Если вы чего-то не видите, мой друг, это ещё не значит, что этого нет.
Злость мешает нам думать.
Знаешь, Ребекка, почему люди из года в год совершают одни и те же ошибки?
— Нет.
— Они забывают, что уже совершали их. Как и ты забываешь всё, каждый свой день.
Каждый из нас — раб своего страха, девочка, каждый страх создан своим рабом.
— Но как я могу жить в мёртвом теле, как я мог воплотиться в труп? Это же невозможно! — кричал я.
— О, мой друг, мой друг, — опять зазвучал откуда-то голос Нораха, — ты так наивен, мой мальчик… Ты же не думаешь, что все, кем ты был до этого, живы?
— Знаешь, чем хороша наша память?
Ребекка молчала.
— Она бестелесна. Её невозможно убить. Нам только кажется, что она внутри нас, но это мы внутри её. Мир представлений — отдельный мир. Сначала мы строим его, и пока мы его строим, он молчит, выжидая, когда мы поставим последний кирпичик, создадим последнего человека из тех, кого не можем забыть, когда мы воскресим мёртвых и убьём живых, когда посадим последнее дерево…
Тот, кто лучше других, либо сходит с ума, либо превращается в монстра.
Тяжёлые мысли — наказание за безделье, — говорил ей святой отец, — и умственное, и физическое. Вот пришла тебе плохая мысль в голову — значит, не там бродят твои мысли, не с Богом. Тот, кто в Бога верует, в уныние не впадёт.
— Знаешь, чем хороша наша память?
Ребекка молчала.
— Она бестелесна. Её невозможно убить. Нам только кажется, что она внутри нас, но это мы внутри её. Мир представлений — отдельный мир. Сначала мы строим его, и пока мы его строим, он молчит, выжидая, когда мы поставим последний кирпичик, создадим последнего человека из тех, кого не можем забыть, когда мы воскресим мёртвых и убьём живых, когда посадим последнее дерево…
Месяц назад Маргарет решила, что море излечит меня.
— Море всех лечит, — говорила она. — Я увезу тебя в Сен-Мало, там невероятная красота.
