой отец. Правда, немного ублюдок, но всё же. Может, и хорошо, что он помер, но его исследования были довольно интересными.

Ошеломлённо я приподнял брови — так говорить о своём погибшем отце! Впрочем, с той истории минуло сколько… Лет 20?

— Ну и взять я решил, как ты догадался, девичью фамилию матери. Да и звучит она куда лучше. А Сарнов — будто с языка срубили, понимаешь?

— Понятно. — Кивнул я.

— Мать, кстати, тоже умерла. Правда, всего лет пять назад — не сказать, что её тоже особо любил, но квартира мне хорошая досталась, согласись?

— Угу. — Прогудел я, а сам подумал — ну что за циник!

— В общем, говори, чем он занимался, а потом… — Белозёров сверкнул глазами — отправимся!

— Куда?

— На Байкал — этот подонок же там потонул.

— Не могу не согласиться. — Проговорил я. — Твой отец меня с должности выгнал, на моё личное дело столько жути нагнал, что меня ни на одну работу не брали. Ещё девушка тогда бросила, родители погибли — их убили. Лихие 90-е, нечего сказать.

Мне продолжать? — Посмотрел я на парня.

— Конечно. — Интересно ведь.

— Так вот, было это вроде как в 1994-м… Или 1993-м.

— 1994-й. Ты совсем из реальности выпал. — Уведомил Степан.

— Ладно. Так вот, Сарнов вёл исследования почвы в окрестностях Байкала — говорил ещё о каких-то подземных водах и прочем. Экспедиция его отправилась туда 21 июня 1994 года.

Прибыли в Иркутск. Город с распада Союза немного изменился — да везде так было — крыша, бандиты и прочая хренотень.

Затем наняли судно, вышли по Ангаре к озеру и направились к противоположному берегу, в сторону Бурятии.

Ты ведь сам знаешь — протоколы до сих пор засекречены. А из свидетелей только я и остался. Ты как меня вообще найти смог?

— Неважно, продолжай. — Белозёров закурил уже вторую сигарету.

— В общем, пару дней провели на воде. Сарнов, выродок изворотливый, давно на меня что-то готовил.

Я только по приезде обратно сюда, в Омск, узнал, что тот какой-то протокол составил по случаю его смерти. Можно сказать, уже будучи мёртвым, он мне всю жизнь по одному месту повёл.

Энциклопедию ещё свою треклятую пополнить хотел.

В общем, тогда, в 90-е, батискаф сложно было достать. А глубина у озера огромная — сам знаешь. Пришлось на какой-то старой, ещё, наверное, со времён 50-х годов, клетке спускаться.

Погода в тот день, 24 июня, стояла безоблачная. Солнце было в зените. В составе группы, помимо меня и Сарнова — ещё человек пять из разных уголков страны. Но возглавлял всё Фёдор.

Может, те события были ещё одной моей точкой невозврата — в мистику-то я никогда не верил. Но обо всём по порядку.

— Не строй из себя роль рассказчика. И какая к чёрту мистика? — Изумился Степан.

— Самая обыкновенная. — Объяснил я. — В целом, начали мы спуск. Сто метров, двести, затем пятьсот.

В том месте, вроде как, глубина была чуть больше километра. Добрались до самого дна, а под ним — ущелье.

«Говорят, здесь может находиться месторождение нефти». — Подметил один из геологов.

«Да вряд ли». — Фёдор поправил волосы. — «Наша цель — исследование подземных вод».

Все замолчали. Небольшая рыбина проплыла рядом, затем ещё одна. Все будто оплывали саму расщелину стороной.

Сарнов взял рацию:

«Давай глубже, в пролом».

Так и поступили. Клетка стала спускаться ниже.

Оказались в самом ущелье — узкое, давление воды уже колоссальное — несмотря на то, что мы были в герметичном помещении, ну, клетке, да и к тому же в водолазных костюмах.

Стали медленно опускаться вниз.

А дна не видать — только всё глубже в бездну. В тот момент к нам всем точно нахлынул страх — я почувствовал, как вспотел в костюме.

Потом, неожиданно, будто специально, клетка пошатнулась. Я посмотрел наверх и замер. Из части ущелья, где мы находились, выплыла какая-то тварь — по-другому её и назвать было нельзя.

Метров восемь в длину, широкая, с огромной пастью рыба. Взмахнула серым плавником и уплыла в сторону.

Мы переглянулись — Сарнов страшно побледнел, один из членов экспедиции упал на пол клетки.

Кто-то перекрестился.

Фёдор, немного отойдя, крикнул в рацию:

«Продолжать спуск».

«Не глубже чем на пятьсот метров хватит». — Пояснил ему капитан.

Рация стала гудеть, барахлить. Сарнов успел только приказать:

«Плевать! Спускаемся дальше!»

Его, видимо, услышали, так как клетка снова стала опускаться, и вскоре, метров через сто, ущелье закончилось, выводя к огромной подводной пещере. Лучи фонарей заметались по сторонам.

И все сразу замерли. Где-то там, с краю, прямо на стене ущелья, возвышался гротескный древний храм, построенный прямо в скале. Тёмный, мрачный, с высокими шпилями, странными символами на куполах вместо креста он словно глядел на нас.

От ужаса перехватило дыхание. Пребывая в шоке я, да и все остальные, просто застыли. Затем фонари метнулись в ином направлении — и там, с другой стороны, величаво располагался высеченный в скале то ли храм, то ли замок.

«Что это такое?» — Первым подал голос геолог с Владивостока — глава одноимённого геологического института.

«Здесь кто-то есть?» — Как-то робко озвучил я мысль всех.

Да, и вправду — КТО мог это построить?

Древняя цивилизация, живущая здесь до нас? Инопланетная раса? Быть может… Да кто, чёрт подери, это мог быть?

Одно — исследовать подземные воды. Совсем иное — вот это. В сознании смешался страх перед неизведанным и гордость первооткрывателей. Да кто нам поверит, если мы выберемся наружу?

Или все мы — безумцы?

«Смотрите сюда!» — Вдруг воскликнул Фёдор Сарнов, и фонарь его метнулся куда-то вперёд и вниз одновременно.

Мы даже не поняли до конца масштаб ущелья — фонари наши могли осветить только часть пещеры. И мы увидели руку, огромную, каменную, держащую в руках книгу.

Дальше фонари наши не доставали. В голове я додумал облик памятника — и мне он представился огромным.

В глубину ущелья, несколько сот метров высотой, где-то там, в самом центре пещеры, возвышался он, олицетворяя величие древней цивилизации.

«Надеюсь, они вымерли» — Один из геологов попытался оттереть лоб, но забыл, что он был в водолазном костюме.

Эта реплика ввергла меня в судороги. Вымерли — да, несомненно. Надеюсь, так оно и было. К каким знаниям могла вести эта пещера? Что скрывала?

Неожиданно впереди что-то загрохотало — огромная несуразная рыба, нет, настоящий монстр выплыл к нам. Большой, необъятный, с широкой пастью, тупым блеском тёмных как мгла глаз, он направился к нам.

Не было и секунды промедления — все, как один, устремились к катушке, общими усилиями стали взбираться вверх, туда, где есть солнечный свет.

Пещера задребезжала. Монстр проплыл мимо.

Несколько минут, может, и больше — но они показались нам часами — мы взбирались всё выше, доплыли до входа в ущелье и дальше вверх — ко дну древнего и тайного озера.

Когда мы были уже у самого выхода, Сарнов достал камеру, сделал несколько беглых снимков, воскликнул:

«Это прорыв! Новое научное открытие!»

Но я не слушал его безумных окриков. Хотел, как и все, только поскорее выбраться оттуда.

И вдруг ущелье затряслось. Огромное существо, которое мы уже видели, выплыло к нам из пучины не только глубин, но и целых веков, тысячелетий, что разделяли нас.

А вверху показалось нечто поменьше — то, что задело трос, когда мы спускались. Они окружили нас.

Мы стали взбираться выше. Клетка пошатнулась — раз, второй. Ещё не больше полусотни метров до дна — надо только вытерпеть. Мы почти поднялись.

И внезапно та тварь с глубины решила подобраться выше, содрогнулось ущелье, так как то было уже ей не по размерам — несколько глыб откололись, подбили монстра, и тот рухнул вниз, заваливая себя и единственный проход к древнейшей пещере.

А сверху существо поменьше продолжало нарезать круги над тросом. Секунда — и пасть впилась в трос, с нескольких попыток расшатала его, прогрызла, и клетка, отделившись от единственного пути выхода на поверхность, стала падать.

Сарнов вмиг попытался толкнуть меня, ухватиться за катушку, но я пнул того, думая в тот момент только о спасении. Вместе с другими геологами Фёдор провалился вниз, на глубину, и остался там навсегда.

А я, истощённый, под жутким давлением, не зная, как, стал ползти вверх. Не понимаю, как бы я это смог сделать — всё равно бы погиб, но, благо, наверху что-то поняли и трос стал медленно подниматься.

Монстр, что уничтожил клетку, скрылся. Фотоаппарат так и остался на дне, а я заблаговременно решил ни о чём не рассказывать. Вскоре я-таки выбрался на поверхность, взошёл на борт судна и велел уходить оттуда ко всем чертям.

Вроде, на этом всё. Остальные подробности ты итак более-менее знаешь. — Заключил я, и Степан Белозёров взглянул на меня:

— Я думал отправиться туда.

— Ты что — мне веришь? — Удивился я.

— Ну а почему бы и нет? — Ты хотя бы честнее, чем большинство живущих людей.

— Проход, как я и говорил, завален — туда уже не пробраться. — Сообщил я.

— А других выходов к той пещере нет? — Поинтересовался парень.

— Я долго работал геологом — наверное, нет.

— Ключевое — это «наверное». Удивляюсь, как ты променял такую интересную жизнь на алкоголь.

— Ты не понял — твой отец поменял мою жизнь.

— Будешь винить во всём других — и никогда не изменишься. Да, Фёдор Сарнов — мерзавец, каких поискать. Но сейчас-то ты исправишься?

— К чему ты ведёшь? — Осторожно спросил я.

Белозёров поднялся, подошёл к книжному шкафу, вынул с третьей, если считать сверху, полки, какую-то потрёпанную книгу и вернулся обратно:

— Это — энциклопедия моего отца. И в ней написано много интересного. Единственный сохранившийся экземпляр. Так что, ты со мной?

Я замялся — неужели ко мне наконец-таки повернулась судьба? И от такого шанса я не планировал отказываться.

— Я хочу её дополнить. — Решительно проговорил Степан. — И предлагаю тебе, Аркадий, поучаствовать в некоторых исследованиях.

— Пожалуй, я буду только «за». — Впервые за долгое время ухмыльнулся я, и мы погрузились в изучение ветхого покореженного тома.

На столе стояла пепельница и стакан с недопитым виски. Парень что-то объяснял, а я внимал его словам и смотрел на блеск его карих глаз — такой же, что был у Сарнова, когда он увидел ту подводную пещеру.

Край пепла

За окном кружился вихрь листьев — он завертелся в круг, затем резко спал. Задний двор вновь стал пустым и безлюдным. Докурив сигарету, в халате, я вышел с балкона и очутился в гостиной.

В кресле уже сидел Степан Белозёров с кружкой кофе:

— Ну как, на алкоголь не тянет?

— Пока что — нет. — Отозвался я, проходя внутрь и усаживаясь на второе кресло.

Мы посмотрели друг на друга — как-то тоскливо. Степан сдержал зевок:

— Нам нужно изучить энциклопедию, Аркадий.

— Мы уже месяц этим занимаемся. — Не думаю, что хоть что-то выйдет.

— Может, этот гадёныш оставил какое-нибудь послание? — Быстро взяв в руки том, что лежал на столе, парень потряс его, пролистывая страницы.

— До Байкала нам точно не добраться. Да и тем более, там, наверное, уже всё покрыто льдом.

— Нет, рановато. — Возразил Степан: — Думаю, дело совсем в другом.

— Фёдор Сарнов если бы что-нибудь и оставил, то сделал бы это недвусмысленно, просто и легко.

— Секретов он не боялся. — Подметил Белозёров.

— А ну-ка. — Я протянул руку к энциклопедии геолога, открыл книгу, принялся изучать.

— Думаешь, шифр?

— Да чёрт там. — Буркнул я.

Степан откинулся на спинку кресла, пристально взглянул на меня:

— А знаешь, ты не такой урод, каким мне показался тогда, в подворотне.

— Помолчи. — Заткнул его я, и тот издал смешок.

Ну и циник. — Заключил я.

Конечно, ему я был благодарен — впервые за долгое время у меня появился и интерес к геологии, и даже какая-то странная тяга к путешествиям. Но четыре недели моего проживания и работы бок о бок с этим чудаком не дали никакого результата.

— Почему именно я? — Вдруг отложив книгу, поинтересовался я.

С лица парня спала усмешка:

— Я ж тебе объяснял — ты связан с моим отцом.

— Но как ты меня нашёл? Неужели думал, что я тебе хоть что-нибудь расскажу?

— Как видишь, я в любом случае оказался прав.

— Рассчитывая в этом деле только на удачу. — Подытожил я.

— Возможно. — Неясно проговорил он.

Ну и человек! — Решил я, затем принялся с новым рвением листать энциклопедию. И внезапно замялся, наткнувшись на последнюю страницу.

Точнее, на послесловие, что шло в конце книги. Само издание было наполовину пустым — в буквальном смысле. Просто незаполненные непоименованные заголовки.

— Мы когда-нибудь пролистывали её до конца? — Уточнил я.

— Разумеется. — Подтвердил Степан. — Как иначе то?

— Не помню послесловия. — Пробормотал я и взялся читать вслух: — «Дорогие коллеги и иные уважаемые читатели моего справочника! Благодарю вас за полное прочтение моей энциклопедии.

В ней вы, несомненно, могли найти для себя что-то новое — то, что будоражит умы многие десятилетия. Так не будьте же глупцами — исследуйте мир вокруг вас и познавайте новое.

С наилучшими пожеланиями, доктор наук и сотрудник Омского института геологии,

Фёдор Семёнович Сарнов»

— Ну и что? — Спросил Белозёров.

— Да не знаю… — Я почесал затылок. — Ну, странное оно какое-то.

— Вы, или, вернее, ты, Аркадий, знал моего мерзопакостного отца лучше, чем я.

— И потому меня это удивляет. Может, здесь зашифровано послание?

— Ага, и какое же? — С ухмылкой произнёс Степан.

— Не имею понятия. Но это странно. Некоторые слова подчёркнуты.

Парень махнул рукой:

— И что же с того?

— Необычно это… Карандашом, от руки.

Белозёров приподнял брови:

— Да? — Не замечал. — Дайка.

Медленно я подвинул книгу к Степану.

Тот только изумлённо протараторил:

— «Коллеги… уважаемые читатели… справочника… что будор